– Что пишешь? – поинтересовался я.

– Заявление на отпуск, – ответил Эдик.

– Какое заявление? Ты заболел, что ли?! – от неожиданности я даже закричал.

Эдик удивленно посмотрел на меня:

– Миша, успокойся. Пишу заявление на свой законный, очередной ежегодный отпуск. Не кипятись, сейчас все объясню. Поеду в Максютово, родную деревню Маюнова, может, что-то там нарою. Других вариантов у меня просто нет.

Эдик – красивый парень, роста выше среднего, спортивного телосложения, как говорится, накачанный, но в меру, а улыбка у него – что-то потрясающее. Мальвина говорит, что как у первого космонавта Юрия Гагарина. Улыбка Эдика сражает девушек и молодых женщин наповал, а у стариков вызывает симпатию и расположение к ее обладателю. Он умеет с людьми разговаривать, находить подход к каждому. Но мне идея поехать в Максютово и беседовать с населением показалась откровенной глупостью.

– Думаешь, в деревне кто-то хоть слово плохое про Маюнова скажет? – стал возмущаться я. – Да он, пользуясь своим служебным положением и депутатством в областной Думе (это несколько лет назад было), провел в деревню газ, уложил на всех улицах асфальт, воду в дома завел. Да ему за это должны в ноги кланяться, а не какой-то компромат про него рассказывать!

– Подожди, – возразил Эдик, – он из Думы ушел? Точнее, когда один депутатский строк истек, не стал снова баллотироваться.

– Ушел, – снова, не сдерживаясь, начал орать я. – Но когда? Когда повысили пенсионный возраст. В знак протеста. Он даже от должности министра социальной политики отказался.

Эдик рассмеялся:

– Ты этому веришь? В оппозиционной газете писали об афере Маюнова с бюджетными деньгами. Так что давай не будем спорить. Будем считать, что половина людей думает, что он ушел из-за несогласия с пенсионной реформой, половина – что его поймали на воровстве. Официально-то он оправдан. Но речь не об этом.

– А о чем? – уже спокойно спросил я.

– О поисках компромата, – ответил Эдик, встал с кресла, подошел ко мне и протянул листок с заявлением на отпуск. – Подписывай. Поеду в Максютово, поищу «скелет в шкафу» Маюнова. Я узнал, что там некоторые его одноклассников живут, кое-кто из родственников остался.

– Но как? – удивился я. – Как ты будешь с ними разговаривать? Скажешь, кто ты такой и что тебе нужен компромат на благодетеля этого села? Наш психолог ведь один раз туда уже ездил, вроде с кем-то даже разговаривал, но ничего, кроме хвалебных отзывов, о Маюнове не слышал.

– Ну да, было такое, – пожал плечами Эдик. – На этот раз буду копать я, и основательно. А поеду как рыбак. У меня отец был заядлым рыбаком. Я тоже этим иногда увлекаюсь. Легенда будет такая: в свои выходные и отпуска я езжу рыбачить на разные речки и водоемы в нашей области, снимаю в расположенных рядом деревнях дом или комнату. В телефоне есть фото с рыбалки в разных местах, с моей улыбающейся физиономией и рыбацкими трофеями. По-моему, неплохая легенда. Возьму самую раздолбанную машину нашей фирмы – это, кажется, пятилетняя КУ-третья. Сейчас поеду, кое-что докуплю из инвентаря и одежды. А завтра рано утром отбуду в Максютово. Места там действительно знатные, речка небольшая, но шикарная, есть хариус, даже форель – представляешь?

Я расстроенно качал головок – идея мне совсем не нравилась. Эдик засмеялся:

– Миша, давай подписывай заявление. Если ничего не найду, то хотя бы отдохну. Ты как руководитель фирмы не должен закон нарушать, а нарушаешь. Вот я, например, в прошлом году в отпуске не был, а в этом такое нарушение повторять не намерен, обязательно уйду. Да не беспокойся ты, все будет нормально. У меня есть такое чувство, что найду в этом Максютово «скелет в шкафу» у нашего мешающегося под ногами Маюнова! Найду! Ты что, моей интуиции не веришь?!

