– Я тебя знаю, как себя. Что ты хотела выпить? – я поднял осколки от стакана. – Это снотворное? – я посмотрел на стол. Там лежали пять упаковок от снотворных таблеток.

– Не твоё дело.

Лэйко собрала всё со стола и выкинула в мусорное ведро.

– Зачем ты пришёл?

– У меня было плохое предчувствие. Я решил убедиться.

– Убедился? Теперь уходи.

– Лэйко, неужели ты до сих пор злишься на меня?

– Да, я злюсь.

– Я искал тебя. Честно.

– Не говори это слово. Ты будто бы ищешь оправдание.

– Разве это не так?

– А смысл?

– Солгать нельзя. Я стараюсь говорить правду.

– Уходи, – она села на колени, и стала убирать осколки от разбитого стекла.

– Я думал, что ты вернула своё имя и живёшь обычной жизнью. Поэтому, я искал тебя, как Мацубу Кацура, но всё было не так. Тогда, я начал искать тебя, как Лэйко, но и это не дало нужных результатов. Почему? Лэйко, ответь.

– Вся недвижимость и другие ценные бумаги были зарегистрированы на имя Лэйко Огава. Это фамилия покойной матери Сэберо, сына Изэнэджи. Спустя пять лет всё перешло на мои данные. Но ты уже отчаялся, я права?

– Если бы я отчаялся, то сейчас бы не стоял перед тобой.

– После смерти отца Мэзэо, начался шум. Все подозревали в подстроенной аварии отца Сэберо, но я считаю по – другому.

– Что ты считаешь?

– Арата, – Лэйко встала, и подошла ко мне. – Меня заставляют работать на полицию, но я не уверена, что их комиссар НПА настоящий.

– Что ты имеешь в виду?

– Он тоже якудза.

– Что?! Откуда у тебя такие сведения?

– Я уже где-то видела этого человека. Его инициалы тебе известны. Мою квартиру могут прослушивать, поэтому, уходи.

– Сэберо знает об этом?

– Нет.

Говоря это, Лэйко кивнула, я сразу догадался, что она действительно напугана этими людьми.

Я взял кусочек бумаги и ручку.

"Ты думаешь, что этот комиссар причастен к смерти отца Мэзэо?"

Она снова кивнула.

"Я всегда буду рядом, не беспокойся, я сделаю всё возможное, чтобы защитить тебя".

Прочитав это, в глазах у Лэйко блеснули слёзы, ничего не сказав мне, она закрыла дверь на ключ.

В десять утра, у меня была назначена встреча с Мэзэо Асано в ресторане.

– Как идут дела?

– Всё хорошо.

– Арата, ты что-то скрываешь от меня?

– Нет. С чего ты это взял?

– Я всегда относился к тебе, как к сыну. Неужели, у тебя есть такая информация, которую я не должен знать?

– Извини, я действительно ничего не скрываю.

– Закроем тему. Как твои отношения с Сакурой?

– Всё в порядке.

– Ты рассматривал её в роли своей жены?

– На что ты намекаешь?

– Я никогда не намекаю, я говорю точно.

– Что мне нужно делать?

– Тебе нужно заключить с ней гражданский брак. Я уже говорил с ней на эту тему. Она согласна. Свадьба будет, но это, как прикрытие. Мы создадим это все для того чтобы другие думали, что все накопления покойного мужа Сакуры были потрачены, а имущество разделится пополам. Бизнес и акции будут твоими, ты пожертвуешь ими для нашей компании.

– Сакуру хотят убить?

– Верно. Всё началось из-за смерти её мужа. У неё остался бизнес, который хотят продать другие якудза. Свадьбой мы отвлечём их внимание, тем временем я переведу все её деньги на мои счета за границей. Позже, она улетит со своим сыном в Амстердам. У них будет новая жизнь. В Токио уже всё успокоиться, они вернуться сюда и начнут обычную жизнь.

– А я?

– А что ты? Хочешь поехать с ней в Амстердам?

– Нет. Я думаю, что мне лучше остаться в Японии. Сколько времени длится гражданский брак?

– Полгода хватит. Потом брак будет, расторгнут, и она улетит за границу.

– Понял.

– Почему ты так волнуешься?

– Разве?

