– У меня есть кое-какие дела в городе, но в полдень я пришлю за тобой Вильяма, и мы пообедаем. Хочу сказать, что встреча с тобой подарила мне необыкновенное ощущение новизны, будто бы я полной грудью вдохнул свежего воздуха. И… знаешь что?

– И что же?

– Мне хочется сделать вдох поглубже, – он широко улыбнулся. – В общем, жди Вильяма, а я закажу нам столик в одном уютном ресторанчике. Там подают шикарное вино и не менее чудесную рыбу.

– А я могу позвонить в Штаты?

– Конечно, только не забывай о разнице во времени. У нас разница – минус три часа, – Джон взглянул на часы. – Так, мне пора.

Поцеловав девушку в губы, он оставил Лулу наслаждаться завтраком, а сам взбежал на второй этаж, весело насвистывая что-то вроде «Don'tworry, behappy»

И совсем скоро вернулся – шикарный синий костюм, чёрная отглаженная рубашка, чёрные блестящие ботинки. Он казался теперь совсем другим Джоном.

– Ну, до связи, принцесса, – махнул он ей рукой и вышел, оставив девушку наедине со своими мыслями.

Покончив с завтраком, Лула, не торопясь помыла посуду и приступила к осмотру дома. Ночью ей мало что удалось разглядеть – было не до того. Девушка вышла в просторный холл и с любопытством уставилась на стену, что вела на второй этаж.

По всей стене снизу вверх шли ряды фотографий, и Лула внимательно принялась изучать их. Первые снимки были посвящены маленькому мальчику. Каждый кадр был подписан. Первое купание, первые шаги, первый самокат. Девушка сразу узнала маленького Джона. Вот он уже не маленький мальчик, а подросток, потом молодой человек. Вот он в кругу друзей, в кругу семьи, в школе… А это что? Джон держит на руках младенца, рядом с ним молодая и очень красивая девушка. Глаза Лулы затуманились, но она прочитала чёткую надпись: «Счастливая семья». В одно мгновение ноги стали непослушными.

Нетвёрдыми шагами девушка поднималась по лестнице, и с каждой верхней ступенькой ей открывались всё новые и новые эпизоды из жизни этой счастливой семьи: пикники, купание, веселье, радостные объятия. На фотографиях Джон и его семья выглядели такими счастливыми!

С сильно колотившимся сердцем Лула зашла в спальню, где они вместе с Джоном провели ночь. Сразу в глаза бросилась закрытая дверь с надписью «Майкл». Девушка распахнула дверцу шкафа у стены и увидела целый ворох женской одежды, вечерней и повседневной. Сделала пару шагов назад и ударилась о белую кровать с шёлковыми простынями. Ночью на этой кровати у неё тоже было какое-то странное чувство, будто бы происходит что-то неправильное.

Что ж, осталось только узнать, что таится за дверью с надписью «Майкл».

Лула решительно шагнула к двери. Ей открылась комната с весёлыми обоями – синими, с цветными шариками. У стенки стояла детская кровать, аккуратно сложенные игрушки лежали у окна. Над кроватью рисунок маленького ребёнка – белый домик с дымящейся трубой на крыше, голубое небо и зелёная лужайка. И три неуклюжих человечка перед домом. И надпись рукой взрослого человека: «Моника, Мики, Джон».

На миг Лула закрыла глаза. Ей показалось, что сердце на мгновение остановилось. Теперь-то всё встало на свои места.

Джон – обманщик, как и все мужчины. Всё просто. Нежный и заботливый муж и отец страдал после очередной ссоры с любимой женой, и вот на его пути подвернулась она, Лула. Джон приметил её ещё в аэропорту, оплатил авиабилет, вручил свою визитку. А она, дура, думала, что это всё произошло случайно, что он страдает, нуждается в помощи и сочувствии. «Мыслитель», чёрт его возьми! Этот «мыслитель», этот её ванкуверский «спаситель» на самом деле опытный ловелас. Судя по тому, как он легко провёл её (между прочим, тоже обладающую немалым опытом «охмурения» мужчин), опыт у него был немалый. Какая же она всё-таки дура…

Лула сорвала детский рисунок с фигурками со стены, швырнула его на пол и яростно начала топтать ногами.

Немного успокоившись, вернулась в комнату с белой кроватью и принялась судорожно собирать вещи.

Её душили ярость и злость, и гнев не проходил, и даже не потому, что она переспала с женатым мужчиной. Досадно было за себя – как она позволила себе так слепо довериться незнакомцу?! Оказавшемуся таким же, как все…

Одежда летела в сумку… Так, джинсы, красная кофта, бельё, обувь, сумка с фотоаппаратом… Что ещё?..

