Цитаты из книг автора «Говард Лавкрафт»

Полагаю, что над водой возвышалась одна-единственная каменная цитадель, в которой был погребен великий Ктулху. Я попытался вообразить масштаб грядущих бедствий, и мне захотелось покончить с собой. Но несведущих моряков тоже испугало космическое величие этого влажного Вавилона с древними демонами. Должно быть, они догадались, что он не похож ни на один город в мире. Их поразили небывалые размеры зеленых каменных глыб и высота цитадели, сходство ее гигантских статуй и барельефов со странной фигурой, найденной в шкатулке на яхте. Эта оторопь легко улавливалась в простодушных описаниях Йохансена.

Он рассказывал о своих снах ярко и образно, как настоящий поэт, и я словно воочию увидел циклопический город из скользких зеленых камней (по странному выражению Уилкокса, вся его геометрия была неправильна

У четверых миражи напоминали рассказы Уилкокса – им снился подземный город с каменными глыбами, и они слышали те же гортанные звуки.

Он прилег отдохнуть и увидел во сне циклопические города с гигантскими зданиями и устремленными ввысь монолитами. Все они были покрыты тиной и внушали страх. Стены и колонны украшали надписи, а откуда-то снизу доносился голос, не похожий на человеческий. Преобразить эту какофонию в звуки могло лишь пылкое воображение, но Уилкокс прислушался и разобрал дикие слова: «Ктулху фтагн».

На другом конце земли поэты и художники видели во сне влажный циклопический город, а молодой скульптор изваял статую Ктулху

На другом конце земли поэты и художники видели во сне влажный циклопический город, а молодой скульптор изваял статую Ктулху.

Полицейский патруль встречает призрачная тишина, и арестованные здесь преступники не дают показаний. Явные нарушения закона столь же разнообразны, как и местные диалекты, а диапазон преступлений – от контрабанды рома и нелегального проживания иностранцев, всевозможных уголовно наказуемых деяний до разбойных нападений и самых зверских убийств. Громкие преступления совершаются здесь не чаще, чем в других местах, но это не делает чести Ред-Хуку, разве что сомнительную честь искусств

Бердслея, то на угадывающийся за самыми невинными формами и предметами ужас в духе наиболее изощренных гравюр Гюстава Доре

бессмысленный мир по-прежнему скрипуче вращается вокруг своей оси, то превращая ничто в нечто, то низводя нечто до ничто

Все посвященные – члены «Союза Дагона», а также дети, рожденные от смешанных браков, – не умирают, а возвращаются к Матери Гидре и Отцу Дагону – туда, откуда мы все вышли… Иа! Иа! Ктулху фхтагн! Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’лайх вгах’нагл фхтагн…