Я не стал возражать, подписал заявление. И правильно сделал. Эдик обещанный «скелет в шкафу» нашел. Да как всё это сделал! Если бы мне раньше рассказали, что так может быть, честное слово, я бы не поверил!

Мой рассказ. О пользе отдыха и рыбалки

Здесь придется вернуться в мое прошлое, в школьные годы, о которых поется, что они чудесные. Это именно так, могу подтвердить. В школе, а если точнее, в гимназии, я себя занятиями не утруждал. Учиться более ли менее прилично начал в десятом классе, после угрозы отчисления, да так, что получил аттестат без троек и набрал неплохие баллы по единому государственному экзамену. Но сейчас не об этом, а о происходящих со мной чудесах. Еще в младших классах мне стали сниться сны. И не простые сны, а вещие. Представьте, снилось мне, что я по совету родителей пришел записываться в балетную студию городской школы искусств, причем самостоятельно. Женщина, как я сейчас понимаю, средних лет, а тогда казавшаяся мне старухой, обрадовалась: «Мальчики нам нужны. Это хорошо, что ты пришел. У нас как раз идет набор, а вот те, кто занимается не первый год, уже в хореографическом зале, у них сегодня первое занятие. Идем, покажу». Мы прошли через длинный коридор, она открыла одну створку большой деревянной двери – и я замер от изумления. Здесь оказалось множество больших зеркал, отчего было необычайно светло. А вдоль стен шли горизонтальные брусья – я понял, что это и есть балетные станки, о которых говорил занимавшийся в студии Колька из параллельного класса. Но его не было среди стоящих у этих брусьев большого числа девчонок и всего двух мальчишек. Зато была красивая черноволосая девчонка с огромными зелеными глазами. Она стояла ближе всех ко мне, и хотя я ее точно не знал, приветливо улыбалась и даже помахала мне рукой.

Женщина средних лет потрепала меня по голове, спросила: «Ну как, нравится?» Я выдавил из себя «да», и мы вышли из балетного класса. Женщина написала на бумажке, когда приходить на занятие, что нужно с собой принести – и я, радостный, помчался домой.

Через некоторое время все это произошло наяву. Все было точно так же, как во сне. Кроме одного: я не бежал радостно домой, а еле плелся. Родителям соврал, что приема в балетную студию в этом году нет. И по широкой и высокой лестнице городской школы искусств я в школьные годы больше ни разу не поднимался.

А та улыбающаяся и машущая мне рукой девчонка стала балериной. Это я узнал из областной газеты. Я вообще-то ее не читаю, но совсем недавно увидел крупным планом знакомое лицо на первой странице. Оказывается, Айгуль (так зовут эту уже взрослую особу) закончила где-то хореографическое училище – не помню города, в голове почему-то вертится Пермь. Так вот, она очень быстро поднялась выше кордебалета и уже танцует первые сольные партии. Да уж… начни я тогда заниматься вместе с ней, может, стал бы этим – балеруном или как там правильно они называются, в общем, танцевал бы в балете, жил бы в мире прекрасного. Но я чего-то испугался.

