Я бросился к нему. Лив был мертв. Его одежда вся была залита кровью. Выстрел был очень точным – пуля попала прямо в сердце. Неведомо откуда взялась машина скорой помощи. Два врача подбежали к нам, еще один санитар вез за ними тележку. Не расспрашивая Харпера ни о чем, они стали оказывать Ливу помощь, и в то же время, один из врачей забрал его документы и телефон, якобы, для заполнения документов. Закрывая своими спинами тело, они попытались преградить мне вид, а затем и вовсе попросили отойти чтобы не мешать им. Быстро погрузив тело Лива на тележку, доктора подхватили Харпера под руки и потащили их в машину скорой помощи. Я направился за ними, но передо мной захлопнули двери скорой. Машина сразу стартовала и на большой скорости уехала прочь.

Чтобы догнать их, я отобрал велосипед у одного курьера, оттолкнув его плечом.

– Извини! – крикнул я ему – Мне нужно спасти человека!

Он злобно махал мне кулаком, и закричал злостные проклеены мне вслед. Оседлав единственное средство передвижения, я помчался за машиной, пытаясь ее догнать. Через несколько кварталов мне удалось это сделать. Но заметив меня, они ускорились. Сворачивая из ряда в ряд, резко поворачивая на поворотах, машина скорой помощи старалась оторваться от меня. Чудом мне удавалось ее догонять. И всё же, когда мы уже почти выехали на окраину города, в промышленный район, они оторвались от моего преследования, и скрылись за проезжавшим мимо грузовиком. В рядах складов, железных контейнеров, ящиков, лежавших штабелями, я потерял след машины скорой помощи.

Она просто растворилась в воздухе. Я бросил велосипед, и отправился пешком искать Харпера. В крике чаек, рабочих, шуме машин и подъёмных кранов, плеске воды просто невозможно было разобрать голосов, как бы сильно я не старался. Тогда я побежал меж рядами контейнеров и складов, прислушиваясь к звукам, доносившимся оттуда.

Средь рыбной вони, запаха мазута и металла, резины и прочих производственных запахов, я учуял легкий запах бензина, и отправился к его источнику. Чем ближе я подходил к нему, тем громче становились чьи-то голоса. Два человека говорили поочередно. Еще несколько голосов шепотом переговаривались независимо от первых двух. Голоса доносились из небольшого деревянного склада на пристани, окруженного производственными цехами.

У дверей склада стояло несколько охранников. Ни окон, ни других дверей не нашлось. Лишь небольшие вентиляционные трубы на крыше и одно окошко, должно быть, как пожарный выход, с обратной стороны строения, под самой крышей. Лезть через вентиляцию либо пытаться пролезть в окошко – был не вариант. Можно было пройти только лишь через основной вход.

У входа в склад стояло три охранника, еще два стояли на углу, наблюдая за проездами, и пятеро были внутри. У каждого было огнестрельное оружие. Внутри так же был еще один человек, без оружия, говоривший с Харпером. Машина скорой и тело Лива находились там же. Харпер сидел на стуле в конце склада, ближе к краю пристани.

Я включил маячок – Агнесс должна была уже привести подмогу – и подошел максимально близко к складу, планируя ход наступления. Еще несколько раз осмотрев склад, я заметил широкое квадратное отверстие в полу. Скорее всего через него доставали товар с лодок, подплывавших под пристань чтобы незаметно выгрузить что-то незаконное.

Я прокрался к складу, спрятавшись за горой деревянных ящиков с правой стороны от него. Я вслушивался в разговоры охраны, но ничего полезного в них не было – обыденные бытовые разговоры. Это было даже немного насмешливо и саркастично, словно убийство это для них уже обычная повседневная вещь. Ничего необычного: жена, поломанный кран в ванной, убийство и похищение, забрать сына из садика и ужин перед телевизором.

Привлекая их внимание, бросая маленькие камни в их сторону, я выманил сперва двух охранников, что следили за дорогой. Когда они подошли ко мне, одного пришлось ударить по голове куском железной трубы, что я нашел за ящиками, а второму пережать горло, чтобы он потерял сознание. Охранники у входа заметили отсутствие этих двух, и один пошел проверить, куда они делись. Его настигла та же участь, что и его напарников.