Ещё надо было принять душ и позвонить. Раз уж парень ею воспользовался, то и она вправе воспользоваться его ванной и телефоном. Приняв душ, Лула набрала свою старую нью-йоркскую подругу.

С нетерпением ждала, когда в динамике послышится сонное: «Алло?..»

– Привет, Абель!

– Привет. А это – кто?

– Это я – Лула.

– Лула? Какого чёрта! Ты на часы смотрела? Шесть утра!

– У тебя – шесть, а у меня – девять.

– Как? А ты – где?

– В Канаде… Послушай, Абель, я попала в передрягу. Если кто-то будет спрашивать тебя обо мне, не говори, что я звонила.

– Лула, что у тебя случилось?

– Потом я обязательно тебе всё расскажу. А сейчас… Абель, ты можешь выслать мне немного денег?

– Денег? Ты же знаешь, у меня всегда с этим проблемы.

– Да, помню, помню, как только у тебя появляется доллар, ты его тратишь, это твой принцип. Но, Абель, послушай меня. Я сейчас в Канаде. И у меня нет денег даже на такси. Я попала в передрягу. И я знаю про твою заначку в коробке из-под обуви. Знаю, как она важна для тебя. Но сейчас мне действительно нужна помощь. Поэтому прошу тебя – помоги. Я верну тебе всё до последнего цента.

В трубке повисло напряжённое молчание.

– Лула…

– Да?

– Ты же знаешь, эти деньги нужны мне на учебу.

– Абель, я всё понимаю, но я не знаю, что мне делать и кому ещё я могу довериться. У меня есть только ты.

– А ты не можешь позвонить кому-нибудь из своих козлов?

– Нет.

– Ни этому своему длинному?.. Ни Джимми, ни Клайду, ни Тому?..

– Боюсь, что нет. У меня нет никого, кроме тебя.

В трубке опять повисло молчание. Потом, после несколько затянувшейся паузы Лула, которая уже начинала волноваться, услышала:

– О’кей, я отправлю тебе деньги.

– Спасибо, Абель, ты самая лучшая! Я всё верну!

– Куда их тебе отправить?

– Отправь переводом на меня в Канаду. Я в Ванкувере… Вот чёрт!

– Что?

– Проблема – этот жулик забрал мой паспорт! («А можно ли вот так сразу называть его жуликом? – усомнилась Лула. – Не перебираю ли я? Нет, в конце концов, чем Джон лучше других, которые?.. Сколько раз они все обманывали меня?») Он пообещал выяснить, что там с моим банковским счётом.

– Ты опять влипла, Лула! Сколько раз я тебе говорила, не связывайся с парнями, они все кобели!

Что ответить на этот выпад лучшей подруги, Лула не знала и поэтому предпочла свернуть разговор:

– Ладно, Абель, спасибо. Мне пора. Отправляй деньги, а я попытаюсь вернуть себе паспорт.

– Может, лучше обратишься в полицию?

– Всё нормально. У меня есть я – мы справимся.

Лула бросила трубку раньше, чем подруга успела договорить своё: «Ты в этом уверена?»

«Ну, Джон, я тебе покажу!» – и девушка достала визитку с рабочим адресом своего «спасителя».

Визитка полетела на пол…

3. НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Улицы Ванкувера стремительно проносились мимо окон такси. Упёршись лбом в стекло, Лула с некоторой грустью рассматривала город, в котором ей предстояло жить. Этот город с его бетонно-стеклянно-металлическими зданиями самых разных конструкций удивительно органично вписывался в окружавший его ландшафт. Вдали поднимались горы, покрытые высокоствольными хвойными лесами. Горы окружали Ванкувер кольцом и, казалось, были готовы защитить город от любой напасти.

Лула невольно сравнивала Ванкувер с Нью-Йорком. В чём-то они были похожи: оба мегаполиса стояли у воды и были пронизаны мостами, в обоих в небо упирались высотные здания и широкие улицы наполняли прохожие. Только вот горы делали пейзаж Ванкувера ещё живописнее. Если бы ещё…

– Мэм, может, у вас есть адрес поточнее? – в размышления Лулы вмешался голос таксиста. – Центр города немаленький.

Девушка на миг задумалась.

– Мне нужно продать свой фотоаппарат. Может быть, вы подскажете, кто и где его сможет купить?

Ей до смерти не хотелось расставаться с фотоаппаратом, слишком много воспоминаний связывало её с ним. Но деньги… да! – чёртовы деньги сейчас были нужнее.