Еще один крепко запомнившийся вещий сон случился в восьмом классе, в самом конце учебного года. Я задержался в гимназии, и только собирался покинуть ее стены, как на выходе меня поймала завуч по внеклассной работе со словами: «Эдик, выручай наше учебное заведение!». Так и сказала – учебное заведение. Я обалдел сразу от двух невероятных вещей. Во-первых, завуч всегда говорила «наша (иногда – ваша) любимая гимназия», а тут… Во-вторых, она обратилась с просьбой выручить не к кому-нибудь, а ко мне! Ко мне, троечнику и штатному юмористу, который своими шуточками, как жаловались учителя, мешал другим учиться и даже иногда срывал уроки, за что был неоднократно препровожден к директору. Вздохнув, завуч огляделась вокруг, видимо, в поисках более подходящей кандидатуры. Убедившись, что в наличии имеюсь только я, вздохнула: «Эдик, ты пойдешь на школьный слет, он скоро начнется в городском Доме культуры. Там при входе стоят столы, на них регистрируют участников. Подойдешь, запишешься под фамилией Димы Приказова. Ты все понял? Не пойму, куда Дима делся». Я знал куда, но говорить не стал. Сегодня после занятий на выходе из гимназии образовалась небольшая пробка, и Димка случайно толкнул Валерку Бормотова. Тот в ответ отмахнулся, да так удачно, что попал Димке прямо в нос, пошла кровь, нос в итоге распух. В общем, не до слета ему сегодня.

Я ничего не сказал, только согласно покивал головой. И пошел в городской Дом культуры. Это огромное старое знание, с толстыми колоннами, бесконечной в высоту и ширину мраморной лестницей, с паркетом в вестибюле и в бесчисленном множестве кабинетов, с ковровыми дорожками в концертном зале и с огромными коврами на втором этаже. И еще – с потрясающе красивыми люстрами. Как и сказала завуч, рядом с входом стояло несколько столов. Я подошел к одному из них, назвался Димой Приказовым. Сидевшая за столом старшеклассница, преисполненная гордость за порученную ей великую миссию, поискала фамилию в списках, поставила напротив нее галочку, царственно и медленно повела головой в сторону концертного зала и сказала, обращаясь ко мне на вы: «Слет начнется через 15 минут, но вы можете уже сейчас пройти туда и садиться на любое место. Только не занимайте первый ряд, там будут сидеть награждаемые».

Дойти до зала я не успел. Неподалеку, прислонившись к одной из колонн, которые в изобилии располагались не только перед Домом культуры, но и внутри, стояла девочка и улыбалась мне. Я подошел, словно загипнотизированный ее веселым взглядом, и поздоровался.

– Ты где учишься? – спросила она.

– Во второй гимназии, – растерянно ответил я.

– Наверное, в физико-математическом классе? – последовал второй вопрос.

– Да, – соврал я, сам не понимая, зачем.

– Как здорово! – воскликнула девчонка, – наверное, ученым будешь?

Я что-то промямлил в ответ. Она засмеялась:

– А я вот не очень хорошо учусь. Зато хожу в театральную студию и, говорят, хорошо играю. Я артисткой стану. А ты не хочешь к нам в студию записаться? У нас так интересно!

Потом мы рядом сидели во втором ряду, слушали выступающих со сцены взрослых и школьников, хлопали учениках, которых награждали грамотами и подарками, аплодировали артистам. После слета я проводил ее до автобусной остановки, так как Наташа жила в другой части города и училась в обычной школе. Мы договорились встретиться завтра.

Вот таким был мой сон. В реальности он повторялся до того момента, когда я поймал взгляд улыбающейся девочки. И тут я поступил по-своему: отвернулся и пошел в сторону зала. Но в зал не зашел, спрятался за каким-то большим стендом, стоящим в самом конце вестибюля. А потом потихоньку сбежал со слета.

Было еще несколько снов. Но в действительности я ни разу не сделал так, как мне снилось. Зная, что должно произойти, в какой-то момент я сворачивал с заданной траектории событий. Потом сны пропали. Несколько лет я их не видел совсем. Со временем сны вернулись, но самые обычные, и какие-то путанные, бестолковые.

Я нередко думал: а что было бы, если бы я пошел заниматься в балетную студию? Может, уже танцевал бы в каком-нибудь театре. Или если бы заговорил с девочкой, мечтавшей стать актрисой? Она ею и стала. Живет в Питере, играет в театре, снимается в фильмах. Вот только недавно на экраны вышел новый, в нашем городе его распиарили – как же, в главной роли у известного режиссера снялась наша землячка! Может, и я бы снимался в кино.

