«Наконец-то», – подумал я и попытался свершить нечто подобное.
…Хряк-хрямсть…
То ли не хватило скорости, то ли с реакцией была проблема, но внутри вагона оказалась только моя рука. Сам же я продолжал существовать на платформе.
«Сейчас откроет», – предположил я.
Но напрасно, потому что в следующее мгновение электричка двинулась с места, увлекая меня за собой. Будь то пробы в кино, я, несомненно, получил бы главную роль в каком-нибудь крутом вестерне, где плохие парни грабят поезд.
Однако в жизни единственное, что я мог получить так это удар о стальное заграждение, к которому мы на пару с электричкой неуклонно приближались.
Мужики, что раскуривали папиросы под дверью, оказались достаточно сообразительными, чтобы понять в какой замес я встрял.
– Нажимай! – кричали они какому-то пню в кепке и очках, что стоял рядом со стоп-краном.
Но тот не реагировал. Предположительно этот пень и был тем самым режиссером, что неотступно пытался снять мой фантастический боевик. И как истинный киноман, он неистово желал реалистичной смерти в финале.
Все время, что было предо мной – короткие секунды. Я не хотел бежать за электричкой и силился вырваться из плена. Тем временем мужики, ничего не добившись от пня в кепке и очках, своими силами раздвинули двери. Рука оказалась на свободе, но это совсем не означало, что я не собираюсь в Вышний Волочек.
К счастью, мужики прекрасно понимали мои потребности и все еще держали двери. Добавив усилий в ногах, я на ходу запрыгнул в вагон, и тут же позади меня раздался грохот.
Обернувшись, я выдал короткое «спасибо» и двинулся дальше. Мне еще предстояло найти Дотца. Впрочем, с этим проблем не возникло. Куда сложнее было пробираться сквозь переполненные вагоны. Зато получил сеанс бесплатного массажа.
Где-то по пути как назло зазвонил телефон.
– Слушаю.
Но никто не ответил.
«Да и черт», – подумал я, – «Нужно двигаться дальше».
Только вот некто считал иначе. Очередной звонок вывел меня из себя.
– Да.
На этот раз мне ответили. Какая-то дамочка подобно Галкину из «миллионеров» задала мне бесподобный вопрос:
– Джамал! Это ты?
Ну что я мог ответить? Исключительно правду.
– Я точно не Джамал и даже не его родственник.
В трубке возникло кратковременное затишье.
– А где Джамал?
– Одному Богу известно.
– А откуда у тебя эта SIM-ка?
В дальнейшем разговоре терялся смысл, и я просто отключился и продолжил раздвигать туши пассажиров.
– Что-то ты долго, – с недовольной миной отметил Дотц.
Я ничего не ответил, и дальнейший путь был продолжен без слов и реплик. Приблизительно через час в электричке стало посвободней, и мы даже умудрились усесться.
Без лишних напрягов было намного лучше, а тут еще в вагон зарулил инструментальный квартет.
– Уважаемые пассажиры! Всем приятного пути. И мы предлагаем вашему вниманию группу «Медалика» с последним концертом.
Гитарист ударил по струнам, и бродячий цирк устроил стрельбу мимо нот:
Жаль зарплата не пришла, и аванса не заслали.
Что ж обычные дела, нас с тобою…
Под такую вокальную суспензию легко засыпалось, и я воспользовался случаем. Проснулся я только, когда по радио объявили:
– Мы прибываем на конечную станцию «Вышний Волочек».
– Прекрасно, – оценил я сообщение собственным знаком качества.
А вот Дотц, как и прежде, был молчалив. Схватившись за свою спортивную сумку, он двинулся к выходу. И я последовал за ним.
Когда мы оказались за пределами вокзала, пришло время оглядеться по сторонам. Каких-то будоражащих сознание пейзажей нам не удалось приметить.
Вместо этого кругом царили урбанистические мотивы мелких городишек. Эта печать проявлялась во всем: от серости домов и площадей до нацистских лозунгов на стенах.
Все это смотрелось довольно печально. И хотя мартовские блики весны пытались оживить этот мир, их усилия были тщетны. Слишком глубоко здесь засела безнадега.
– И что теперь? – спросил я.
На этот раз Дотц разговорился.
– Нам нужно дойти до гостиницы, заселиться, а потом у нас по плану школа № 6.
