– Надеюсь, никто не забыл о том, что у нас гости. И хотя этот визит слабо тянет на дружественный, мы просто обязаны принять их с особым шиком и бесподобным радушием.

– Давай, давай, Тони! Зажги, – помпезно подсказал некто, сидевший в углу.

Профессор же, ощущая эмоциональную поддержку большинства присутствовавших, с еще большим энтузиазмом стал рассуждать о высоком.

– Опять нажрался как свинья, – тихонько прошептала девушка, что сидела сбоку от меня.

– Тогда понятно, – подумал я в момент постижения тайны.

Между тем шоу продолжалось. Не дожидаясь окончания тоста, профессор сглотнул парочку бокалов винца, после чего старательно оперся на ближайшего соседа.

– Позвольте представить нашим дорогим хостям… нашего дорогого спонсора…

Посреди своего выступления Панангини чуть было не навалился на бедную девушку, служившую ему до этого опорой и поддержкой. И как бы в отместку за то, что ему не удалось провернуть эдакий дерзкий марш-бросок, его рука вдоволь облапала ее левую грудь.

– …красавицу-мультимиллионершу, которая для нас буквально Альма Матер. Лиза Кибаева!.. Прошу любить и жаловать.

Лицо девушки приобрело неестественно пурпурный цвет, и причина тому была вполне очевидна. Профессор же оставил в покое ее грудь и переместился к другому своему соседу. Им оказался мой старинный друг Артемий.

– Тёма…, – вдохновенно пробурчал самозваный массовик-затейник, – Наш наследный принц тьмы. Так давайте же выпьем за то, что тьма среди нас!

С этим лозунгом профессор вновь отхлебнул из бокала и на этот раз все же не сумел устоять на своих двоих даже за счет столпов общества. Результатом сего стало его шумное падение в кресло, после которого Панангини еще пытался что-то промямлить, но уже безуспешно.

Кибаева бросила на него виновато-презрительный взгляд, поднялась и попыталась вернуть мероприятию благочестивый настрой.

– Простите профессора, но он, к сожалению, устал и надолго его не хватило.

Что-то мелькнуло в тот момент в глазах Артемия. Тогда мне показалось, что это неловкость и стыд за дебоширство Панангини. Но позже мне стало ясно – то был страх.

– Однако я продолжу его начинание… несмотря не на что.

Девушка подарила всем присутствовавшим свой искрящийся позитив, так что все вмиг забыли про пьяного Панангини и тут же уверовали в ее миллионы.

– Прошу любить и жаловать наших гостей – господ Косенца, Розенберга и Казанского. Они пробудут у нас какое-то время для решения деловых вопросов, а возможно и просто отдохнут в стенах нашего замка.

После главный спонсор представил нам и тех и сех, но это не вызвало большого восторга, по крайней мере с моей стороны. Для меня это была всего лишь работа, которую мне нужно было сделать и отвалить.

– А еще сегодня праздник!

«Да уж», – подумал я.

Слуги распахнули окна, и мы увидели, как ночное небо осветили многоликие вспышки разноцветных огней: поднимавшиеся ввысь вспышки и падавшие в долину искры.

– Хастор май! – возвестила Кибаева.

– Хастор май!!! – подхватили остальные.

Вспышки яркого света вновь и вновь взрывались посреди тьмы, салютуя чему-то важному. Я понятия не имел, чем является это важное, но видел, как люди эмоционально резонировали и восторгались, доливая к брызгам огней брызги шампанского. Вся эта странная и в то же время умиляющая картина завораживала своим магнетизмом, а местами даже пугала. Не потому ли, что вместо того, чтобы плясать и веселиться, они мрачно взирали ввысь и неустанно твердили одну и ту же скороговорку.

Однако и это закончилось. Спустя полчаса или около того фейерверк подошел к концу. А чуть позже Роланд, таща на себе мою поклажу, провожал меня в мои покои.

– Вам понравится, – тараторил дворецкий, – в этом крыле очень уютно, да и ремонт не так давно провели, так что будете как дома.

«Как дома», – мелькнуло промеж извилин.

И как бы в ответ в голове проявилось несколько малоприятных картинок, и было совершенно ясно, что у меня нет ни малейшего желания клонировать связанные с ними события.

