Цитаты из книги «Хоррормолл»

Хуже всего – их лица. Измазанные, покрытые темной вуалью, будто кто-то размазал черты грязным ластиком, оставил лишь смутные узлы теней. Ни глаз, ни носа, ни рта, ни человечности. Стерта всякая индивидуальность.

Первым, что она увидела, был человек в грубой серой робе с широкими белыми полосами поперек нее. Человек протянул обе руки направо и принял от соседа стул «Задл». Стул человек держал за ножки на высоте груди и передал соседу слева – будто они вытаскивали мебель из приятельского дома. Тот передал соседу слева, тот своему соседу, и дальше, дальше – по кругу. От того, сколько их было, у Эми перехватило дыхание. После двадцать первого она перестала считать. Если их было больше, знать об этом она не хотела. Люди не обращали на Эми внимания, передавали по кругу как минимум дюжину кресел, работали ритмично, механически, будто клапаны машины.

Вот она, опция номер два: умиротворяющее кресло. Оно всегда ждет, всегда хочет заполучить ее обратно. Всегда желает, чтобы она сдалась, уселась и никогда больше не вставала. В конечном итоге, подумала Эми, все всегда сводится к выбору: остаться сидеть или встать.

этот магазин обманывает. Он был создан для того, чтобы специально сбивать с пути. Он хотел, чтобы клиенты уступили заранее созданной программе.

Скверной ее жизнь сделали лжецы. Они уверяли, что она сможет все, что захочет, и нужно целиться в луну, ведь даже если промажешь, все равно окажешься среди звезд. Лжецы снимали кино, внушавшее, что она способна на подвиг. Сплошная ложь.

Как обычно: поскреби бунтаря, и обнаружишь папину кредитку.