Достаточно! – подумал я – И так уже много времени потерял, а подмоги все еще нет!

Наплевав на скрытность, я свистнул оставшимся двум охранникам, позвав их ближе. Но отходя от дверей, они постучали в них, оповестив таким образом, что снаружи есть кто-то чужой. Вырубив и этих двух, я побежал к дверям. Но они оказались запертыми изнутри. Проломать их с первого раза тоже не получилось, и тогда я направился к обратной стороне склада, к отверстию в полу.

Они знали и уже ожидали меня там. Неосторожно высунув руку в отверстие, я почувствовал, как ее оцарапали пули с трех сторон. Раздался крик Харпера – он звал на помощь.

– Дай мне твой пистолет! – крикнул знакомый голос.

Там находился Максвелл, он и разговаривал с Харпером.

По коже пробежал неприятный мороз, и на руке появилось колючее жжение от пуль. Долго не думая, я стащил стрелков за ноги в воду и пролез сквозь отверстие наверх, в склад. Недалеко от меня на старом деревянном стуле сидел Харпер. Его руки не были связаны, но он не решался бежать. Напротив него стоял Максвелл, наводя на него пистолет. Рядом с Максвеллом стояло еще два охранника.

Я опоздал. Я лишь успел увидеть, как Максвелл убивает Харпера. Его руки безжизненно рухнули вниз и неподвижно повисли. Голова рухнула на грудь и по его одежде потекла бурая кровь. Я застыл на месте, не веря своим глазам. Наши взгляды встретились. Увидев меня, Максвелл на мгновение остановился. На его губах, изувеченных шрамом, появилась злорадная улыбка. Он подошел к стулу, на котором сидел Харпер, и, поставив на него ногу, толкнул. Стул и тело Харпера безжизненно упали на пол с характерным тупым звуком.

Я рухнул на колени. Мне просто не верилось, что столько труда, столько надежд пошли под откос. Я не смог спасти этого замечательного человека. Все труды были напрасны. А что же будет далее, если такое простое задание мы провалили? Почему? Как теперь его жена и дети узнают, что случилось? Где их отец и муж? Что им теперь делать? Что мне делать? Куда катиться этот мир, если даже такие люди, как Харпер, умирают. Нет! Их жестоко убивают. А он даже не смог передать последние слова своей семье, они не смогли с ним попрощаться. Как теперь быть им… И почему я не успел прийти раньше хоть на мгновение, или позднее, чтобы не увидеть этого. Я уже ничего не понимал, забыв обо всем, тупо глядя на тело Харпера, истекавшее кровью, и не обращая никакого внимания ни на Максвелла, ни на остальных.

Я знал, что сегодня Максвелл не станет использовать возможность сразиться со мной. В этой схватке он и так победил. Но ничего не мешало ему приказать это сделать своим охранникам. Пребывая в состоянии шока, я был беззащитен. К счастью, появилась моя подмога.

– Уничтожить здесь все! – скомандовал Максвелл, швырнул оружие в воду, и в мгновение ока исчез.

Ко мне подбежал Иероним и стал теребить за плечо, вглядываясь мне в глаза. Он что-то говорил, но я его не слышал. В моей голове все еще звучал тот глухой звук падения мертвого тела на пол. Взяв под руку, он вывел меня из склада, и мы быстро побежали прочь. Через несколько минут я услышал где-то вдали глухой взрыв. Ярко мигнуло желтое зарево и нас подтолкнуло импульсом от взрыва. Но мы все бежали вперед, чтобы скрыться в безопасном месте.

Забившись в грязный темный угол, я сполз вдоль стены и сел на землю, закрыв лицо руками. Неподвижно и молча, Иероним стоял рядом со мной. К нам подошло еще несколько алатисов. Они молча остановились возле Иеронима. Я сидел и смотрел в просвет между моими пальцами на горевшие остатки склада. Взрывом его разнесло на мелкие части. Куски разлетелись на сотни метров, и ближайшие склады и гаражи теперь так же ярко горели красным огнем. Я не чувствовал жара огня, но мне было ужасно горячо, невыносимо, чудовищно жгло внутри груди, будто туда попал один из обломков здания. Я почувствовал, как быстро по моим щекам текут слезы.