– Что там?

Роланд по причине своего возраста был не особо крепок физически, но традиции требовали от него определенных действий. И ввиду этого его передвижение вместе с поклажей происходило настолько медленно, чтобы я мог вдоволь насмотреться по сторонам.

– Ничего важного.

Дворецкий даже не обернулся посмотреть на объект, привлекший мое внимание, хотя до этого он был весьма приветлив и с упоением болтал со мной о всякой всячине.

– Но…

– Пойдемте, господин, – в голосе Роланда чувствовалась внезапно проявившаяся приказная нотка, – Там нет ничего интересного.

– Позже, – подумал я, и, бросив завершающий взгляд на свет в конце темного коридора, поспешил подчиниться желаниям впереди идущего.

Еще несколько поворотов по глухим закоулкам замка, пара-тройка движений по лестницам вверх-вниз и мы прибыли к месту моего ночлега. Здесь действительно было уютнее, чем в других уголках этого средневекового места. И хотя факелы на стенах по-прежнему имели место быть, всё остальное выглядело намного цивилизованнее.

Оказавшись у дверей моего гостевого номера, мы на пару с дворецким не могли не заметить девушку, которая спешно тушила сигарету.

– А-я-яй, леди Катрин… Опять безобразничаете…

Слова Роланда перепугали особу женского пола куда больше, чем само наше внезапное появление. И потому она не справилась с дрожью в руках и уронила пепельницу на пол. Та в свою очередь разлетелась в стороны миллионом окурков.

– Кошмар, – вырвалось из неё в порыве отчаяния.

Я поспешил к ней на помощь.

– Спасибо, – сказала девушка, когда мне удалось помочь собрать утерянное.

– Не за что.

Встретившись с ней взглядом, я вмиг узнал это прекрасное создание. То самое, что просветило меня касательно скрытого алкоголизма профессора Панангини.

– Значит, вас зовут Катрина?

– А вы значит, меня преследуете?

Ее ответ вопросом на вопрос поставил меня в тупик, но потом я быстренько переборол её мастерство сарказма.

– Это была шутка? – спросил я.

Она видимо не ожидала настолько прямолинейной реакции. Ее прекрасных губ коснулась нормальная человеческая улыбка, а еще девушка протянула мне руку.

– Катрина.

– Алексей.

Между тем Роланд успел отворить мои покои и закинул туда мою поклажу.

– Господин…

– Да, да, – ответил я на призыв дворецкого и, улыбчиво распрощавшись с девушкой, убрался восвояси.

– До встречи, – было брошено вслед.

Но мне было уже не до кокетства. Я с упоением рассматривал внутреннее убранство своего временного пристанища. Оно мне нравилось. Да и как мог не понравиться дизайнерский декор от Крезонгельфа.

Пушистая кровать, ванная со всеми наворотами, плазма для просмотра кабельного и много всего разного, от чего глаза разбегались. И все же весь этот модернизм не вписывался в ветхоготический стиль замка.

– Как-то это странно, – прошептал я в момент, когда эйфория немного отступила.

Роланд, до этого шнырявший по комнате в попытках включить все нужные рубильники, остановился передо мной со взглядом вселенского недоумения.

– Это крыло отстроено специально для гостей, которых не прельщает средневековая экзотика. Но если вы хотите…

– Нет-нет, что вы. Просто не ожидал такого…

– …шика, – закончил за меня дворецкий, – Вы еще многому удивитесь. У института хорошие спонсоры. Они готовы отдать всё этому месту.

– Ага, – машинально сорвалось с моих губ.

Я ещё долго пространно упивался изяществом внутренней отделки. Даже когда Роланд сделал всё необходимое для моего комфорта и затем стоял у дверей по стойке смирно.

– Кхым-кхы.

Я обернулся.

– Что-нибудь еще, господин? – поинтересовался дворецкий без видимых претензий.

– Нет, – ответил я, понимая, что все хотят спать, – Ступайте.

И Роланд удалился. Я же постоял ещё несколько секунд посреди комнаты в смиренном изучении убранства, а потом подошел к сумке и достал ноутбук. Еще мгновение и виртуальный мир стучался ко мне в виртуальное окно.