Но прошлого не вернешь. Хотя как сказать… Я вдруг снова увидел сон – провидческий, о будущем. Действие происходило в Максютово, перед Домом культуры – я его узнал, так как в это село уже ездил вместе с нашей женщиной – штатным психологом нашей фирмы, она разговаривал с одноклассниками и в целом с односельчанами Маюнова, а я сидел и слушал. Однако не то что нужного компромата, но даже какой-нибудь ниточки, чтобы потянуть за нее и размотать клубочек с жареными фактами, мы не нашли.

В моем сне на большой площадке перед Домом культуры было многолюдно – похоже, все взрослое население собралось здесь. Стоял микроавтобус с надписью «Телевидение» на весь борт. Народ расположился большим полукругом, по краю которого ходила симпатичная молодая женщина с микрофоном. Она разговаривала с дочерна загорелым пожилым невысоким мужчиной с абсолютно черной и густой шевелюрой, которого представила как Анвара Загитовича. Тот сказал:

– А знаете, как мы его звали в школе? Повелителем ветра.

Лицо ведущей передачи, а точнее – я в этом был убежден! – прямого эфира осветилось улыбкой:

– Как красиво звучит – Повелитель ветра.

Камеры снова целятся в улыбающееся лицо Анвара Загитовича, который что-то говорит. Я не слышу, что именно. Но сияющее лицо ведущей моментально тухнет, в нем – растерянность, которая сменяется отчаянием. В этот момент прорезается звук происходящего, и это – дружный хохот собравшихся перед Домом культуры односельчан Маюнова.

Я сразу все понял. Одноклассник Маюнова, усердно разыскиваемый мною Миннуллин Анвар Загитович, не исчез после выхода на пенсию в неизвестном направлении, а тихо вернулся на родину. И несколько человек говорили, что он не любит Маюнова, даже как-то в пьяном разговоре обещал посадить слишком загордившегося большого начальника в тюрьму за украденные из бюджета деньги. А я во время своего первого приезда в Максютово свалял огромного дурака. Когда спрашивал людей о Миннуллине, они отвечали в том духе, что его нет сейчас в селе. Ключевое слово – «сейчас»! Я не уточнял, а сам решил, что он живет где-то в другом месте. А он живет здесь, просто куда-то на время уезжал. Какой же я дурак! Я сразу позвонил по телефону одной из одноклассниц Маюнова, узнал, что Анвар Загитович вернулся с Севера, куда ездил к сыну. После этого пошел к Мише и написал заявление на отпуск. Таким образом хотел убить двух зайцев. Во-первых, не спеша все же постараться получить негативную информацию на Маюнова – я точно знал, у кого такая имеется! Во-вторых, у меня не было никаких сомнений, что за нами наблюдают конкуренты по выборной кампании, и мой уход в отпуск будет воспринят как знак того, что я, то есть мы, сдались, поняв, что выиграть у Маюнова не сможем.

Так что утром следующего дня я остановил машину в середине деревни Максютово, где дорога делала крутой, на 90 градусов поворот. Именно здесь и располагались два магазина, куда я решил заглянуть. Перед выездом я забыл купить водичку, после двух часов в пути захотел пить. Да и в магазине можно было что-то разузнать, если не о том, что меня интересовало, так хотя бы о том, у кого можно было остановиться. Выбирая между двумя магазинами, в какой зайти в первую очередь, немного отвлекся и едва не столкнулся с проходящим мимо мужчиной. Я не поверил своим глазам: буквально в полуметре от меня стоял Виктор Еременко, бывший бухгалтер нашей фирмы, который и ставил в кабинетах руководителей «жучки». Он был ошарашен не меньше меня.

