В общем, красиво, особенно в таких масштабах. Выставленные в цветочном магазине нерукотворные букеты «венерок» меня особо не вдохновляли, но вот такие заросли все же заставляли смотреть на них с восхищением, как на некое чудо природы.

Выведя катер в небольшую заводь посреди зарослей, я перекрыл подачу пара в коловратный двигатель. Боря тут же с другого борта сбросил якорь.

После этого мы практически синхронно разблокировали передние кресла и повернули их на сто восемьдесят градусов. Затем, подняв дополнительные бортики, организовали стол. В итоге получился вполне удобный салон для отдыха компанией на пять человек, так что нам четверым было еще и просторно.

В восемь рук мы начали сервировать походный стол привезенными с собой вкусностями. В процессе я исподтишка наблюдал за своими друзьями.

Да, именно друзьями – иначе и не скажешь.

Худой и невысокий бывший железнодорожный инженер Боря Хват за последнее время растерял часть своей рассеянности и робости. Он даже понемногу научился распекать подчиненных в наших мастерских, но делал это без крика и ругани – вежливо и при этом достаточно жестко. А вот кто совсем не изменился с момента нашего знакомства – так это Давид Аронович Бронштейн, он же Дава – рыжий здоровяк, национальность которого выдавал лишь солидный шнобель.

Третьим моим другом, точнее самым первым, кто стал оным в этом мире, был Леха – Алексей Карлович Вельц. Этот тоже на немца походил слабо – невысокий, стройный и темноволосый. Сейчас Леха, как и я, лишь автоматически занимался сервировкой, глазея на окружающие красоты. Даже догадываюсь, что именно он высматривает.

– Леша, цветочки будем собирать на обратном пути.

Леха густо покраснел, чем вызвал необидный смех нашей компании.

Впрочем, лично мне было не очень-то смешно. Та, для кого он собрался рвать цветы, успела изрядно попить моей кровушки и испортить нервов. Нынешняя почти официальная невеста Лехи некогда вбила себе в голову, что влюблена в меня, и явно не собиралась стесняться в средствах достижения своей цели.

Да эта пигалица едва не довела нас с Лехой до дуэли!

Сейчас дочь уездного судьи вроде немного успокоилась. Впрочем, перед скандалом на балу я тоже так думал. Ладно, не будем забивать себе голову еще и тараканами Лизоньки. А начнем праздновать, потому что на то имеется солидный повод.

– Итак, господа хорошие, – сказал я, подождав, пока Дава откупорит бутылку и нальет мне в бокал пенистого напитка, – собрались мы здесь не только по поводу испытаний катера и для пития шампанского, но и чтобы отметить знаменательное событие.

– Ты надумал жениться? – ехидно спросил Дава, хотя этот рыжий скот был единственным, кроме меня, кто знал причину празднества, потому что сам же и оформлял бумаги.

– Боюсь, что тебе придется сделать это раньше.

Дава моментально растерял все ехидство:

– Ты что-то знаешь? С тобой говорил мой отец? – зачастил наш юрист, причем так взволнованно, что пришлось его успокаивать:

– Не трясись, никто со мной не говорил. Просто я жениться не собираюсь в принципе, а вот тебе рано или поздно придется.

– Надеюсь, это случится как можно позже, – проворчал Дава, откидываясь на спинку сиденья.

– Так вот, – продолжил я прерванную речь, – у нас знаменательное событие. Раньше мы были просто дружной компашкой, но среди нас имелось, так сказать, слабое звено.

– Куда уж нам, простым смертным, до вас, магнатов, – с показным недовольством проворчал Леха.

Хотя доля искренности в его голосе присутствовала.

– Ну, теперь-то у тебя не будет повода для ворчания, – улыбнулся я хмурому другу, доставая из планшета документ. – Со вчерашнего дня ты являешься акционером компании «Механикусы».

Оформляя разрешение на деятельность нашего предприятия, я в шутку решил использовать прозвище, которым нас наделила народная молва.

– Да ладно! – опешил Леха, вцепляясь в бумажку, которая подтверждала его владение тремя процентами акций предприятия. – Мне же вроде не за что.

– Вот только не надо прибедняться, – вполне искренне возразил я другу.

Так уж случилось, что, когда я пытался объяснить Боре, как должен выглядеть мой новый паромобиль, инженер изобразил на листе довольно примитивный и угловатый чертеж. Моя совесть и осознание собственной бездарности не позволяли вообще браться за карандаш для рисования. Но тут нам на помощь пришел явившийся в гости и мающийся от скуки Леха. Он за пару минут изобразил именно то, что я пытался передать на словах, да еще и приплел что-то от себя. Получилось даже лучше, чем в моих фантазиях.

Мы начали шпынять парня, и он, краснея, сознался, что обучался рисованию у настоящего художника. Не то чтобы наш друг имел к этому тягу и великий талант, но тогда выбор у Лехи был небогатым – еще его маменька пыталась запихнуть свое любимое чадо на балетные курсы и уроки игры на скрипке. Так что выбор был очевиден.