Немного, но уже лучше. Было бы совсем хорошо, если бы этот истукан еще делал лицо попроще, однако не стоило требовать от Вселенной всего и сразу.
За время нашего марш-броска по городу мы не увидели ничего нового. Все то же самое бросалось в глаза и дома, в Твери. Здесь были и «Мобильные платежи», и «Минимаркеты», но не было чего-то особенного.
Все выглядело как-то мелочно, убого. Возможно, просто не хватало ажиотажа, которым был пропитан воздух губернской столицы, не хватало вековой величественности построек, не хватало зыбучей глади Волги. А может, дело было в черством холоде, некой вечной мерзлоте, от которой становилось не по себе.
С полчаса неутомимых поисков нам все же удалось обнаружить адрес, указанный в проспекте. Правда нигде не значилась вывесок с тонким намеком на гостиницу. Заголовки предлагали цветы, мягкие игрушки, сотовую связь и шаурму, но только не ночлег.
На свой страх и риск я тормознул прохожего.
– Не подскажите….
– Туда, – скупой ответ дополнил палец, ткнутый в вывеску «Лас-Вегас».
«Отнюдь», – подумал я.
К сожалению, радоваться долгожданной находке нам пришлось недолго – внутри нас ждал пустующий ресепшен.
– Ау!! – подал голос Дотц, но безрезультатно.
Более отъявленные крики могли призвать санитаров и иные бригады, так что мы не стали устраивать шумиху и спокойно присели.
Поверьте, прошел не час и не два…. Да что там говорить…. Успело стемнеть. И лишь тогда на ресепшене появилась какая-то девушка.
– Чего желаете?
Дотц, сознательно созревший расположиться прямо в холле, вмиг очнулся от спячки и подбежал к долгожданному администратору.
– Номер. Мы заказывали.
– Паспорта.
Мой куратор призывающе махнул мне рукой:
– Живее!
Складывалось впечатление, что он, истерзанный ожиданием, панически опасается нереальности происходящего и его мозг в безумном наваждении принимает девушку за мираж, который, прежде чем исчезнуть, должен, во что бы то ни стало, провести заселение.
– Вот, – сказал я, передавая паспорт.
Несколько подписей и несколько купюр сделали свое дело.
– Следуйте за мной.
«Наконец-то», – подумал я, когда девушка повела нас за собой.
Миновав несколько коридоров, переходов и лестничных пролетов, мы подошли к табличке с цифрами «1408».
– Это ваш номер.
Дверь не запиралась, что собственно и отметало потребность в ключе.
– Приятного вечера, – пожелал администратор.
– Спасибо, – ответил я.
– Спасибо, – ответил Дотц, и мы вошли.
Так нас занесло внутрь гостиничного номера. Наличие шпингалета явилось некой приятной неожиданностью, что порадовала наши сердца и позволила отгородиться от посторонних. Другое дело – погода в доме. Даже не снимая одежды, было несложно определить минусовую температуру помещения. Пар нашего дыхания мгновенно леденел и своим видом порождал вполне внятное беспокойство.
– Стало что-то холодать…, – пошутил я.
Дотц согласно традиции не ответил и с вечно мрачной физиономией подошел к батарее. Его ладонь нежно погладила рельефистый чугун и сделала вывод:
– Отопления нет.
«А зачем?!» – подумал я и, недолго думая, заглянул в ванную в надежде найти хоть какой-то источник тепла в этом мире.
На этот раз Всевышний не был суров и брызнул из крана горячей водой.
– Вадим! – позвал я Дотца, который все еще пытался возбудить батарею.
Тотчас в дверях появилась его щетинистая рожа.
– Здесь можно немного согреться, – таким было мое заявление.
– «Здесь» – это где? – спросил Дотц, осматривая скупое убранство ванной комнаты.
Конечно, о фонтанирующей роскоши никто и не мечтал. Однако все-таки хотелось чего-то человеческого. А вместо этого мы получили нечто стремное и убогое. Люк от унитаза прилагался отдельно, ванна была покрыта почти антикварной ржавчиной, а местами эмаль просто осыпалась, дверь, как и вся гостиница, считала уединение чем-то неприличным….
– Ну, здесь хотя бы чисто, – заметил я.
В первую очередь пришлось разобраться с вещами. Рассовав их по кособоким тумбочкам, мы уставились на предложенные кровати.
