Глава 2

Наташа Романофф приняла протянутый ей бокал шампанского. Сделала маленький глоток, слегка наморщила лоб и отставила напиток.

– Не нравится? – спросил ее мужчина в синем костюме.

– Все нормально, – ответила она.

На самом деле это было очень хорошее вино. Дорогое. Оно хорошо сочеталось с персидским ковром девятнадцатого века, античной греческой вазой в углу, стелой майя, впечатанной в пол, ожерельем из лазурита на безголовом бюсте, торчащем из стены, и нефритовой статуэткой ягуара ольмеков на журнальном столике, рядом с которой она и поставила бокал.

И, конечно, с охранниками, которые обыскали ее, то есть ощупали с головы до ног, а теперь замерли в комнате, каждый будто бы защищая свою сторону света.

– Покупатель – вы? – спросил мужчина в синем.

– Нет, конечно, нет. Я лишь помощница. И уполномочена предложить цену. Хорошую. После того как увижу то, о чем мы договорились.

– Понимаю, – кивнул мужчина. – Ваше имя мисс…

– Смит, – ответила она

– Да, конечно.

Он пристально взглянул на нее, на мгновение сузив глаза. Неужели узнал? Она выкрасила волосы в черный цвет, добавила немного седины, а зеленые глаза превратила в карие, надев контактные линзы. На щеках у нее золотились фальшивые веснушки. Говорила она с акцентом, копируя речь уроженцев бельгийского Гента, а оделась в черный деловой костюм-тройку и белую блузку.

Раньше, когда ее не показывали по телевидению, маскировка давалась проще. Наташа рассматривала это задание как вызов, хотела доказать себе и другим, что в силах перевоплотиться, в кого пожелает. А теперь, вдруг забеспокоившись, подумала: пожалуй, надо было послать сюда кого-нибудь другого.

– Мы не встречались? – спросил мужчина.

– Наши деловые интересы в прошлом пересекались, – уклончиво ответила она. – Иногда я выполняю задания одного весьма успешного бизнесмена с Вест-Сайда. Я уверена, вы его помните.

На самом деле прежде она не встречалась с мужчиной в синем. Если он усомнится в ее словах, начнет выпытывать подробности, ей крышка.

Но он не стал настаивать, как она и планировала. Видимо, понял, какого бизнесмена она имела в виду. Мало кто пожелал бы оказаться у того человека в черном списке или хотя бы выказать неуважение к его сотрудникам.

– Ах да, – только и сказал мужчина в синем. – Конечно. Прошу прощения, не сразу вас узнал.

– Ничего страшного, – ответила Наташа. – Я здесь не для того, чтобы вспоминать прошлое, а затем, чтобы его увидеть.

– Да, конечно.

Он зашел за длинный, низкий комод из ценных пород дерева. Его руки скрылись из виду, а потом он достал деревянный поднос со стеклянной крышкой, под которой часто хранят украшения. Мужчина подошел к Наташе и наклонил поднос перед ней так, чтобы она без труда рассмотрела содержимое.

Предмет под стеклянной крышкой был гораздо меньше поверхности, на которую его уложили, не шире ладони Наташиной руки. Это оказалась прямоугольная табличка с клинописью и любопытным рисунком – возможно, географической картой. На изображении также угадывался круглый объект с расходящимися лучами в окружении восьми кругов меньшего диаметра.

– Одна из немногих табличек с надписями сделана из металла, в отличие от других – глиняных и каменных, – сообщил мужчина. – А язык, на котором здесь нечто написано…

– …неизвестен, – закончила за него Наташа. И вынула из-за манжеты телефон.

– Мне очень жаль, – сказал мужчина, – но я не могу позволить вам сфотографировать объект. Если же вы не подчинитесь, ваш телефон будет конфискован.

– Я не собираюсь ничего фотографировать, – уверила его Наташа. Она ввела пароль и теперь смотрела на экран, дожидаясь ответа. Наконец она кивнула. – Артефакт подлинный.

– Конечно, подлинный, – подтвердил мужчина. – Но…

– Как я узнала? Да просто табличку эту украли из особой коллекции Смитсоновского института всего пять дней назад. По приказу главы преступного клана с Тайваня.

Мужчина в синем отступил на шаг. Придерживая поднос одной рукой, другой он выхватил из кармана пистолет. Охранники тоже нацелили на нее оружие.