– Такое иногда случается. – сказал Иероним – Мы все несем за это ответственность.

Я утер лицо рукавом и встал на ноги.

– Нам пора уходить. Полиция и пожарные уже совсем близко.

Я прислушался – звуки сирен пожарных машин отчетливо и громко разливались по территории, синие огни отблескивали в поверхностях зданий. Они были в нескольких минутах от нас.

– Полетели. – ответил я, отворачиваясь в другую сторону.

Прилетев в братство, я первым делом же отправился на совет Старейшин. Я стоял перед советом, а внутри меня все дрожало, горело, и готово было рухнуть. Я стоял неподвижно, молча, спокойно. Словно ничего и не случилось. Рассказав все как было, я подвел итог – во всем я видел лишь свою вину так как не смог предвидеть какой ход событий и подготовиться к нему. А что еще хуже – взял на задание неопытного алатиса и подверг его риску. Далее Агнесс, Иероним и все остальные алатисы так же должны были выступить перед советом Старейшин. А дальше – вынесение решения.

Было немного неловко, ведь и я, и Иероним, члены совета Старейшин, а в отсутствии Уильяма – я глава Совета. Все прошло быстро, немного бюрократично и сухо. Агнесс решили вернуть к обучению за совершенные ошибки в тактике действий, а меня отстранили от любых заданий на некоторое время с необходимостью тоже подтянуть свои знания.

* * *

Немного спустя, я вернулся в кабинете. В руке был граненный стакан с вином, которое я стащил несколько месяцев назад из погреба одного аристократа, в чьем особняке алатисы пытались найти ответы на важные вопросы. Вино неплохое, но слишком сладкое, как для меня. Отблески света лампы в гранях стакана прыгали по комнате.

Я наблюдал за ними, старался уследить, словно это не я водил ими, а они жили сами по себе. Странное чувство отстраненности разума от тела. Я погрузился в некий вакуум – абсолютная тишина, полумрак, мозг хотел прекратить вертеть стакан в руке, а телу было наплевать. Я завис взглядом на картине, скрывавшей тайный ход. На заднем плане, в листве деревьев, если внимательно смотреть, вырисовывался херувим со стрелой в руке. Я наблюдал черты его лица, его позу, подаренную автором холста, и все больше убеждался в том, что этот ангелочек явно не посланник Амура, а коварный убийца. Годы практики научили меня по малейшим телодвижениям, взглядам и позам определять намерения людей, и, если бы дать этой картине ожить, совершенно точно, херувим вонзил бы свою стрелу в шею одной из дев, стоявших на переднем плане. И вот мне показалось, что ангелок попробовал замахнуться. Я встряхнул головой, уставившись на картину: что за бред со мной происходит.

Стакан уже без вина полетел в стену рядом с картиной. Осколки звонко и праздно зазвенели и рассыпались дождем по полу. Я швырнул его лишь ради звука бьющегося стекла. Все в порядке, я не схожу с ума! А может…

В кабинет без стука вошла Авем. Она неловко, но радостно улыбнулась.

– Ты как? – спросила она.

– Ничего. В порядке.

– Я пришла к тебе поговорить.

– Если ты пришла успокоить меня – то это излишне, я сам справлюсь.

– Нет. Тема более щепетильная. Это по поводу Агнесс.

– Ах, да! – воскликнул я, хлопнув себя по лбу – Я забыл поговорить с ней после собрания совета Старейшин.

– Хочу тебя попросить, как правая рука главы братства, будь с ней мягче. Она еще совсем в этом ничего не понимает.

– Конечно. Ее вины в смерти Харпера нет. Но во время задания произошло нечто, о чем я хотел бы получить объяснения.

– Я знаю… – смущенно произнесла Авем.

– Как ты можешь об этом знать? – оторопел я.