Видимо, администрация посчитала, что мы горим неистовым желанием вспомнить детство. Именно такие скрипучие пружинистые чудища кишмя кишили в пионерском лагере. Даже постельное белье и одеялки были точь-точь такие же. А может все это просто осталось с тех давних времен как некий пережиток прошлых лет, на смену которому никто не пришел.
И где-то в подсознании рисовалась фентезийная картина, что вот-вот раздастся телефонный звонок и нас спросят:
– У вас есть славянский шкаф?
А мы ответим:
– Нет. У нас только никелированная кровать.
Как истинный первопроходец, я первым забурил в ванную. Дотц был не против. К тому же ему очень хотелось оживить свой карманный кипятильник, который в рабочем состоянии смог бы не только смело ударить в нос очумелой холодрыге, но и как-то скрасить поедание самопальных бутербродов.
– Давай, давай! – сказал он и продолжил копаться в механизмах.
Истратив последнюю вежливость, я шагнул в храм горячей воды.
Там я скинул одежду и крутанул вентиля. На ощупь оценив необходимую температуру, я позволил воде наполнять собой ванну, а сам ненадолго присел на толчок, и пока сидел, наблюдал как струится вода.
Такое всегда интересно. Миниатюрный водопад в миниатюрном мире.
Решив свои вопросы с унитазом, я медленно погрузился в горячую воду. И это было блаженством. Постепенно горячая вода притекала к телу, наполняло его теплом, ласкала своими перекатами….
И тут я увидел не меньшие перекаты на полу.
– Твою мать! – ну о чем еще я мог подумать, когда пол в ванной заливало как из нехилого брандспойта.
Мои руки спешно стали заворачивать кран, а уж потом мозг стал оценивать урон. Чего-то непоправимого не случилось. Найденная под раковиной тряпка смогла стабилизировать поток, только вот про дальнейшие водные процедуры можно было смело забыть.
– Что-то ты быстро, – сказал Дотц, увидев меня выходящим из ванной.
– Ну, там возникли некоторые проблемы….
Не совладав с грузом новостей, лицо куратора скукожилось в немыслимые закорючки.
– То есть?
– Высока вероятность наводнения.
– Черт!!! – эта реплика сопутствовала удару недоремонтированного кипятильника о стену.
Что ж, и этот аванпост тепла был утерян. Минут пять Дотц сидел недвижимо и силился перебороть кипящие внутренности. Потом слегка успокоившись и осознав свою глупость, он услужливо посмотрел на меня и сказал:
– Прости.
Еще несколько усилий и ему удалось выудить из сумки бутерброды.
– Поешь и ложись спать.
– А ты?
– Не хочется.
На этой лирической ноте Дотц залез одетым под одеяло и, тщательно укутавшись, повернулся к стенке. Так он смог продолжить борьбу с самим собой.
Когда первый кусок исчез в глотке, мыслей в моей голове прибавилось.
– Мы сегодня не попали в школу.
– Все завтра, – не оборачиваясь, ответил Дотц.
Когда в животе перестало быть пусто, я последовал примеру куратора. Однако едва мне удалось хоть чуточку согреться под одеялом, раздался некий шум:
– Тру-ууууууууууууу….
Казалось, целое стахановское движение орудует по соседству.
«Возможно, это временно», – мечталось мне.
В реальности молотильня не вместилась ни в две, ни в три и даже ни в тридцать минут. Естественно, что, в конце концов, у Дотца сдали нервы. Он медленно поднялся с постели и со свирепым видом направился к двери. В гневе ему было не до шпингалета, так что защелка стала невинной жертвой.
– Хрумсь, – и Дотц исчез в темноте дверного проема.
Мне же оставалось с упоением ждать развития событий. Но ни криков, ни гама, ни чего-то еще характерного для дебоша не последовало. Только вот звук отбойников как-то неожиданно стих.
«Слава Богу», – взмолился я.
Но напрасно. Лишь только я вновь укутался, старая песня продолжила свой мотив.
– Тру-ууууууууууууу….
«Боюсь, что болезнь неизлечима», – такой последовал вывод.
Я был уверен, что Дотц потерпел крах в попытках усмирить шумливых соседей, и ждал, что он вот-вот появится на пороге с белым флагом и капитуляцией в зубах.
