2

Рыжий кот проследовал за мной на кухню, где нашел большую подушку возле камина и удобно устроился на ней, несколько раз медленно моргнув, прежде чем положить голову на лапки и задремать.

Значит, кот определенно принадлежал Юдоре.

Старинный серебряный чайник стоял на конфорке, словно ожидая меня, будучи приглашением от покойной тетушки заварить себе чашечку чая. Чай стал страстью Юдоры. Она влюбилась в его сорта, с которыми познакомилась во время годового путешествия по Азии, где пробовала разнообразные купажи из Индии, Китая и Японии, а вернувшись домой, в Соединенные Штаты, была уже целиком и полностью одержима чаем.

Следующие десять лет она путешествовала по миру, дегустируя лучшие сорта из Европы, Азии, Южной Америки и Африки, решая, какие из менее известных вкусов могут стать популярны у нас и какие неожиданные купажи она сможет продать нерешительным американским клиентам. Тетя узнала больше о фруктовых травяных смесях с милыми хитростями: например, о добавлении в чай с мятой измельченных леденцов, чтобы придать ему дополнительный рождественский привкус.

После столь долгих странствований и обучения она наконец решилась открыть «Кабинет графа». Местный комиссионный магазин книг в Рейвен Крик выставили на продажу после смерти его давнего владельца, и Юдора тотчас ухватилась за эту возможность. Она не стала закрывать книжный, поскольку он был ее любимым местом в городе, а просто превратила захламленное складское помещение, оказавшееся размерами не меньше некоторых лавок в городе, в магазин чая.

Туда я первым делом и отправлюсь завтра утром. После смерти Юдоры магазин простоял закрытым шесть недель, но благодаря двум ее самым преданным сотрудницам, Имоджен и Дафне, дела шли гладко и раньше, и даже когда здоровье Юдоры ухудшилось. Она заранее позаботилась о том, чтобы регулярная зарплата выплачивалась им и после ее смерти, поскольку не исключала, что бизнес может пойти наперекосяк, и хотела, чтобы женщины и далее не бедствовали. Теперь формально магазин – вместе со всеми долгами и прибылью – принадлежал мне. Мне предстоит как можно скорее выяснить, в каком положении мы находимся, и возобновить работу. Юдора всегда давала понять, что бизнес приносит прибыль, но мне было интересно, насколько хорошо обстоят дела с магазином книг и чая в маленьком городке, даже таком популярном, как Рейвен Крик.

Разумеется, будучи истинной любительницей чая, тетя намеревалась сначала попробовать все сама, и открытые стеллажи на ее кухне до потолка заставлены банками с огромным ассортиментом сортов листового чая. Здесь вы бы нашли и металлические чайницы, и стеклянные банки с черными бирками, на которых мелом красовались надписи, выведенные характерным почерком тети, поясняющие, что находится в каждой емкости.

Я схватила ту, что стояла рядом с плитой, с надписью «Лавандовый жасмин», и, открыв крышку, втянула успокаивающий аромат жасминового чая и сушеных бутонов лаванды. Рассыпной чай имел сладковатый привкус, напоминающий ваниль, и обещал, что даже одна чашка расслабит и согреет меня прохладным октябрьским вечером.

Наполнив чайник из старинного умывальника, я поставила его на плиту нагреваться, затем с помощью ложки, свисавшей с одной из полок, засыпала смесь в чайный пакетик, положила его в кружку, ожидавшую меня на столе, и принялась ждать, пока закипит вода.

Забавно, как все, что я хотела или в чем нуждалась, уже поджидало меня, будто Юдора специально оставила все это для своей любимой племянницы.

Еще забавнее, что кружка казалась свежей и чистой, несмотря на то что никто не пил из нее в течение шести недель.

Как только вода закипела, я наполнила кружку и перенесла ее на маленький кухонный столик, где меня ждало письмо Юдоры. Хватит откладывать, пора узнать, что она хотела мне сказать. Я ждала и страшилась этого момента с тех пор, как юрист передал мне документы. Не то чтобы боялась увидеть там что-то гадкое или то, что могло бы меня расстроить, – скорее, понимала: когда открою его, обратного пути не будет. В письме ее последние слова, и, прочитав их, других я уже не услышу.