В итоге именно Леха стал содизайнером всех трех машин, которые за полгода выпустила наша мастерская. Конечно, основную часть дизайнерских идей я тупо копировал из воспоминаний о родной реальности, но без помощи художника было бы намного сложнее, особенно на этапе переговоров с заказчиками.

Предусмотрительно купленный формовочный пресс позволял воплощать в металле почти все наши фантазии. Конечно, до уровня автозавода, даже по местным непритязательным меркам, мы вряд ли дорастем, поэтому постараемся взять качеством и оригинальностью.

В общем, свою долю Леха заслужил на все сто процентов.

– А у меня не будет с этим проблем на службе? – после приступа радости все же обеспокоился юридической частью дела помощник следователя Топинской полицейской управы.

– Ну у меня-то их нет, – поспешил я успокоить друга.

– Ха, ты же у генерал-губернатора в любимчиках ходишь. Да и мало ли что вам, новгородцам, позволено…

– Ничего нам такого не позволено, – парировал я.

Действительно, несмотря на особый статус Новгорода в составе империи, отдельных преференций у выходцев из торгово-магической республики не было.

– Плату из других рук, кроме государевых, вы принимать не можете, потому что это будет взяткой, – тут же всунул свои пять копеек Дава. – А вот обоснованное владение акциями и другой собственностью никто не запрещает, особенно если они получены законным путем. Так что пей свое шампанское и говори нам «спасибо».

– Спасибо, друзья!

Блин, да он же сейчас прослезится.

Не то чтобы парню не хватало денег, но Леха действительно немножко завидовал нашему деловому партнерству.

– Не за что благодарить. Еще раз говорю: ты заслужил каждый процент.

– Ну не каждый, – фыркнул Дава. – Игнат хотел дать тебе пять процентов, но я не позволил. За пять я ему найду профессиональную художницу вот с таким талантом.

Наш юрист тут же изобразил руками величину таланта, размера эдак пятого.

– Даже не сомневаюсь, – совершенно не обидевшись, рассмеялся Леха. – Ты за бабу не то что друга – родину продашь, а если у нее в корсаже припрятана хотя бы пара сотен рублей, то, боюсь, и души не пожалеешь. Причем чужой.

– Ну только не надо делать из меня монстра, я просто умею считать деньги, – наигранно возмутился наш юрист.

– Ладно, хватит корчить из себя скупого монстра. Главное, что теперь мы не только друзья, но и партнеры. За что и предлагаю выпить.

Ну, мы и выпили, а также закусили, да и вообще вели себя как любая молодежь на пикнике.

Если честно, я всегда считал, что с друзьями нельзя вести финансовые дела – деньги между товарищами ни к чему хорошему привести не могут по определению. Но, оказавшись здесь, я поменял свое мнение. Дело не в деньгах, а в общем деле, за которое все болеют душой. Да, и еще один маленький, но очень важный нюанс: не нужно жадничать. Если твои партнеры понимают, что получают чуточку больше, чем заслуживают, то это пойдет отношениям между нами только на пользу. Главное – не пропустить момент, когда у деловых партнеров начнут разбухать амбиции, но в нашем случае это произойдет очень не скоро. Для Лехи – потомственного служаки – наш общий бизнес лишь развлечение, Боря по натуре скромен и застенчив, а у Давы амбиции были гипертрофированными уже с рождения, и он давно научился их контролировать.

– …Ты не понимаешь, – размахивая перед носом Лехи куриной ножкой, вещал Боря, которому два бокала шампанского уже взъерошили мозг. Слабенький он у нас до этого дела. – Основные проблемы в еро… иро… Игнат, как там?

– Аэродинамика.

– В аэродинамике, – после моей подсказки уже без запинки повторил Боря. – Она же должна плыть, а не летать. Да если бы хоть летала, так нет ведь, все норовит прыгать. Вот ты хотел бы управлять прыгающей лодкой?

Ответить Леха не успел, потому что его возмущенно перебил подвыпивший собеседник:

– А ну отдай, это мое!

Борю я слушал вполуха, в это же время обсуждая с Давой скандал с одним из постояльцев Белых Дач, но, услышав вопль друга, перевел взгляд на него. В следующий момент я вскочил как ошпаренный. Через правый борт, оттуда, куда последние полчаса Леха с Борей бросали объедки, переползло толстое щупальце с присосками. Оно и вцепилось сначала в куриную ножку, а затем вообще в руку Бори. Наш инженер тут же сменил возмущенный крик на почти девичье визжание. Только благодаря оперативно вцепившемуся в него помощнику следователя парня еще не утащило в воду. Мало того, другие щупальца тоже заползали на наш катер, и через пару секунд все могло закончиться плохо.