Чем хорошо иметь агента, так это тем, что, если провожу ночь черт знает где, а на утро лечу черт знает куда, все мои рабочие принадлежности в обязательном порядке заранее отправляются в аэропорт и мне потом не приходится ломать голову над вопросами что и как.

– Связь с Хавьером отсутствует, – сообщил монотонный компьютерный голос, когда я попытался наладить соединение.

– Черт, – вздорно вырвалось из моей глотки.

Но в этот момент пришло сообщение.

– Вам письмо, – сообщил компьютер.

И в этот миг я всем сердцем надеялся, что оно окажется посланием Хавьера. Кстати, о нем… Мы встретились задолго до моей женитьбы, тогда же начали работать вместе. То были нелегкие времена, и нам приходилось туго, по-настоящему… А потом все резко изменилось, у нас появились деньги, у меня жена… Но стоило ли это того??? Не знаю. Честно… Как и не знаю настоящего имени Хавьера. Но мне точно известно, что он такой же араб как я китаец, и что брак от нечего делать самая дурацкая затея.

– Вам письмо, – повторил компьютер для тех, кто уснул.

– Хорошо, хорошо, – ответил я и клацнул левой кнопкой.

«Готов ли ты к правде?»

Надежду развеяло как дым. Я внутренне проклинал того негодника, который кинул в меня невразумительным ребусом.

Что за идиот пристал ко мне со своей правдой. Какого черта?

Мой взгляд вновь скользнул по заголовку.

«Готов ли ты к правде?»

Таким был вопрос.

Понадобилось время на раздумье, некий фрагмент временных рамок, в которые можно было втиснуть свои сомнения, свою боязливость, свою дрожь в коленях, а потом отмахнуться, решить, что все это бред, что не стоит даже думать об этом, что это всего лишь чья-то злая и бесстыдная уловка, имеющая старый затертый номер… Может двадцать второй, может двадцать третий, а может черт знает какой… Так ли это важно и нужно ли думать об этом???

В порыве мыслительных перипетий мне захотелось захлопнуть ноутбук и постараться держаться от него как можно дальше, дабы не раздражаться больше, чем я уже был раздражен. Несколько мгновений у меня это неплохо получалось, однако ходить-бродить по комнате в тупых попытках провентилировать себе мозги было не особо приятно, и потому эдакое времяпровождение стало быстро утомлять.

Тогда я решил испытать старый проверенный способ. Мне давно не приходило в голову воспользоваться чем-то подобным. Семейная жизнь затягивает… Куда? Во что? Сложно сказать, но то, что все меняется, – это точно.

Впрочем, ничто не бывает окончательно забыто. Быть может все эти навыки, обряды и фокусы таинственно скрывались в потаенных глубинах подсознания, но они не исчезли, не были стерты, изодраны в клочья, сожжены прилюдно на главной площади города. Да и как кто-то мог попытаться испепелить это нечто, если не знал и не ведал даже о сомнительной вероятности его существования. Лишь я когда-то помнил о нём, потому что сам и породил его, как и весь тот мир безумных идей и аллюзий, что притаился за гранью моего существа.

Безумно… Да, именно так и звучит вся эта аллегорическая кутерьма, но факт остается фактом: я был слеп. А теперь после кучи болезненных операций зрение по чуть-чуть возвращалось обратно. И вот я уже помню, как снимать стресс… Не сопливо-слезливыми уговорами и чмоканьем в лобик, не нежным поглаживанием по спине… Все намного прозаичней, а самое главное – эффективней…

Зайдя в ванную, я мельком взглянул на пакетик соли и кинул его содержимое под струю горячей воды. На этикетке производитель обещал аромат сирени и что-то ещё.

– Посмотрим- посмотрим, – произнес я и вернулся в комнату.

Несколько бросков на творческие баррикады позволили претворить в жизнь самое главное. И мне искренне хотелось верить, что Роланд не будет орать, когда обнаружит акустическую систему в ванной.

Оставалось последнее. Я подошел к холодильнику и достал бутылку с холодным лимонадом. При комнатной температуре она тут же покрылась испариной, и это было то, что нужно. Я убедился в этом окончательно, когда медленно погружался в горячую воду.