– Фотоаппарат? Что ж, если хотите, я могу кое-кого поспрашивать по этой части. Сейчас сделаю пару звонков…

Не дожидаясь ответа Лулы, таксист одной рукой набрал на мобильнике номер и быстро заговорил на незнакомом языке, как показалось девушке, похожем на арабский. Единственное слово, которое разобрала Лула, было Craigslist – название известного сайта купли-продажи.

– Что ж, мэм, вам повезло, – таксист наконец-то оторвался от телефона. – Один мой знакомый может взглянуть на вашу фотокамеру. Прямо сейчас. Если понравится – купит.

– А кто этот ваш знакомый? – насторожилась Лула.

Она вдруг почувствовала себя неуютно: она ведь совершенно не знала ни этого незнакомого таксиста, ни человека, с которым он собирался её познакомить.

– Он тоже фотограф, делает фото… – собеседник Лулы, не отрываясь от руля, щёлкнул пальцами правой руки, как бы изображая фотографический снимок. Только сейчас девушка заметила его лёгкий акцент, видно было, что английский не его родной язык. – У него целая команда. По выходным он даёт уроки новичкам. Кому-то из них может пригодиться ваш фотоаппарат. К тому же сейчас он находится в своей конторе на Коммершл Драйв.

– Это далеко?

– Вовсе нет, это часть Ист-Вэна, неподалеку от центра.

Слушая таксиста, Лула окончательно запутывалась в названиях перечисляемых улиц. Она смотрела на водителя через зеркало заднего вида, уговаривая себя оставаться спокойной.

– Всё нормально, – таксист заметил волнение девушки. – Это район такой – Ист-Вэн. Там много художников, музыкантов, писателей и – да! – много вегетарианских ресторанов. Вы сами давно в гостях?

– К сожалению, я не в гостях. – Сердце Лулы дрогнуло при воспоминании о Джоне и о белом домике. – Хотя, наверное, это и хорошо, что я не в гостях, – задумчиво произнесла девушка.

– Между прочим, мэм, у нас хороший город. Даже считается одним из самых благополучных в мире. И люди у нас здесь радушные.

Лула внимательно слушала.

– Вы же из Штатов приехали?

– Да. А как вы догадались?

– Говорите как американка. Соединённые Штаты – это здорово! Между прочим, Ванкувер называют вторым Голливудом. Здесь выпускают много фильмов, так много, что когда-нибудь мы и ваш Голливуд обгоним.

Лула невольно улыбнулась. В словах таксиста, явно не местного и имеющего не самую прибыльную работу, чувствовалась большая любовь к городу, который его приютил. И это было удивительно и хорошо говорило о собеседнике.

– А вот и наша улица! Мы на месте…

Машина остановилась у небольшого продуктового магазина, располагавшегося на первом этаже старой, неухоженной пятиэтажки.

– Нам надо во двор, – мужчина указал на небольшую улочку, ведущую во внутренний дворик здания.

Лула шагнула вслед за своим спутником в улочку и застыла, не веря своим глазам. В центре двора журчал небольшой фонтан в форме бутылки шампанского. Падая, вода пенилась и пузырилась, ещё больше увеличивая сходство с шипучим напитком. Белый камень, из которого были сделаны фонтан и лавочки вокруг него, придавал дворику опрятный, почти праздничный вид. А завершали пасторальную картину зелёная лужайка и небольшие кустики вдоль дорожек, ведущих к центру двора.

– Вам нравится? – таксист улыбался.

– Удивительно! Не ожидала встретить такую красоту во дворе самого обыкновенного дома.

– В Ванкувере много контрастов. Вы это ещё увидите. Повсюду сочетание несочетаемого.

Довольный таксист, улыбаясь, покачивал головой, словно этот двор был создан его руками. Он был забавным, этот невысокий крепкий парень. И девушка немного расслабилась.

– Кстати, я – Лула.

Она протянула ему руку.

– Фарид, – Мужчина крепко сжал руку девушки. – Лула – необычное имя.

– В переводе с ирландского – «принцесса изобилия».

– «Непревзойдённый и единственный».

– Что?

– «Непревзойдённый и единственный». Так переводится моё имя. – Фарид улыбнулся. – Ну, а теперь идём дальше, нам на второй этаж.

Они вошли в небольшой подъезд со стеклянной дверью. Поднимаясь по ступенькам, Лула на всякий случай оглянулась на выход. Но, дойдя до небольшого холла на втором этаже, окончательно успокоилась, – это был холл рекламного агентства. Она сама не раз бывала в таких. На стенах красовались фотографии моделей вперемежку с различной печатной продукцией. Видимо, той самой, для которой и создавали рекламу в этом агентстве.

