Цитаты из книги «Одиссея»

В негодованье и я бы пришла, поступи так другая, – Если б, имея и мать и отца, без согласья их стала, В брак не вступивши открытый, иметь обращенье с мужчиной.

Или же бог к ней какой по молитвам ее неотступным С неба спустился и будет теперь обладать ею вечно? Лучше б, уехав отсюда, она себе мужа сыскала В странах других. Оскорбляет жестоко она здесь феаков Многих и знатных, желавших ее получить себе в жены! – Так они скажут. Большим для меня это будет позором.

Муж этот здесь очутился, средь богоподобных феаков. Мне показался сперва незначительным он человеком, Вижу теперь, что похож на богов он, владеющих небом. Если б такого, как он, получить мне супруга, который Здесь бы у нас обитал и охотно у нас бы остался! Дайте, однако, подруги, поесть и попить чужеземцу».

Нужно его приютить: от Зевса приходит к нам каждый Странник и нищий. Хотя и немного дадим, но с любовью. Дайте ж, подруги мои, поесть и попить чужеземцу И искупайте его на реке, где потише от ветра».

Нет средь живых человека такого – и нет и не будет, Кто бы в стране феакийских мужей дерзнул появиться С целью враждебною: слишком нас любят бессмертные боги.

Очень недолго об этом в неведеньи Зевс оставался. Молнией он Язиона убил ослепительно белой. Так же и мне не даете вы, боги, остаться со смертным. Я его в море спасла, когда одиноко сидел он На опрокинутом киле. Корабль его молнией белой Надвое Зевс расколол посреди винно-чермного моря. Все остальные его товарищи в море погибли, А самого его ветер и волны сюда вот пригнали. Я любила его и кормила, надеялась твердо Сделать бессмертным его и бесстаростным в вечные веки.

«Ты и всегда ведь, Гермес, посланником служишь, так вот что: Нимфе скажи пышнокосой про твердое наше решенье, Чтоб возвращен был домой Одиссей боестойкий, – однако Чтобы никто из богов иль людей ему спутником не был.

Муж пожелал, чтоб стояла при нем, ибо все она может, – Дева Афина. Тебе она в горе твоем сострадает. Все тебе это сказать она-то меня и послала».

Столько не снес, сколько снес Одиссей. Несчислимые беды Пали на долю ему, а мне – по испытанном друге Горькая скорбь. Уж давно его нет, и не знаем мы точно, Умер ли он или жив. Горюют о нем безутешно Старый родитель Лаэрт, и разумная Пенелопея, И Телемах, им оставленный дома недавно рожденным».

Но и богам невозможно от смерти, для всех неизбежной, Даже и милого мужа спасти, если гибельный жребий Скорбь доставляющей смерти того человека постигнет».