– Кайф, – сорвалось с моих губ, едва ягодицы коснулись дна

Затем я нажал на «плей»…

 
Спайдерменом меня называли,
Пидерменом меня обзывали…
 

Да. Настоящий расслабон – это круто. Валяешься себе в ванной и никаких тебе забот и хлопот. Ведь даже если тебя и прёт от твоей работы, если она и есть то самое замечательное, чего ты так неистово хотел и искал в своей маленькой и скоротечной жизни, всё равно рано или поздно ты начинаешь уставать. И тогда просто хочется обычного уединения, примитивного безделья. Чем я, собственно, и был занят сиюминутно.

Динамики взрывали барабанные перепонки, но невообразимый экстаз от данного действа геометрически превосходил весь возможный ущерб…

 
Тук-тук-тук,
Я – человек-паук…
 

Правда была одна проблема – в мою дверь действительно кто-то стучался. И к тому моменту, как я сообразил, что собственно происходит, дверь уже едва не слетала с петель.

– Сейчас, сейчас! – кричал я, наспех накидывая полотенце и направляясь к источнику шума

Я предполагал, что мой рок-н-ролл довел кого-то из соседей до белого каления, и теперь они мечтают о расплате. Только вот выбравшись из горяченькой водицы, я как-то не удосужился убавить звук.

– Хорошая мысля, приходит опосля, – говорил кто-то когда-то.

И этого негодяя я ненавижу всеми фибрами души, так как всегда проще критиковать или давать советы.

Но к счастью и моему безмерному душевному благополучию лишь только я приблизился к двери как шум и гам внезапно испарились. И я стал было уже грешить на свое больное воображение, дескать переутомился и все такое, вот и мерещится всякая чушь. Или на худой конец стучали где-то по соседству.

Но отворив дверь, я обнаружил на пороге конверт.

– Что за черт? – подумал я и огляделся по сторонам.

Поблизости не было ни души.

Я попытался было всё списать на переутомление, но конверт выглядел как нечто реальное. Подушечки пальцев прощупывали вощенную бумагу, из которой он был склеен, а также некоторое уплотнение внутри – содержимое.

Уже тогда я понял, что это история с запашком. И что я сделал?

Внутренний голос говорил: не стоит ввязываться глубже, чем я уже залез. Однако природное любопытство взяло верх. Но правильнее назвать это врожденным шилом в жопе.

На тыльной стороне конверта значилась приписка: «ТОЛЬКО ДЛЯ ВАС».

В этот момент все ещё сохранялся шанс уверовать в то, что я стал жертвой случайной ошибки, что почтальон постучал не туда и ошибся дверью. Но вскрыв конверт, я взглянул правде в глаза. Я тот самый.

«Господин журналист, знать правду в ваших интересах. Нам нужно встретиться в долине. Буду ждать Вас через час в клубе «Дети Дракулы» за третьим столиком».

– Так-так…

Одни чувства… и никаких слов…

В этот момент с ноутбуком произошло техническое чудо, и он бодро затараторил:

– Связь установлена! Связь установлена!

Захлопнув дверь и бросив конверт где-то неподалеку, я вернулся в комнату. Спустя секунду на экране монитора появилась довольная рожа Хавьера.

– Как делишки, Анатолич?

Я не стал приукрашивать обстоятельства и выложил всё как есть.

– Неважно.

Прямота слов тотчас сбила показушную спесь моего агента.

– В чём дело? – спросил он после короткой выжидательной паузы.

– Не вынесла душа поэта позора мелочных обид…

– В смысле?

– Наш заказчик отбыл в мир иной.

– То есть как?

– В подробности не посвящён.

Хавьер задумался. На его лице, втиснутом в границы экрана, читалось беспредельное недоумение. И разве стоило этому удивляться? Мой агент привык просчитывать всё наперед. А тут на тебе… сюрприз!

– Так что?

Ответа не было.

– Ау! Есть кто дома?!

Я надеялся привлечь его внимание и получить вразумительный ответ. Но вместо этого услышал самое невразумительное предположение:

– Может все само уладиться?

Я постарался сдержаться.

– Это как?