– Кто вы? – требовательно спросил хозяин.

– Я же сказала, просто помощница.

Схватив нефритовую статуэтку, она с силой пнула поднос и сделала сальто назад. Поднос впечатался мужчине в лицо, а Наташа еще докрутила сальто, швырнув по пути статуэтку в стоявшего у дальней стены охранника, и приземлилась в паре шагов от ближайшего к ней стража. Тот выстрелил, когда она бросилась на него, но не угадал направление ее удара и промазал. Наташа ударила его с разворота, сбив с ног, и вовремя присела – в стену над ее головой врезались две пули.

Охранник у дальней стены сполз на пол, прижав руки к лицу, в которое угодил нефритовый ягуар. Оставшиеся двое пытались наделать дыр в стильном костюме Наташи.

Подхватив пистолет охранника, которого только что сбила с ног, Наташа рванулась к другому стрелку и выпустила ему в грудь три пули. Охранник был в бронежилете, однако выстрелы ошеломили его и дали ей время заломить его руку за спину и отобрать оружие. Теперь у нее оказалось два пистолета. Присев за стелой майя, она слушала, как со звоном бьют в древнюю кладку пули, сшибая иероглифы, пережившие ливни в тропиках, археологические раскопки и неаккуратную перевозку.

Наташа пригнулась к самому полу и выстрелила последнему из оставшихся в строю охранников в колено. Потом вышла из укрытия, стреляя с двух рук в мужчину в синем костюме. Она целилась ему в правое плечо. Он выронил оружие и, шатаясь, попятился.

– Не надо, – попросил он. – Не убивайте меня. Скажите Козерогу, что я все исправлю!

«Козерогу? Интересно, – в памяти что-то шевельнулось. – Очень давнее воспоминание». Она сказала мужчине в синем, что кражу совершили по заказу тайваньского криминального босса, – других данных у нее не было. Наташа не знала никаких имен. И вот появилось кое-что. Козерог. «Вернемся к этому позже», – подумала она. Внизу ждали другие охранники. Они явятся, едва она успеет сосчитать до трех: один…

***

Когда все было кончено, она посадила мужчину в синем на стул и помогла ему выпрямиться. Глаза его остекленели, он прижимал руку к ране на плече.

– Я все понял, – выдохнул он. – И больше так не поступлю. Я сделаю все что угодно. Все, что он скажет.

– Все, что скажет Козерог, – уточнила Наташа.

Он кивнул.

– Все случилось, как вы сказали. Его люди забрали табличку из музея, но в этом городе и муха не пролетит без моего ведома, понимаете? И я забрал ее у них. Это мой город. Если бы он действовал с моего согласия, все было бы иначе. Поверьте.

– Ну да, ну да, – сказала она, взводя курок. – И как ты собираешься извиняться?

Мужчина показал на табличку.

– Это не все. Есть еще одна, такая же, – произнес он. – Я достану ее. Бесплатно.

Наташа покачала головой.

– Он не из тех, кто легко прощает.

– Но я же не знал! Доходили разные слухи, было дело. Поговаривали, что с ними лучше не связываться, но я подумал, это же миф, старая легенда.

«С ними?» – подумала Наташа.

– Что ты знаешь о других? – спросила она.

– Это какой-то синдикат, – ответил он. – Когда-то они слыли большими шишками, но уже давно растеряли влияние. Даже не помню всех имен. Только Козерога…

– А кто такой Козерог?

– Он бизнесмен, главный у них, босс. База у него на Тайване, как ты и сказала. Больше ничего не знаю.

Она кивнула и поставила пистолет на предохранитель.

– Я все же возьму тебя с собой, поговорим потом, в более удобной обстановке.

– Ты меня не убьешь?

– Не сегодня, – она взмахнула рукой. – Поднимайся.

Когда он, пошатываясь, встал, Наташа почувствовала резкий порыв горячего ветра. Время, казалось, замедлилось, ее инстинкты мгновенно обрели остроту, а чувства будто вышли на новый уровень. Она оглядела комнату. Охранники по-прежнему лежали неподвижно, и Наташа была уверена, что других стражей в здании нет.

И все же кто-то был здесь, прятался у нее за спиной.

Она развернулась на каблуках и отпрыгнула в сторону. Горячая волна толкнула ее в грудь, сбивая с ног. Запахло палеными волосами, и она догадалась, что горят ее локоны. Правую сторону тела охватили судороги.