Я любила тетю, как вторую мать. Она была старше моего отца на десять лет, так что в юности казалась мне бабушкой, но в действительности Юдора была гораздо веселее и энергичнее большинства людей вдвое моложе ее. Будучи убежденной холостячкой, она отправлялась в длительные путешествия по миру в одиночку, даже почти в восьмидесятилетнем возрасте. Теперь, когда мне уже за тридцать и я разведена, то, конечно, мне понятна позиция тети в отношении образа жизни старой девы.

Ее кончина стала сильным ударом для меня, хотя и не случилась как гром среди ясного неба. Когда Юдора узнала про опухоль, у нее еще оставалось какое-то время, чтобы поехать в Бразилию, прежде чем сообщить о болезни семье. После чего она прожила еще полгода – достаточно, чтобы попрощаться, но в целом ничтожно мало.

Хотелось бы мне иметь еще несколько десятилетий в запасе, чтобы поучиться у нее: она так много могла мне поведать, а я потеряла столько времени. Меня снедала ненависть к себе за то, что последние десять лет я жила так близко от нее, но не использовала возможность приезжать сюда.

Вздохнув, я вскрыла конверт. На стол выпали сложенное письмо и старая фотография из полароида. Я перевернула снимок, и мои губы растянулись в улыбке, а на глаза навернулись слезы. Снимок, на котором мы с Юдорой в Диснейленде. Она настояла на том, чтобы мы поехали одни, без родителей и брата. Сэм к тому времени считал себя уже слишком взрослым и крутым для «детских штучек», но полностью оплатил поездку. Мы с тетей надели одинаковые ушки Минни Маус и позировали перед замком Спящей Красавицы, выставляя зубы напоказ и по-дурацки кривляясь.

Нежно прикасаясь к фото, я мысленно пообещала себе купить для нее рамку, как только представится возможность.

Следующим было письмо, и я глубоко вздохнула, прежде чем расправить его на столе. Впитывая слова, я почти слышала, как тетушка произносит их из другой комнаты.

Моя дорогая Фиби!

Я когда-нибудь рассказывала о значении твоего имени? Уверена, ты наверняка сама искала эту информацию в интернете и во всех этих глупых источниках. Но оно означает «яркая» или «сияющая», и мне кажется, имя тебе очень подходит, поскольку знакомство с тобой привнесло в мою жизнь столько радости и света. Имя Фиби носила одна из титанов – существо могущественнее богов, бабушка Артемиды и Аполлона. Я верю, что в тебе заложено такое же величие, возможно, за исключением способности рожать богов. В конце концов, у каждого из нас свои пределы.

Если ты читаешь эти строчки, то, боюсь, мое время подошло к концу, и хотя сейчас, когда я пишу письмо, все это кажется нереальным, но все же знаю, что в основании моего мозга есть маленький комочек клеток, у которого другие планы на мою жизнь, и я не сумею выкрутиться из этой ситуации.

Мне очень повезло в жизни, возможно, даже слишком, и в какой-то момент везение должно было закончиться, хотя я надеялась, что мой конец наступит при восхождении на базовый лагерь Эвереста или во время похода по Малави. Мне еще многое хотелось увидеть и совершить, но, быть может, у тебя найдется время сделать это в память обо мне.

Конечно, ты уже знаешь, что я оставила тебе все, кроме той суммы денег, что отложила для Сэма. Ты всегда была самым важным человеком в моей жизни (только не говори отцу: он будет сокрушен), и, поскольку у меня нет собственных детей, мне казалось вполне уместным отдать все имущество тебе. Во время нашего последнего разговора складывалось впечатление, словно ты сомневалась, как поступить со своим будущим, и я заверила тебя, что со временем ты получишь нужные ответы. Но утаила, что сама надеюсь дать тебе эти ответы, по крайней мере, на какое-то время.