А он всё продолжал:

– Там твой приятель… Как его там? Громовой…

– Он здесь на птичьих правах.

– А если подойти с нужной стороны?

Кажется, мы впервые говорили на разных языках.

– Всё в руках профессора Панангини. И будь уверен, у него хватает козырей в рукавах.

Последовало долгое тоскливое молчание. Потом внезапное прозрение:

– Однажды Глусман вскользь упоминал о некоем проблемном профессоре. Возможно, речь шла о твоём Панангини.

– Он не мой.

– Не важно.

– А что важно?

– То как мы поступим.

– И?

– Проще отступить.

– Но…

– Иначе юридические проволочки обойдутся нам дороже.

– То есть важны только деньги?

И тут надменная ухмылка Хавьера растеклась на весь экран.

– Важен контракт.

Я не мог поверить…

– Вернув артефакт, я смог бы восстановить репутацию фирмы. Новый бестселлер – почему нет?

Хавьеру нечего было ответь. Вместо него говорил голос в моей голове:

– Мечты, мечты…

Я и сам не верил.

– Так тебя выгоняют?

Короткой паузы хватило, чтобы здраво переоценить обстоятельства:

– Пока нет, но при первом удобном случае обязательно укажут на дверь.

– Тогда действуй.

Я очень хотел рассказать Хавьеру про конверт и про электронные записки, но промолчал. Так было нужно. Таким был уговор на случай форс-мажора. Теперь я сам за себя, теперь я один за все отвечаю…

– Постой!..

Хавьер едва успел прервать моё движение к клавише «закрыть». Дальше меня ждала ещё одна новость:

– Твоя жена вновь донесла на тебя папочке.

– Что на этот раз?

– Кажется, она упоминала грязных потаскух.

Я улыбнулся. Впервые за долгое время.

– Ты понимаешь, как глупо это звучит из её уст?

– Понимаю.

– Тогда прошу, не говори больше о ней.

– Может стоит быть с ней помягче. Во избежание ненужных проблем.

– Ты сам-то себя слышишь?

– Хорошо. Замолкаю.

На этой безрадостной ноте экран монитора погас, и я опять остался наедине со своими проблемами. Какое-то время понадобилось, чтобы собраться с мыслями, сориентироваться, выдвинуть стратегию. А потом зазвонил телефон.

– Только этого не хватало, – подумал я.

И действительно, кому могло прийти в голову звонить мне на ночь глядя.

Приблизившись к журнальному столику, я снял телефонную трубку и мрачно пробубнил:

– Алло…

Телефонная связь ответила грубым молчанием, однако, приложив несколько терпеливых усилий, я сумел дождаться сдержанной хрипоты с другой стороны.

– Лёш, это Тёма. Нам нужно поговорить.

Взглянув на часы, я обнаружил два часа ночи. Сколько прошло с момента получения послания? Пятнадцать-двадцать минут. У меня оставалось не так много времени на сон и на раскрытие тайны.

– Тём, боюсь, сейчас совсем не подходящий момент.

– Это важно.

– Не сомневаюсь. Но у меня другие планы.

– Планы?

В его голосе слышалась обида.

– Не принимай на свой счет, просто меня ждут в долине. Одолжишь вертолёт?

Как говорится, наглость – второе счастье. Да и чего было стесняться.

– Но это важно…

– Когда вернусь, – отрезал я и повесил трубку.

Тут же раздался новый стук в дверь. На этот раз стучавший не ретировался, не испарился, не растаял в воздухе подобно бестелесной причуде.

– Вы не заняты?

– Вообще-то женат.

В глазах незваной гости вспыхнуло короткое смятение, но женщины довольно искусны скрывать горечь своего поражения.

– А вы слышали легенду о Лилит?

Моя соседка Катрин не собиралась сдаваться. Да и как она могла сдаться после всех тех страданий, связанных с наведением вечерней красоты.

И вот девушка знойной красоты стоит у меня на пороге в полупрозрачном одеянии, сквозь которое волнующе просматриваются её обнаженные формы и томным голосом как бы намекает, что кончику моего языка не помешало бы пройтись по закоулкам ее клитора, выбить из него искру, заставить течь…

Но мне нужно было работать.

– В другой раз?