Однако его пришествия не случилось. Пришлось списать это на стыдобу или на желание размять кости вечерней гимнастикой.
Впрочем, размышлять о вечном на ночь глядя мне совершенно не хотелось. И потому я поспешил уснуть невзирая на внешние раздражители. Сон был хаотичным и коротким. Проснувшись, я сверился с часами. Они сообщили, что я проспал ровно час.
Сбоку по-прежнему неистово долбили стену. Некоторые вещи никогда не меняются. Кровать Дотца также была пуста. И мне показалось это странным.
«Где его носит?» – вполне уместный вопрос, но, лежа на кровати, я не мог постичь ответ.
Пришлось сунуть ноги в ботинки и отправиться на поиски. В коридоре было темно, но по звуку долбежа я смог влегкую отыскать соседей.
– Тук-тук!
Эффект от таких действий был сомнителен. Я сам с трудом различал производимый звук на фоне остальной шумихи. Чего же я хотел от фанатов отбойников? Не получив ответа, я дернул дверь за ручку и вмиг возблагодарил администрацию за негласные правила.
Впрочем, вся благодарность вмиг улетучилась, как только я сделал шаг вперед.
«Да уж!» – таким было первое впечатление.
Да и что другое думать, когда видишь троих мужиков с отбойниками, которые превратили соседний номер в место боевых действий. Стены, пол и потолок были истерзаны, издроблены и превращены в хлам. Здесь и там валялись куски перегородок, грунтовок и иных ранее целостных архитектурных фрагментов, частицы бетона заполоняли и так тусклый свет единственной лампочки, свисавшей с потолка.
А в центре всего этого бедлама неким фениксом царил Дотц, привязанный к стулу и с кляпом во рту.
Увидев меня, он замотал головой и заскакал на стуле. Один из мужиков тоже приметил меня и приказал другим остановиться.
– Еще один, – сказал он, как только орудия разрушения стихли.
Понимая, что в данном случае он имеет в виду мое нежданное появление, я поспешил спросить:
– Что здесь происходит?
– А это не твоего ума дело, – заявил мужик и надменно фыркнул.
При такой завязке мой ответ затерялся в сумерках вариантов. Тогда следующий вопрос был адресован мне:
– Чего тебе?
– Ну, у вас здесь очень шумно….
– А ты не видишь, что мы работаем?
Как бы иллюстрируя свои доводы, мужик указал руками на окружающие результаты.
– Вижу.
– Тогда че?
Непонятки были очевидны, и я терялся в догадках как их разрешить.
– У вас типа ремонт?
– Нет.
– Тогда….
– Я же сказал, что все это не твоего ума дело….
Видимо, чтобы донести до меня всю серьезность своих убеждений, мужик приблизился ко мне и дыхнул в меня перегаром.
– Что-то еще непонятно?!
– Нет.
– Тогда вали отсюда.
– Хорошо, – ответил я и спешно двинулся на выход.
В этот момент Дотц, позабытый мной из-за накала страстей, вновь оживился и привлек внимание моего оппонента.
– Стоять!
От такого окрика мурашки поползли у меня по спине. Первой мыслью было, что мне хотят отправить посылку тумаков вдогонку. Так что, вновь встретившись лицом к лицу с мужиком, я по-настоящему трепетал.
– Этот хрен с тобой? – спросил он, кивая в сторону Дотца.
– Да, – осторожно выдавил я.
– Тогда забирай это чудо. Только пусть больше не буянит, иначе в следующий раз костей не соберет. Понятно?
– Хорошо, – все так же осторожно произнес я.
Но мужик не собирался так быстро истощать свои уверения и продолжал с еще большим энтузиазмом.
– А то вон вдарил в глаз Вовану. А спрашивается, за что?
Вышеупомянутый Вован смотрел на меня с неподдельной обидой, словно это я его отдубасил.
– И вообще кто вы такие?
– Ну, мы… мы….
Если честно, то я не знал, что и ответить. Не скажешь же, что мы аферисты, посланные украсть бюджетные деньги липовыми осмотрами детей в российской глубинке. Тем более не споешь байку про «Здоровин»….
– Так что?
– Ну, мы врачи….
– Врачи? Что еще за врачи?
Мужик нервно нахмурил брови, но тут в самый критический момент мне в голову пришла гениальная мысль.
– По обмену.