Напротив двух солидных кожаных диванов располагался небольшой ресепшн. Фарид подошёл к нему и попросил сидящую за стойкой девушку позвать Лео. Потом обернулся к Луле:

– Всё нормально, он сейчас к нам подойдёт. Давай присядем.

– Фарид, хочу поблагодарить тебя.

– Не стоит.

– А вдруг ничего не выйдет? Получится, что я потратила твоё время зря.

– И своё время, – улыбнулся Фарид.

– Но ты сделал это для меня. И я тебе благодарна.

– Ну-ну, перестань. Я всегда готов помочь людям, особенно таким милым, как ты.

Из соседней комнаты вышел высокий худой парень. Лула окинула его цепким взглядом фотографа: небольшой острый нос с горбинкой, чёрные глаза, густые брови, тонкие губы. Тёмные волнистые волосы уложены назад, но одна непокорная прядь норовит упасть на глаза. Одет более чем просто: чёрная футболка, чёрные джинсы и тёмные кроссовки Vans.

– Привет, Фарид, – мужчины обнялись.

– Привет, друг мой. Это та девушка, о которой я говорил тебе.

Парень в чёрном внимательно посмотрел на Лулу. Девушка слегка наклонила голову:

– Я – Лула.

– Принцесса изобилия, – торжественно заявил Фарид таким тоном, будто они были знакомы с ней тысячу лет.

– Я – Лео, – откликнулся парень в чёрном и привычным жестом поправил сбившуюся прядь на лбу. – Как я понял, ты хочешь продать свой фотоаппарат?

– Верно, – девушка указала на свою большую сумку на диване.

– Давайте пройдём ко мне и посмотрим, что там у тебя.

Он протянул руку, чтобы взять сумку, но Лула опередила его, шагнув к дивану:

– Я сама.

– Не доверяешь? – Лео приподнял бровь.

– Скорее ценю то, что мне дорого.

Лео понимающе кивнул и жестом позвал следовать за ним. Кабинет его, куда зашли Лула и Фарид, оказался таким же простым: белые стены, тёмный паркет, у окна – стол, заваленный фотографиями и разными каталогами. Над столом висела люстра-шар из хромированных проводков со светодиодами на концах. Эта люстра напомнила Луле о сладкой вате, которую она так любила в детстве. На другой стороне комнаты располагался кожаный диван, похожий на те, что стояли в холле. Рядом с диваном помещался стеклянный журнальный столик со следами от кофейных чашек. В кабинете стоял дурманящий аромат крепкого кофе, и ей страстно захотелось выпить чашечку.

– Садитесь на диван. Кофе? – гостеприимно спросил Лео.

– Нет, – ответила Лула, – как-нибудь в другой раз.

Несмотря на показное гостеприимство и дружелюбие Лео и Фарида, ей всё ещё было неуютно в компании двух незнакомцев.

Сев на диван, девушка вынула из сумки заветный Nikon. Достала вслед за ним два объектива, аккуратно завернутые в чёрную бархатную ткань. Разложив свои вещи на столе, притихла, задумчиво переводя взгляд с одной детали на другую.

– Любишь фотографировать? – вдруг спросил Лео, рассматривая фотоаппарат.

– Люблю. Это, пожалуй, единственное, что у меня хорошо выходит.

– Почему же тогда продаёшь?

– Хочу сменить профессию, – сухо ответила Лула.

– Надоело?

– Да.

– Сколько хочешь за свою аппаратуру?

– Не знаю, – Лула даже растерялась. – Ещё не думала об этом. Просто потребовались деньги. Но я могу посмотреть, сколько это стоит на сайтах. Я сделаю скидку. Оборудование в отличном состоянии, я сама всё чистила. Пикселя не найдешь битого.

– Ты хочешь продать всё?

– В смысле?

– Я имею в виду полный комплект: объективы, фотоаппарат, карты памяти, сумка? Считаем всё вместе?

Лулу осенило – она ведь может продать только объективы. Вырученной суммы вполне хватит на первое время.

– Нет, мне бы хотелось продать только объективы

– Странно, Фарид говорил мне о полном комплекте.

– Да, мы говорили именно о фотоаппарате. Об этом бинокле речи не было, – Фарид указал пальцем на объектив Nikon последней модели, объект вожделения любого профессионального фотографа.