– Привет, Виктор, – от удивления я, похоже, забыл, что он наш враг.

– Здравствуйте, – выдавил он в ответ.

– Ты как здесь? – спросил я.

– Это моя родная деревня, – сказал Виктор и начал говорить, быстро, видимо, боясь, что я уйду, не дослушав. – Я же механик, у меня есть разрешение на управление всеми видами самоходной техники. Председатель колхоза меня взял, ведь я же еще и бухгалтер.

– Какой председатель? Какого колхоза? – не понял я.

– Бывший председатель бывшего колхоза. Сейчас он хозяин крестьянско-фермерского хозяйства. Вы, если можете, простите меня за то, что я сделал.

Он замолчал и вопросительно, даже как-то жалобно, смотрел на меня. Я махнул рукой:

– Да что про прошлое вспоминать…

Но тут же не удержался и постарался уколоть Виктора:

– И много ты за это получил?

– Да кинул меня Уколов, – вздохнул бывший бухгалтер, – аванс дал мизерный, а потом сказал, что платить не за что, так как я дело не сделал.

– Уколов?! – изумился я. – Зачем ему это надо было?

– Да он сказал, что фирма хорошо развивается, надо бы ее к своим рукам прибрать, – снова зачастил Виктор. – Меня обещал сделать главбухом и правой рукой. А я на Мишу очень обижен был. У меня ошибка проскочила, Миша на меня наорал, грозился уволить… Вот я и согласился.

– Да? – удивился я. – Я этого не знал. Что же ты ко мне не подошел? Главбух-то наш, Мария Ивановна, на пенсию все-таки ушла, за нее теперь Диана. А ведь это было твое место, по праву.

Виктор вздохнул:

– Да что об этом говорить, жизнь себе я поломал. Сегодня вечером улетаю на Дальний Восток, на золотодобычу. Вот хожу по родственникам, прощаюсь.

И неожиданно спросил:

– А вы… по каким делам у нас?

В мой ответ, что хочу порыбачить, явно не поверил, сказал:

– Можете мне говорить, я никому не передам. Я вас с Мишей очень уважаю. Ведь вы даже после такой пакости с моей стороны уволили меня по собственному желанию.

Я решился и сказал, что интересуюсь Маюновым. Виктор фыркнул:

– Этим хапугой?

– Почему хапугой? – не понял я. – Он же для вашей деревни как благодетель.

– Это вы про газ, воду, асфальт? – рассмеялся Виктор. – Они с председателем на этом такие бабки срубили! Я сам документы видел.

По моим округлившимся глазам Виктор понял, что я в полном недоумении:

– Да, они хорошо хапнули. Наверное, вам интересно было бы эти документы увидеть. Но их уже нет. Недавно пожар в правлении произошел, все сгорели. Но я так понимаю, что вас интересуют не достижения Маюнова, а его темные делишки. Езжайте в Миннуллину Анвару Загитовичу, вот по этой улице, там последний дом, у самой речки. Анвар Маюнова ненавидит, может, что-то интересное расскажет.

Потом, помявшись, сказал:

– Мне пора идти, с родственниками прощаться… Еще раз прошу: если можете, простите меня…

И, повернувшись, быстро пошагал по дороге.

Я не сказал Виктору, что приехал именно к человеку, которого он назвал. Но теперь точно знал, что скоро появится шанс выбить Маюнова из предвыборной гонки.

…Миннуллин Анвар Загитович оказался невысокого роста, худеньким мужчиной с неожиданно крупным для его телосложения лицом и копной черных волос. Заметив мой удивленный взгляд, рассмеялся:

– Это у нас наследственное, седых в нашем роду никогда не было.

Моя легенда про рыбалку пришлась ему по душе, он пообещал:

– Днем сегодня клюет не очень, слишком жарко, а вот вечером сходим на рыбалку – есть у меня секретные места, одно совсем рядом.