Если не возражаешь, я скажу тебе (и ты не сможешь на меня сердиться теперь, когда я умерла, – так уж устроен мир), что твой глупый муж никогда тебя не заслуживал. Изменил тебе с официанткой – честное слово, какая банальность! Он был скучным и недотягивал до твоего уровня, и, будем обе честны, тебе лучше без него. Возможно, сейчас ты этого не видишь – свежие раны и все такое, – но со временем, думаю, разделишь мою точку зрения.

Ну правда, что это за имя такое – Блейн?!

Полагаю, я отвлеклась. Вот что бывает, когда старушки не хотят говорить о смерти. Но дом принадлежит тебе. Уверена, ты отыщешь в нем множество секретов, о которых я сама давно позабыла, но не позволяй детям в городе тебя одурачить – под половицами не спрятаны миллионы долларов. Хотя в ванной комнате наверху есть небольшая картина Пикассо, за которую можно выручить немалые деньги, если возникнет такая необходимость.

Стало быть, за исключением того, что отдала Сэму, я оставила тебе все свои сбережения и бизнес, который, надеюсь, ты возьмешь на себя, но, если решишь, что не хочешь им управлять, уверена, Имоджен с радостью сделает тебе предложение о покупке. Однако тешу себя надеждой, что ты все же возьмешься за него, потому что Имоджен повсюду наклеит обои с капустой и мне придется преследовать ее из могилы. Спасибо, но мне не очень-то хочется становиться призраком.

Никакого давления.

Для меня было величайшей в жизни радостью быть твоей тетей, и я уповаю на то, что своей смертью смогу хоть немного облегчить тебе жизнь в, казалось бы, трудное время. Поверь, дорогая моя, ответы на все вопросы можно найти в чайном магазине, даже если ты еще не понимаешь, как их задавать.

А если останешься в городе, остерегайся Дейрдре Миллер, эта старая корова вечно что-то замышляет. Я бы с удовольствием засунула свою мертвую ногу ей прямо в задницу.

С большой любовью к тебе, моя дорогая. Сейчас, всегда и навечно.

Ты справишься.

Юдора

P. S. Пожалуйста, позаботься о Бобе и ни на минуту не доверяй ему, пока он крутится возле сырной доски.

Я положила письмо на стол, смеясь над ее последней мудростью и ладонью утирая слезы. Мне почудилось, что тетя рядом со мной, но, когда я подняла взгляд, за столом больше никого не оказалось.

Посмотрев на камин, я увидела, что кот поднял мордочку и наблюдает за мной.

– Похоже, остались только мы с тобой, Боб.

3

Окинув беглым взглядом кухню, я поняла, что первым делом придется идти в продуктовый магазин. В шкафу лежали всего лишь маленький пакетик сухого корма для кота и одна банка консервов, а что касается человеческой еды, то… там все еще стояла одна банка кошачьих консервов. И коробка черствых крекеров.

Я натянула куртку, сунула в карман увесистый ключ от дома и схватила сумочку с перил, где оставила ее ранее. Однако уже на полпути к машине вспомнила, что в бензобаке кончилось топливо. Наверное, получилось бы дотянуть до заправки, но я понятия не имела, где искать ближайшую станцию, и не хотела рисковать, разъезжая по городу до полного опустошения бака.

Разумнее было бы зайти в продуктовый, мимо которого я проезжала по пути сюда, и спросить, где найти заправку. Приятный момент с Лейн Энд Хаусом заключался в том, что тот находился в самом центре пересечения основных магазинчиков города. Все, что мне могло понадобиться на регулярной основе, – не говоря уже о «Кабинете графа», – располагалось на приятном расстоянии длиной в милю, всего в пяти минутах ходьбы от моей входной двери.

Заперев дом, я застегнула пальто, укрываясь от нарастающей октябрьской прохлады. В воздухе ощущался аромат костра, а холодный воздух казался сырым. Приехав из Сиэтла, я привыкла к холодам и повышенной влажности, но первая осенняя прохлада всегда становилась неожиданным и неприятным сюрпризом. Мне нравились холодные месяцы, но это не означало, что я к ним была готова.