– Агнесс мне все рассказала. Понимаешь ли, она уже некоторое время в тебя влюблена. И так сложились обстоятельства, что ты ее поцеловал. Тебе стоит быть аккуратнее с чувствами девушки. Девушки Алатиса не умеют скрывать чувств, флиртовать, и вовсе не такие, как те, что в мире людей. Здесь все происходит быстро и очень осторожно.

– Как юноши завязывают с девушками романтические отношения?

– Кротко и очень пугливо. – она улыбнулась, словно вспомнив нечто забавное – Осторожно. Здесь девушек не много, и все знают все про всех. Мы одна семья. Поэтому влюбленность становится очевидной очень быстро. А далее – ухаживания. Красивые свидания, нежные беседы, провождение времени вдвоем, но никаких «телесных контактов», если ты понимаешь. Это должна быть духовная связь, слияние двух сердец и разумов, а не тел.

– Понимаю.

– А далее – свадьба. Ну, это ты и сам знаешь. – ответила Авем.

– Что же мне делать? Как ни ранить ее чувства? – спросил я, чувствуя себя старым и неуклюжим – Я совсем забыл, как это было.

Мгновенно всплыли из глубин памяти воспоминания о наших с Реей встречах. О знакомствах в ночных клубах с девушками, мимолетных романах. О самом прекрасном дне моей жизни – первом свидании с Реей. Я помнил все детали, но совсем не мог вспомнить, как нужно было вести себя.

– Это всегда прекрасно! – улыбнулась Авем – Братство считает, что и тебе пора уже остепениться. Создать свою семью.

– Что?

– Да, они хотят, чтобы ты совершил важный поступок и выбрал себе жену из нашего братства. Это звучит для тебя немного странно, но такой поступок говорит о зрелости главы и о его преданности. Если нужно будет – у меня найдется пара рекомендаций.

– Разве я мало раз доказывал вам свою преданность? – обозлился я – Или мысль о том, что меня ждет нелюбимая жена в братстве поможет мне не умереть?

– Не говори так. Мы не заставляем тебя делать это завтра или до конца месяца дать ответ, но присмотрись, задумайся об этом.

– Нет. Я так не могу и не хочу. На этом – точка. Сейчас не Средневековье, чтобы за меня решали, кого мне брать в жены и когда жениться. Разговор окончен.

– Я так и передам Старейшинам. – ответила Авем, направляясь к двери.

– Буду благодарен. – бросил я вслед, отворачиваясь от двери.

«О небеса! – звучало в моей голове – Я и не мог о таком подумать! Как мне это льстит, я никогда бы не догадался, что она влюблена в меня. Словно это нонсенс, что-то неимоверное! Ха-ха! – размышлял я – В этом есть свой смысл. Да и в словах Авем есть смысл: создать семью с кем-то из своего мира звучит более реально, чем то, что я делаю с Реей. Конечно, если бы она преподнесла это иначе, назвала другими словами. Но ведь сейчас дело состоит не в этом – как же дико для меня теперь звучит то, что в меня кто-то может влюбиться… Но ведь я же не мертв, я тоже могу чувствовать что-то к другим. Или это предательство по отношению к Рее? А что, если мой поцелуй тоже был предательством? Либо измена – это только если ты чувствуешь что-то к тому, другому? Как же необычен для меня интерес Агнесс ко мне, как к мужчине, а не учителю, и главе.»

Я почувствовал, что на моих губах появилась широкая улыбка от этих мыслей. Похлопав себя по щекам, я привел себя к здравому рассудку, и вернулся к делам, от которых, собственно, меня отвлек гранённый стакан.

Через минуту вновь раздались шаги, и прозвучал стук в дверь. Я удивленно ответил «Войдите» и обернулся к двери. Я с интересом ожидал, кто же войдет в двери – Авем не стала бы возвращаться и провоцировать ссору.

В дверном проеме появилась тонкая фигура Агнесс.

– Можно войти? Вы меня хотели видеть… – кротко произнесла она, избегая моего взгляда.