«Звуковой удар», – пронеслось у нее в голове.

Наташа упала, наполовину парализованная, с трудом стреляя левой рукой. Она разглядела размытую фигуру, замершую в позе боксера, с поднятыми кулаками. Перекатившись на бок, Вдова ощутила еще один поток звуковой и тепловой волны – персидский ковер и разлетевшиеся страницы запылали.

А потом ее пуля попала в цель. Фигура пошатнулась.

Наташа вскочила на ноги, почувствовав, что ее организм справился с частичным параличом, и бросилась на нового противника.

Он уже исчез – с тихим хлопком просто растворился в воздухе.

А потом закричал мужчина в синем, и она обернулась как раз вовремя, чтобы заметить нового врага – этот оказался защищен настоящей броней. Одной рукой он сжимал шею мужчине в синем, а другой держал металлическую табличку. Встретившись взглядом с Наташей, он белозубо улыбнулся ей, глаза его при этом вспыхнули, как ярчайшие электрические разряды.

Затем и он исчез, растворился в воздухе, как тот, первый пришелец, и прихватил с собой артефакт.

Мужчина в синем лежал на полу, хватая ртом воздух. Его лицо быстро синело, в тон костюму.

Он перестал дышать прежде, чем подоспела помощь.

Глава 3

Лаборатория Агентства инновационной механики располагалась в районе Сан-Франциско под названием Догпатч, менее чем в квартале от доков на заливе. Снаружи здание выглядело как старый склад из красного кирпича, которых так много в округе, – широкое и длинное, с привлекавшей взгляд островерхой крышей. Брюс заметил: окна укрепили, возможно, даже подключили к ним сигнализацию, провели новые высоковольтные линии электропередачи, чтобы обеспечить энергией новые приборы.

Входную дверь переоборудовали в шлюз, и, оказавшись в герметичном тамбуре, Брюс вдохнул прохладный воздух с металлическим привкусом. Сразу же за дверью располагался пропускной пункт, где высокий, широкоплечий охранник с не слишком чистой, начинающей редеть, пшеничного цвета шевелюрой встретил их внимательным взглядом. Брюса мужчина молча оценивающе оглядел с головы до ног.

– Это доктор Брюс Бэннер, – представила его Моника. – Эмиль Блонски, глава нашей службы безопасности.

Мужчины обменялись рукопожатием.

– Рад с вами познакомиться, – сказал блондин.

У него был странный акцент, который Брюс сразу и не узнал.

– Взаимно, – ответил Брюс.

Блонски кивнул.

– Доктор Рапачини, – обратился он к Монике, – меня не проинформировали о категории допуска, определенной для доктора Бэннера. Простите, доктор Бэннер, я должен все прояснить.

– Эмиль очень серьезно относится к работе, – пояснила Моника.

– Да… конечно. Так и должно быть, – кивнул Брюс. – Ничего страшного. Можете называть меня просто по имени, Брюс.

– Это какое-то недоразумение, – сказала Моника начальнику службы безопасности. – У него должен быть допуск. Проверьте еще раз.

– Конечно, – кивнул Блонски и принялся постукивать по экрану небольшого монитора.

– Вот! Нашел, – наконец сообщил он. – Просто не активировали вовремя. Все в порядке, доктор Бэннер. Я напечатаю вам удостоверение, это займет всего несколько минут.

– Прекрасно, – откликнулся Брюс.

– А пока я покажу ему нашу лабораторию, – улыбнулась Моника. – Когда придет Джордж, пришлите его к нам, пожалуйста.

– Будет сделано, – ответил Блонски.

В АИМ работы шли полным ходом. Брюс поразился, как много здесь изменилось всего за несколько месяцев. Когда он посещал организацию в последний раз, большая часть здания пустовала. А теперь все пространство аккуратно поделили на лаборатории и офисные помещения. Исследовательская лаборатория Моники осталась приблизительно такой же по размеру, но аппаратуры в ней явно прибавилось. И все устройства были новейшего образца. Большинство приборов служили для проведения биохимических экспериментов – Моника давно занималась исследованиями в этой области, – однако один аппарат привлек особое внимание Брюса.

– У тебя здесь гамма-проектор, – заметил он.

Она кивнула.