И это сработало. Мужик сразу повеселел, стал почти душкой.
Кроме того, в следующее мгновение он даже протянул мне руку и почему-то стал извиняться.
– Простите, доктор. Мы постараемся потише. Так уж вышло, что у нас тут свои дела. Ищем золото партии….
Пока мужик вымаливал передо мной грехи, двое других освободили Дотца. К счастью, тому хватило ума не ерепениться.
– Простите еще раз, – продолжал повторять мужик.
– Все хорошо, это вы нас извиняйте, – отвечал я, выталкивая Дотца из номера.
Вернувшись к себе, мы обошлись без слов и просто попытались заснуть. В какой-то мере нам это даже удалось.
Но с утра нам вновь пришлось столкнуться с холодной действительностью. Основная проблема состояла в том, что с рассветом стало еще холодней, да так что зубы стучали шустрее барабанов. Их убойный ритм не мог заглушить даже неутомимый шум отбойников за стеной. С горем пополам я добрался до ванной, где под струей горячей воду смогло оттаять лицо и кончики пальцев.
– Уф, – прошептал я, шагая по комнате и пытаясь успокоить дрожь в теле.
К депрессивным гримасам Дотца я уже стал мал-помалу привыкать. И все же этим утром хотелось чего-то позитивного.
– Было бы неплохо хоть иногда улыбаться? – сказал я с определенной надеждой.
Дотц посмотрел на меня убийственным взглядом человека, у которого украли миллион, почесался и молча пошел в ванную.
«Нет, не блеснул лучик света в темном царстве», – заключил я.
Когда он вернулся, в его мозгах созрел план.
– К черту, – сказал Дотц, – Сегодня же валим отсюда.
Как человек, которому дали определенное задание, я не мог не вставить встречный вопрос:
– А как же наше исследование?
Ответ не пришлось долго ждать, что наводило на мысль о том, что мой куратор по горло сыт местными достопримечательностями и готов на все только бы побыстрее убраться из этого чертова городишки.
– Осмотрим школу и достаточно. А там я цифры сам нарисую.
В принципе мне не было резона сопротивляться. Минут за десять мы покидали вещи в сумки и оделись. Внизу нас не ждал администратор.
– Ее проблемы, – сказал Дотц, не останавливаясь.
Еще немного и мы покинули «Лас Вегас». На улице согласно законам природы было еще холоднее. Основной причиной этой пренеприятности был пронизывающий ветер, что дул прямо в харю. Но делать шаг назад не имело смысла. К тому же в поле зрения оказалось какое-то бистро через дорогу.
– Пойдем, – сказал я куратору.
Как раз зажегся зеленый свет, и мы засеменили по зебре. Колокольчики – излюбленная сигнализация сонливых трактирщиков.
– Рады вас приветствовать в «Сто три поросенка»!
Голос пацана в кепке звучал как зажеванная пленка, что подтверждало мою теорию о его снах под прилавком.
– Салют! – ответил я и плюхнулся на первый попавшийся стул.
Дотц сел рядом, а через минуту к нам подошла девочка лет тринадцати в цветастом фартуке и с блокнотом в руках.
– Что будите заказывать?
Я попытался сообразить, но извилины намертво примерзли к черепной коробке, так что мне пришлось побыть слегка вульгарным.
– А что есть?
Девочка покопалась в блокноте в блокноте и выдала заранее приготовленную фразу:
– У нас полный ассортимент….
– А если по-русски? – спросил я без капли вежливости.
Слишком уж меня достала вся эта местная стужа. Хотелось хоть чуточку тепла, а не лекций по маркетингу.
– Горячий чай, бутерброды….
– И то, и другое, – сказал я и сунул в карманчик фартука стольник из своих отпускных.
Дотц, на время поверженный своей неистовой депрессии, при слове «горячий» мгновенно ожил и тут же поспешил кинуть вслед свой заказ:
– И мне!
Бистро действительно работало по-быстрому. Не успел я оглянуться, как Дотц уже давился колбасой, бессовестно опередив меня.
– Спасибо, – сказал я, когда очередь дошла и до меня, и хлебнул из стакана.
Тепло мгновенно распространилось по пищеводу и ниже. И сразу стало как-то очень хорошо. Это удивительно, но иногда простые вещи становятся чем-то важным.
О проекте
О подписке