Она стояла на одной ноге, поставив вторую позади себя на носок, как бы отступая назад. В ее волосах красиво блестел свет, а ее губы были слегка приоткрыты – на них застыли несказанные слова. Она держала руки позади себя, крепко держа одной другую. Она была в серой накидке, длинной, до пят, выдававшей ее тонкую фигуру, и ее ноги казались еще длиннее. Пышные ресницы всё время вздрагивали, и на щеках предательски горел румянец, выдавая ее смущение.

«Ну, Авем, дает!» – подумал я про себя.

– Зачем вы хотите меня видеть?

– Проходи. – ответил я.

Она прошла в кабинет и остановилась у стола, втупив взгляд в пол так, словно собиралась прожечь в нем дыру.

– Вы сказали, что хотите получить объяснения моего поведения… простите, моих действий во время выполнения задания.

– Да, но я уже получил эти объяснения от другого источника, и теперь мне все ясно.

Она испуганно подняла на меня глаза – глубокие черные глаза, яркие и живые. Я начал забываться.

– Что… Что вам объяснили? – дрожащими губами произнесла она – Я имею ввиду, достаточно ли полная информация была вами получена.

– Достаточно. Я имею ввиду, достаточно достоверная. – улыбнулся я.

Внутри меня происходила странная борьба. Я жаждал ее поцелуя и в то же время понимал, что где-то там, в другом далеком месте меня ждет Рея. Мне так ее хотелось. Но тут была другая, умная и чувственная девушка, быть с которой у меня было больше шансов, чем с Реей. Чувство реальности опять исчезло, все казалось иллюзорным, всего-навсего моей фантазией. «А что, если попробовать, ощутить каплю чужой любви?» – подумал я.

Я понимал, что если сейчас дам себе волю, то могу совершить неисправимые поступки. Но блеск ее глаз влек меня, и пока внутри происходило моральное сражение, мои ноги несли меня к Агнесс. Мое сердце сжималось, словно мне предстояло сложное задание. Ее светлые волосы красиво струились по ее плечам. Ее длинные черные ресницы манили, и ее губы были так близко. Еще мгновение – мое сердце замерло. Она закрыла глаза, нерешительно положив свои тонкие ручки на мои плечи. Ее тонкая талия оказалась в моих объятиях. Агнесс поддавалась мне, словно дрожащая лань, пойманная охотником.

Как сладко и невыносимо больно было целовать ее! Ее поцелуи были робки и неуклюжи, но в то же время невероятно нежны. Мое сердце обливалось кровью, словно раненое вражеским клинком. Я осознал: она не сможет заменить мне Рею. Ее поцелуи были нежны и пленительны, но я хотел, чтобы на ее месте была Рея.

Я осторожно отпустил ее.

– Агнесс, прости, но я не тот, кем ты меня представляешь. – произнес я.

– Но, как вас понимать? – растеряно и немного обижено ответила она.

– Я не должен был этого делать. Я не тот, кто нужен тебе. Я воин, глава братства, но не любовник и не муж.

– Понимаю… – ответила она.

– Нет, и скорее всего, не поймешь. Я прошу у тебя прощения, если ввел тебя в заблуждение.

–Могу я идти? – прервала Агнесс. Я взял ее руку, и поцеловал ее.

– Не смею задерживать тебя. – ответил я, отступив от нее.

Она вышла, беззвучно ступая по полу. За ней закрылась дверь. В мою грудь врезалось что-то горячее и острое. Мне еще ни разу не было так больно осознавать действительность.

Следующий месяц жизни ушел на мою личную борьбу с давлением и недовольством Старейшин из-за отказа жениться на Агнесс. Я стоял на своем, нерушимо, словно скала. Но мне очень не хватало Реи. А повысившийся интерес всего братства к моей жизни вне выполнения обязанностей главы не давал никаких шансов попасть к ней. Так и шла жизнь в двух мирах с борьбой на двух фронтах – Абсорбс вне и Старейшины внутри братства.

Если бы Рея знала, как мне ее не хватает!

Я вздохнул с облегчением, когда братство переключилось на более важные дела, нежели моя жизнь. Абсорбс Глобал Индастри неудержимо шагала вперед. Теперь оно не наступало нам на пяты, а бежало впереди нас.