Все это я отмечал краем сознания, а руки привычно делали свое дело. После близкого знакомства с упырицами и одной до жути «милой» стри́гой без оружия я не хожу даже в бордель. Увы, малокалиберным «кобальтом» из наплечной кобуры делу не поможешь, так что пришлось тратить драгоценные секунды и нагибаться к принесенной с собой сумке.

Разогнулся я уже с двуствольным обрезом. Парни начали впадать в панику, а на меня снизошло совершеннейшее спокойствие – оружие в руках, враг в поле зрения, так чего дергаться?

Первый выстрел картечи ушел за кромку борта, перерубив вцепившееся в Борю щупальце. К этому моменту Леха сумел затащить инженера под стол, пытаясь отодрать от его одежды мерзкие присоски. Второй выстрел также ушел за правый борт, в появившийся из-под воды скользкий горб. Из него тут же брызнули синеватые ошметки.

Так, теперь разворот и рывок за рычаг накачки смеси воды и реагента. И то и другое находилось в баках под небольшим давлением и моментально заполнило котел. Началась быстрая реакция, но, увы, не мгновенная. Поэтому я вернулся к сумке, выхватывая из кармана два новых патрона.

– Все на пол! – крикнул я, перезаряжая двустволку.

Парни, хорошо зная мою репутацию истребителя всякой нечисти, без возражений дружно полезли под столик к Боре, который все еще боролся с травматически ампутированным куском чужой плоти. Осталось лишь надеяться, что эта тварь не ядовита.

Еще двумя порциями картечи я серьезно повредил несколько бьющих воздух как плетьми щупалец и наконец-то услышал характерное пыхтение предохранительного клапана. Рывок за пусковой рычаг заставил загудеть лопасти пропеллера. У меня были опасения насчет мощности, но ее хватило с лихвой, чтобы перемолоть те щупальца, которые полезли сквозь защитный каркас.

Пропеллер зачавкал, разбрасывая вокруг куски мяса и синеватую жидкость.

Сразу врубив форсаж, я заставил катер двинуться вперед, но как-то неуверенно.

Черт, якорь!

После того как стопор сброса якоря оставил болоту нежданный подарок, катер лихо рванул вперед. Странная тварь еще с десяток секунд цеплялась за корпус нашего суденышка, но затем отвалилась.

Мне кажется или среди цветочных зарослей вздыбилась спокойная поверхность болота, формируясь в прозрачную девичью фигурку? Не уверен, но похоже, что это моя старая знакомая русалка. Любить меня ей не за что – особенно после пережитого контакта с серебряной дробью и подводной мини-бомбой. С другой стороны, ей-то как раз грех жаловаться: в тот день ее сосед-леший вообще был развеян и прекратил свое существование.

Увы, благодарность свободному энергенту явно не свойственна. Впрочем, я на ее месте тоже затаил бы злобу. Мне еще повезло познакомиться с бестелесной русалкой, а ведь есть более опасный подвид – симбиоз энергента и мертвого тела, избравший воду как среду своей нежизни. Свободные энергенты не могли напрямую влиять на защищенного собственным биополем человека, а вот подвести к нам неведомого монстра у нее силы хватит.

Почему неведомого? Потому что я не раз лично опрашивал и шатунов, и изучающего тварей Топи доктора Вяльпе. Так вот все они едва ли не хором заявляли, что в этой части болот нет ничего опаснее больших пиявок и мелких щучек, которые живут стаями и имеют повадки пираний. Кстати, нужно не только высказать свое «фэ» Яну Нигульсовичу, но и срочно показать ему Борю, который уже отодрал от себя щупальце и явно собрался выкинуть его за борт.

– Боря, оставь эту дрянь. Пусть доктор ее посмотрит: вдруг там какой-то яд.

Инженер брезгливо отбросил под переднее сиденье уже не шевелившееся щупальце и перебрался на диванчик, к смирно сидевшим там друзьям. Вместе они смотрелись как выуженные из воды котята – перепуганные и взъерошенные. Да еще и забрызганные синеватой гадостью.

Эта картина заставила меня улыбнуться, и улыбка наконец-то распустила тугой узел напряжения. Сдвинув рычаг форсажа, я снизил скорость катера.

– Что ты делаешь?! – тут же отреагировал Дава.

– Нужно повернуть кресло, так вести неудобно.

– А-а-а, – протянул он и начал осматриваться по сторонам. – Мой цилиндр!

– Хочешь вернуться? – с нервным смехом спросил я.

– Я что, похож на блаженного? – спросил Дава, на лицо которого начали возвращаться нормальные краски.

Его голос тоже подрагивал от нервного смеха. Ну а затем мы громко заржали, истерично, зато дружно.

Развернув кресло, я удобнее устроился за рулем и вновь разогнал катер до максимума.

Вот и съездили на пикничок! Ирония ситуации состояла в том, что этой поездкой я пытался перебороть иррациональный страх перед Топью, но, похоже, лишь усугубил его.

Ну не везет мне в сих колдовских краях – вечно случается какая-то гадость на грани фола. Да и ладно. У меня хватает дел и в более обжитых местах.