Глава 2
Земля

Устав бесцельно бродить по коридорам, я отправился в лечебное крыло. Надеюсь, Элисс уже встала – идти без нее к начальнику крепости было бы как-то нечестно. Проснувшись около трех часов дня, я первым делом направился к ней, но моя возлюбленная мирно дремала, и будить ее оказалось выше моих сил. Зато, ожидая ее пробуждения, я научился играть в «девять пляшущих мужчин». Суть игры довольно проста: имеется деревянная доска с вырезанным на ней лабиринтом и по девять фигурок у каждого игрока. Соперники по очереди бросают кости, и тот, кому больше некуда двигать фигуры, проигрывает. Получив поражение в восьми играх подряд, я под дружный хохот пациентов отправился гулять по крепости. Днем в ней кипела жизнь, каждый был занят своим делом – кто-то волочил мешки с зерном на кухню, кто-то подметал коридоры, а кто-то упражнялся во владении мечом во внутреннем дворике. Каждый, кто проходил мимо, кидал на меня любопытный оценивающий взгляд, но подойти не решался – наверное, здесь это считалось признаком дурного тона. Такое количество взрослых разумных людей поначалу шокировало, но привыкнуть удалось на удивление быстро. Все казалось намного правильней, чем бараки и пустые взгляды. Уже давно хотелось есть, а манящий запах хорошенько прожаренного мяса только подстегивал аппетит. Но свою первую трапезу я решил непременно разделить с Элисс – когда же она уже проснется?!

– Ни за что! У меня до сих пор руки дрожат! – услышал я крик своей возлюбленной, подходя к распахнутым дверям лечебного крыла. Прибавив шаг, чтобы выяснить, в чем дело, я помчался к ней.

– Да пойми, у нас катастрофически не хватает людей! Всего два лекаря на триста жителей Ущелья! – произнес мужчина таким тоном, будто повторяет это в десятый раз.

Ворвавшись в палату, я увидел Элисс, сидящую на своей кровати. Ее руки и легкая белая мантия перепачканы кровью, на глазах блестят слезы. Над ней нависает мужчина лет двадцати пяти, импульсивно размахивая руками, а рядом примостилась девушка и пытается гладить Элисс по голове.

– Что тут происходит?! – гневно воскликнул я.

Если этот худощавый мужчина с длинными кудрявыми волосами ей что-то сделал – ему не поздоровится.

– Ваша женщина, проведя великолепную операцию, отказывается у нас работать! – разводя руками и поворачиваясь всем телом ко мне, возмущенно ответил кудрявый. Острый тонкий нос, смазливое лицо – он очень походил на человека, чей портрет я вчера видел на картине. Но глаза горели – кажется, он был истинным фанатом своего дела.

– Они заставляют меня стать лекарем, – жалобно сказала Элисс.

Ничего не понимаю, когда она успела сделать кому-то операцию? Я ведь отошел всего на пару часов. Иногда мне кажется, что Элисс – настоящий магнит для неприятностей. Сходила к подружке в гости? Таинственное убийство посреди Рая. Прогулялась по островам? Нашла домик, в котором маньяк долгие годы пытал свою жертву, и сама чуть ею не стала. Полежала в лечебном крыле? Провела сложную операцию.

– Ну а в чем проблема? Тебя ведь обучали медицине в монастыре, – удивленно поинтересовался я.

Элисс вздохнула с таким видом, будто я не понимаю самых простых вещей.

– Я зарежу половину пациентов, у меня всегда руки дрожат, когда я кровь вижу!

– Зато вторая половина будет жить благодаря тебе, – ободряюще сказала Арила.

Мужчина, не желая больше вести споров, стремительно зашагал в моем направлении, на ходу протягивая руку.

– Меня зовут Леонардо. Сильвия немного рассказала мне о вас. Будет замечательно, если вы подробно поведаете мне свою историю, ну а я, в свою очередь, постараюсь ответить на все ваши вопросы!

– Амадео, – коротко сказал я, отвечая на рукопожатие. – Мы бы с удовольствием, но сначала нам нужно встретиться с Бальдаром.

– Не волнуйтесь! Господин Бальдар все равно потом отправил бы вас ко мне, – казал Леонардо, активно замахав руками.

Конечно, невежливо заставлять ждать командира крепости, но искушение наконец узнать ответы на многочисленные вопросы взяло верх.

– Пойдемте в мою мастерскую, – вежливо пригласил мужчина, поняв, что у него получилось нас уговорить.