– Я же говорила, что работаю в разных областях. Аппарат не слишком мощный, настроен на низкую дозу облучения. Но со временем у меня накопились очень интересные результаты.

– Слово «интересные» всегда вызывает у меня подозрения, – улыбнулся Брюс.

Моника усмехнулась.

– И я тебя не виню. В целом эффекты гамма-излучения непредсказуемы, а набор мутаций, если оставить их образование на волю случая, редко превращается во что-нибудь полезное. Используя новые методы редактирования генов, мы сможем выделить определенные мутации, которые в конце концов принесут пользу.

– Это… интересно, – ответил Брюс.

– Но?.. – произнесла Моника, поворачиваясь к нему.

– Но это все же гамма-излучение.

– А ты – лучший специалист в этой области, не так ли?

– Выходит, речь не только о моем… состоянии.

– Брюс, и о нем тоже. – Моника взяла его за руку. – Но не только. Речь о чем-то гораздо большем. Радиация, которую ты впитал, должна была тебя убить, однако вместо этого сделала сильнее. Когда ты в последний раз болел, скажем, простудой?

Брюс покопался в памяти.

– Давно. Еще до того, как это… произошло. Я тоже об этом думал.

– А когда ты превращаешься в… него… твои раны заживают быстрее? Ведь так?

– Конечно, – кивнул он. – Но… хм-м… не думай, что ты первая догадалась как-то использовать зеленого великана. Заставить его приносить пользу, взять его кровь и разработать на ее основе сыворотку бессмертия или…

– Я не собираюсь создавать новых Халков, – прервала его Моника. – Я хочу вылечить людей. Избавить их от рака. Найти противоядие токсическим реакциям. Без… побочных эффектов. Научиться восстанавливать поврежденные или мутировавшие ткани, если нужно. Сделать необратимые процессы обратимыми. Но я только в начале пути. Твой бесценный опыт в работе с гамма-лучами нам жизненно необходим. Можно я покажу тебе, что мы делаем в этой лаборатории? Если ты не одобришь, я сразу же закрою этот проект, обещаю. Мне есть чем заняться, помимо гамма-лучей.

Следующие несколько часов пролетели незаметно. Брюс обнаружил: ему не просто интересно узнавать, над чем работает Моника, ее исследования по-настоящему его захватили. Она секвенировала ДНК клеток, получивших гамма-мутацию при низкодозовом облучении, и начала изолировать различные признаки, закодированные в генетическом материале. Вероятно, Моника считала, что некоторые из этих признаков можно использовать для генной терапии, не передавая весь комплект гамма-мутаций адресату. Если получится применить теоретические выкладки на практике, то реальность изменится – к лучшему. Судя по увиденному Брюсом, Моника не останавливалась на теории. Конечно, работая с низкими дозами излучения, научного прорыва не совершить. Однако со временем, на другом оборудовании, она вполне может добиться впечатляющих успехов. Доктор Бэннер предвидел и некоторые сложности, подводные камни, но в целом исследования казались многообещающими.

Он был так поглощен обсуждением, что не заметил, как в лабораторию вошел кто-то еще, пока гость не кашлянул.

– Здравствуй, Джордж, – сказала Моника, вставая из-за стола, за которым они сидели. – Проходи. Мы с Брюсом беседуем о работе.

– Здравствуйте, доктор Бэннер, – улыбнулся Тарлтон. – Очень рад вас видеть. Хорошо долетели?

– Все в порядке, спасибо, – ответил Брюс. – А как вы поживаете?

– Отлично, – улыбнулся Тарлтон. – Передайте мистеру Старку, что мы в полной мере используем новые приборы. За последнюю неделю я добился большего, чем за предыдущие три месяца.

– У вас будет возможность лично сообщить об этом Старку, – сказал Брюс. – Он обещал заскочить к вам в гости.

– Держит руку на пульсе? – усмехнулся Джордж. – Конечно, он ведь вложил в наше предприятие много денег. И я очень ценю его мнение и опыт. Равно как и ваши.

– Рад слышать, – ответил Брюс. – Может, он и не сказал вам этого прямо, но Тони в восторге от вашей работы.

– Терригеновые кристаллы, – радостно произнес Тарлтон, – так я их назвал. Великолепный источник энергии, лучше любого, открытого прежде. Я уверен, что их энергию можно передавать беспроводным путем.

– Это здорово, – ответил Брюс.