Лула замялась:

– Сказать по правде, Фарид прав. Мы с ним говорили именно о комплекте. Но я подумала… это ведь всё, что у меня сейчас есть. И если бы не острая нужда, я бы вряд ли решилась продать его. – Она бережно взяла Nikon в руки, погладила его и стала качать, словно младенца. – Знаете, эта вещь мне очень дорога. Если бы вы купили у меня только объектив…

– Думаешь, я беру его для перепродажи? – перебил её Лео. – Я не хочу забирать у тебя самое дорогое. А я вижу, как эта вещь дорога тебе. Но, понимаешь, по воскресеньям я даю уроки фотографии, и один парень спрашивал меня о точно такой вот модели Nikon. И я подумал, что мог бы помочь и тебе, и ему. Но это твой фотоаппарат. Ты сама вправе решать, продаёшь его или нет. Только учти: твои объективы без самой зеркалки ему не нужны.

– И что же мне делать? – Лула погрустнела.

– Не хочешь продавать? – Лео смотрел на неё с улыбкой, выжидающе.

– Нет.

– Что ж, не продавай. Я прекрасно понимаю тебя.

Девушка задумалась. Её нежелание расставаться с дорогим фотоаппаратом наталкивалось на суровые реалии жизни, – у неё не было денег. И с этими реалиями нужно было считаться.

– Сколько ты можешь заплатить? – нехотя выдавила она.

В комнате повисла тишина. Лео думал о чем-то своём. Потом попросил минутку и, усевшись за рабочий стол, стал ковыряться в компьютере.

– Я так понимаю: ты – фотограф?

– Бывший фотограф…

Её голос дрогнул.

– А в каком стиле работаешь? – продолжал спрашивать Лео. – Разбираешься в поп-арте?

– Да, – соврала Лула.

– Занималась коммерческой фотографией?

– Это мне ближе, – уже более уверенно сказала девушка. – Я работала с моделями, мы делали фотографии для модных журналов. Ну, и у меня есть некоторый опыт работы в стиле ню… немного, – уже с некоторым смущением призналась она.

Лео задумался.

– Давай договоримся так. Сейчас есть пара неплохих заказов. Над ними работают несколько моих ребят. Чьи работы выберет заказчик, тому и заплачу. Права на фотографии принадлежат мне, оплата сто́ящая.

– Я готова.

– Притормози, это ещё не всё.

Лео внимательно смотрел на Лулу. Казалось, он решал, продолжать говорить или нет.

– У меня висит контракт на рекламу спортивной одежды, – наконец сказал он. – Мы работаем над ним несколько месяцев, никак не можем подобрать модель. А сроки поджимают. Заказчик хочет увидеть в кадре бунтарку. Не модельную девушку с обложки, – им нужна такая, которая пойдет на всё ради своей цели. Мне кажется, ты именно такая. Идеально подходишь. Готова попробовать себя в роли модели?

– Я привыкла быть по другую сторону объектива, – нахмурилась девушка.

– Первое предложение без второго недействительно.

– Как и объективы без фотоаппарата, – деловито встрял в беседу Фарид.

Лула внимательно посмотрела на них обоих. Наконец решилась:

– А, к черту всё! – она протянула руку Лео. – Согласна. Но при одном условии.

– Каком условии? – насторожился Лео.

– Мне нужен аванс.

– Я не даю денег, пока работа не будет выполнена до конца.

– Тогда я вынуждена отказаться и продать всё это, – она показала рукой на стол. – Мне нужны деньги. У меня безвыходное положение, – пропала сумка с вещами, а вместе с ней деньги и банковская карта.

Лео вновь задумался. Он не отрываясь, изучающе смотрел на Лулу, словно впитывая каждую её черту. Стройная брюнетка с огромными глазами – зелёными, чуть раскосыми, глубокими и манящими. Тонкий, чуть вздёрнутый носик, высокие скулы и пухлые губы. Очень хороша. И нужна сейчас проекту Лео больше, чем сама нуждается в нём. И Лула прочла это в его взгляде.

– Ок, – сказал Лео. – О какой сумме идёт речь?

– Мне нужны деньги на жильё и личные расходы. Плюс ещё четыре тысячи двести тридцать долларов, – надо вернуть долг одному местному козлу.

– Почему ты решила, что я соглашусь? – он встретился с ней глазами.

– Думаю, что мы можем быть полезны друг другу. И рано или поздно наши труды принесут плоды.

Лео пожал плечами:

– У меня нет таких денег. Наличными. Но ты права – ты мне действительно нужна. Я готов дать тебе пять тысяч баксов. Но это не аванс, а заём, – залогом станет твой фотоаппарат. Ты сможешь с ним работать у меня в студии.