К счастью, Элисс уже могла ходить самостоятельно – все мои мышцы ужасно болели, и таскать ее второй день подряд было выше моих сил. Леонардо повел нас на самый верх одной из башен. Чем выше мы поднимались, тем меньше сырости витало в воздухе. Ступеньки находились не в самом лучшем состоянии, сколотые по краям, они напоминали стиральную доску. Незаметно пристроившись позади Элисс, чтобы поймать ее в случае чего, я заметил на ее лице мелькнувшую улыбку. Кажется, она раскусила мой план. Всю дорогу меня не покидало ощущение, что Леонардо живет немного в будущем. Походка, речь, жестикуляция выглядели так, будто тело стремилось догнать его мысли.

– Прошу, проходите, – вежливо сказал он, открывая дверь на самой вершине башни.

Раньше я думал, что хаос и беспорядок царят в моей комнате. Как же я ошибался. Роль мастерской выполняло округлое просторное помещение, настолько захламленное всякими предметами непонятного назначения, что, казалось, невозможно сделать шаг, не наступив на что-нибудь. Первым делом мой взгляд привлек вскрытый труп старика, развалившийся на столе у окна. Чем Леонардо тут занимается?! Запах стоял отвратительный: смесь гнили, спирта и еще сотен неизвестных мне ароматов, варьирующихся от терпимого до смердящего, витали в тесном помещении. Элисс тут же зажала нос. В центре этого бедлама еще и стоял мольберт, картина на котором была заботливо накрыта тканью.

– Что это?! – восхищенно воскликнул я, показывая на огромный крылатый аппарат, подвешенный к каменному потолку. К крыльям крепилась небольшая кабинка со странным механизмом.

– Вы про «каменного стрижа»? Это летательный аппарат! Только представьте, вы сможете сесть в кабинку и, приводя крылья в движение с помощью педалей, совершать настоящие длительные перелеты! Горы, реки, моря – больше ничего не будет преградой человеку. В своем передвижении люди станут свободны, как птицы! – эмоционально, иногда срываясь на крик, объяснил Леонардо.

Да он сумасшедший! Как ему вообще пришла в голову идея, что люди могут летать? Это ведь просто бред!

– И как успехи? У вас уже получилось взлететь? – с насмешкой в голосе спросил я.

Изобретатель перестал размахивать руками и грустно помотал головой.

– Я пока не придумал, как посадить его на землю. Мне надо больше изучить стрижей. Главное – понять механизм, и крылья будут.

Элисс рядом охнула от удивления.

– А это что за монстр? – дрожащим голосом спросила она, показывая пальцем на железный костюм, покрытый шипами. Вместо головы у него был стеклянный шар.

Леонардо засмеялся.

– Не волнуйтесь, это всего-навсего костюм для подводных прогулок, а шипы нужны лишь для защиты от крокодилов и других подводных чудищ. Только представьте! Люди смогут гулять по морскому и речному дну, как по полю. Когда-нибудь мы сможем даже создавать целые подводные города и селения! А сколько неизведанного и загадочного таит в себе глубина!

Точно сумасшедший. Может быть, он планирует еще к луне и звездам полететь? Но почему-то, несмотря на весь мой скепсис, я начинаю ему верить.

– У вас получилось? – вежливо поинтересовалась Элисс.

– Не совсем. Мы спустили его на дно озера, что находится под крепостью. Но костюм оказался недостаточно герметичным и быстро наполнился водой. Я чуть не захлебнулся, благо, мои помощники быстро вытащили меня на берег! И еще проблема в подаче кислорода – пока его хватает лишь на десять минут.

Переступая через разбросанные по полу склянки и инструменты, мы добрались до письменного стола, заваленного различными бумагами, чертежами, рисунками человеческих органов. Рядом со столом находились два стула, также бугрившиеся различным хламом.

– Сбросьте все на пол и присаживайтесь, – сказал Леонардо, даже не посмотрев, что лежит на стульях.

Я, на секунду задумавшись, последовал его совету. Элисс, поколебавшись, принялась перекладывать все в аккуратную стопку на краю стола. Ну, в домике у нас, кажется, всегда будет порядок. На лице против воли заиграла улыбка. Леонардо взял в руки перо, придвинул к себе лист желтоватого пергамента и попросил нас незамедлительно начинать рассказ. Пока Элисс все в красках расписывала, я, изредка отвечая на вопросы и дополняя ее повествование кажущимися мне важными деталями, внимательно разглядывал чертежи и рисунки, хаотично разбросанные на столе. Как художника, меня искренне поражало чувство пропорций человеческого тела, присущее Леонардо. Детальность, с которой он вырисовывал каждую мышцу и каждый орган, может сравниться только с реальностью. Этот человек однозначно гений, может быть, сумасшедший, но все же. Элисс закончила рассказывать, когда на улице уже стемнело. Леонардо задумчиво зажег свечи и внимательно посмотрел на нас.

– Теперь, как и обещал, я постараюсь ответить на все вопросы, – наконец произнес он.