Большой камин в кухне и гостиной обещал стать настоящим праздником, когда я вернусь домой. Мысленно я поблагодарила Юдору за то, что она оставила мне достаточно дров, дабы в ближайшее время не пришлось рубить их самой.

Погрузившись в мысли, я прошла несколько кварталов от особняка до главной улицы, не встретив ни одной живой души. Остальные жители города оказались достаточно умны, чтобы оставаться дома, в тепле. Взглянув на часы, я увидела, что сейчас чуть больше пяти, а значит, скоро начнет темнеть и я еще могу столкнуться с тем, что именуют послерабочей суетой, что бы она ни представляла собой в Рейвен Крик.

Продуктовый магазин, по-прежнему принадлежавший семье Лэнсингов и названный в их честь, ярко сиял в наступающем мраке и на первый взгляд был одной из немногих все еще открытых лавок на Мейн-стрит. Если я правильно помнила, большинство здешних заведений закрывались на ночь между пятью и шестью часами. И только «У Лэнсингов» оставался открытым в будние дни до восьми. Мне улыбнулась удача.

Зайдя внутрь, я моргнула от яркого верхнего света и взяла тележку, зная, что мне понадобится довольно много вещей. Быть может, мне повезет: работники не станут возражать, если я одолжу тележку, чтобы отвезти покупки домой, вместо того чтобы тащить по дюжине сумок в каждой руке.

На фоне мягко играла знакомая попсовая мелодия, и я напевала себе под нос, медленно продвигаясь по продуктовому отделу и заполняя тележку приглянувшимися овощами и фруктами. Новый город означал новое начало, и, возможно, я смогу притвориться женщиной, которая обожает салаты и по утрам съедает яблоко.

На всякий случай я бы еще запаслась мороженым в морозильной камере.

Просматривая ассортимент кошачьего корма, я силилась вспомнить, какую марку выбирала Юдора для Боба, как вдруг почувствовала, что за мной кто-то наблюдает. Оторвав взгляд от упаковки «Фелин Фролик», которую держала в руке, я заметила смотревшую на меня из конца прохода женщину.

Я оглянулась через плечо, чтобы понять, не наблюдала ли она за кем-то еще, но в проходе больше никого не оказалось. Увидев, что я вновь гляжу на нее, незнакомка, похоже, поняла, что ее заметили, и быстро поспешила прочь.

Она не несла корзину и не толкала тележку.

Спустя несколько минут я целиком забила свою тележку. У Боба появился выбор сухих кормов и консервов, а еще я купила несколько новых игрушек и лакомств, чтобы задобрить своего нового соседа. Выгружая товары на кассе, я ощутила, как волосы на затылке встали дыбом от того же тревожного чувства, что за мной наблюдают.

Быстрый взгляд через плечо подтвердил, что в мою сторону снова смотрит та же женщина. На вид ей было около пятидесяти, опрятно – если не сказать причудливо – одетая. Окрашенные в ярко-рыжий цвет волосы стянуты в строгий пучок на макушке, а очки в пестрой оправе формы «кошачий глаз» казались вдвое больше необходимого для ее маленькой головы.

В целом она обладала изящной фигурой, быть может, пяти футов и пары дюймов^[5] ростом и сто фунтов^[6] весом. Однако ее смертельный взгляд, направленный на меня, заставил нервничать настолько, что мне бы определенно не захотелось вступать с ней в спор. Я не местная, но все же ума не приложу, отчего у кого-то может возникнуть такая неприязнь к приезжим. В конце концов, Рейвен Крик – туристический город, и горожане привыкли к постоянным встречам с новыми людьми.

Я быстро расплатилась за продукты, но колючее ощущение на спине от взгляда незнакомки не отступало.

– Можете подсказать, где здесь ближайшая заправка? – спросила я у кассира, на бейджике которой было выведено имя «Чандра».

К моему облегчению, она подсказала мне место всего в трех кварталах отсюда. Утром я смогу доехать до станции и заправить бак.