Проклятье, надо было не рисунки разглядывать, а готовиться к предстоящей беседе.

– Кто такие священники? И зачем Бог послал их на землю? – спросил я первое, что пришло в голову.

Леонардо улыбнулся, и, убрав с лица волосы, начал издалека.

– Чтобы ответить на этот вопрос, надо сначала понять, кто есть человек. Мы представляем собой великолепные преобразователи. Беря исходный материал, исходную информацию и исходные законы мироздания, мы преобразуем их в абсолютно новые вещи. Но в этом-то и заключается наша главная проблема – мы не творцы. Мы не можем придумать новый звук, не можем создать новый запах, новый вкус, новую форму! Амадео, ты художник, ты сможешь придумать новый цвет?

Меня немного замутило: всю жизнь я думал, что человеческое воображение обладает безграничными возможностями, а сейчас передо мной отчетливо появлялся невидимый, но непреодолимый барьер.

– Если смешать желтый, фиолетовый и зеленый, может получиться невиданный ранее цвет, – тихо сказал я, заранее понимая, каким будет ответ.

– Нет, это будет не новый цвет. Это не более, чем смесь исходных цветов. Придумай такой, которого нет в природе! Который нельзя получить, смешивая другие краски!

После минутного раздумья я лишь покачал головой.

– Хорошо, тогда нарисуй мне новую форму, – сказал Леонардо и кинул мне лист бумаги с пером.

Попытавшись максимально отключить сознание, я позволил руке самой нарисовать причудливую каракулю. Взяв в руки получившийся рисунок, изобретатель произнес:

– Прямая, округлость, угол – то, что ты нарисовал, не новая форма, а лишь манипуляция с исходными. Ты не способен придумать что-то по-настоящему новое, ты не способен творить. И никто из людей на это не способен. Поэтому, если Бог, конечно, есть, мы относимся к нему, как относятся к нам муравьи, для которых высшее преображение есть недосягаемая величина. Ни о каком образе и подобии, так восхваляемом церковниками, не может быть и речи. Мы – букашки! И теперь самое важное: священники так же не способны творить. Амадео, помнишь, как ты проломил в своей тюрьме дверь? Как ты думаешь, что мешало им сделать такую дверь, которую нельзя сломать?

Вместо ответа я просто замотал головой.

– Мешало им то, что дверь, имеющую плотность, можно сломать. Это изначальный закон мироздания, и с этим они ничего не могут сделать. Они точно такие же люди, как мы. В старых записях, изучаемых мной, нет никакого упоминания о разделении души с телом, а также нет упоминания о тех, кто способен властвовать над материей. Зато я обнаружил рассказ одного путешественника, который отправился на север в поисках приключений и славы. Там он обнаружил цивилизацию, религия, культура, язык и архитектура которой крайне напоминают ту, что мы видим сейчас у священников.

– Но как они тогда используют магию?! И откуда взялись Рай и Ад? – удивленно воскликнула Элисс.

Леонардо грустно улыбнулся и развел руками.

– Насчет этого у меня есть только предположения. Норейцы были искусными рудокопами, они умели использовать материал из недр земли для работы самых необычных механизмов. И еще они были настоящими религиозными фанатиками. Следуя за навязчивой идеей отделить свою душу от тела и быстрее отправиться к Богу, они создали огромный механизм, способный разорвать даже такую прочную связь, как связь души и тела. Используя энергию вулканов, они запустили его. Но все пошло совсем не так, как они планировали: их души разорвало на три части, и, чтобы справиться с этим парадоксом, пространство также разорвалось на три части. Рай и Ад занимают не все пространство внутри этих миров, скорее, даже малую их часть. Искусственно преобразованную священниками для содержания наших душ.

– Но зачем им это надо?! – спросил я.

Леонардо опять развел руками:

– Опять же, это только моя теория, но мне кажется, что легенды о гонении правдивы. Их родина была разрушена, и они отправились на поиски новой земли. Черпая энергию из созданных ими миров, они обладали нечеловеческой силой, выносливостью, могли использовать примитивную магию. Это напугало наших королей, по всем городам начались гонения, и крепость, в которой мы сейчас живем, была одним из их последних оплотов. Тут они и создали Рай и Ад. Именно здесь Шарид, вычерпав из всех своих душ энергию, наслал на Землю заклятие, заставляющее каждую душу покидать тело в юном возрасте. Когда Рай и Ад наполнились душами, священники научились черпать из них энергию и творить по-настоящему мощные заклятия. Тот факт, что с помощью энергии можно создать что-то из пустоты, говорит о том, что, может быть, никакого Бога вообще не существовало, а мир родился сам собой…

– А почему…

– Ладно, уже поздно, – перебил меня Леонардо, – идите к Бальдару.