– Я вижу тебя насквозь. Ты снова встретил Лэйко?

– Откуда ты знаешь?

– Я увидел это в твоих глазах. Именно так ты смотрел на меня десять лет назад, когда просил спасти её. Как она?

– У нее всё хорошо. Она скоро выходит замуж.

– И, кто же он?

– Сэберо Огава.

– Сын Изэнэджи.

– Извини.

– Перестань. Какая она стала?

– Красивая.

– Лучше Сакуры?

– Ты же знаешь, я не люблю сравнивать людей.

– Да, я забыл. Так что, ты отдашь её другому?

– Мэзэо, Лэйко состоит в другом клане.

– Я знаю. Но что ты об этом думаешь?

– Это несправедливо! Почему я нашёл её, а тут такое.

– Ты до сих пор влюблён в неё.

– Но что я могу сделать, если чувства сами начали вылазить наружу.

– Многие считают, что у таких, как мы, нет чувств. Люди думают, что мы безжалостные головорезы. Разве это так? Арата, что же делать? Или это ты другой? Или у каждого человека, независимо якудза он или нет, есть чувства, которым он не может сопротивляться? Как же так? Мы ведь борёкудан у нас каждая эмоция под контролем, а тут детская любовь и чувства, с которыми ты не в силах справиться. Почему? Ты до сих пор не стал настоящим мужчиной? Настоящим якудза?

– К чему столько вопросов?

– На эти сотни вопросов, существует только один ответ.

– Какой же? Нужно быть железным самураем и не жалеть ни себя, ни окружающих?

– Даже якудза плачет, но это не значит, что он жалкий воин. Это значит, что даже у самого сильного и крепкого бойца есть сердце, которое также умеет любить, и быть мягким.

После нашей встречи, я сел в свой автомобиль, который недавно доставили со штрафстоянки.

Я подъехал к аэропорту, положив чемодан Сакуры в багажник, я сел за руль.

– Может, останешься сегодня у меня?

– Извини, мне нужно объехать шестнадцать клубов и семь казино.

– Ты опять не поужинаешь?

– Перекушу в кафе.

– Пей больше воды, и не увлекайся острой пищей.

– Не волнуйся, если у меня что-то заболит, я выпью таблетку.

– Ты плохо относишься к своему организму.

– Не думаю, что есть те, кто делает это лучше меня.

– Ты говорил с Мэзэо?

– Да.

– Это была его идея с браком.

– Ничего страшного, в этом нет твоей вины. Не волнуйся.

– Это выглядит, будто, я насильно заставляю тебя жениться на себе.

– Какие-то полгода и потом вы с Юки будете жить за границей.

– А ты?

– У меня здесь дел хватает.

– Арата.

– Что?

– Ты кого-то любишь?

– Зачем это тебе?

– Это твоя жизнь, поэтому, я не хочу быть лишней.

– Не говори глупости.

– Я для тебя всего лишь вдова с ребёнком?

– Ты хочешь испортить себе настроение?

– Я хочу понять, нужна я тебе или нет?

– Сакура, я забочусь о тебе. Это не значит, что я должен тебе что-то больше.

– Значит, нет, – она посмотрела на свою маленькую сумочку от "Prada".

– Не обижайся. Просто постарайся принять и не рисовать иллюзий.

– Почему ты не можешь солгать мне? Хотя бы один раз? Почему? Сказать, что я тебе дорога, что не можешь жить без меня, что тебе хочется быть со мной. Разве это так сложно? Все лгут, у всех ложь.

– После моей лжи ничего не изменится. Ты снова живёшь в иллюзиях.

– Что ты за мужчина?! Даже соврать не можешь. А, я поняла! Ты будешь лгать той, кого полюбишь. Я права? Тебе же не жаль меня?! Верно?!

– Сакура!

Хлопнув дверью, она забрала свой чемодан и зашла в подъезд своего дома.

Я ударил по рулю три раза и нажал на газ, на дорогу выбежал чёрный кот, резко затормозив, я вышел из автомобиля. Котёнок сжался в комок от страха, я сел на корточки.

– Ты тоже ничей? – я взял его на руки, он вцепился в мою ладонь своими острыми, как лезвие когтями. – Поехали ко мне, не пропадать же тебе одному на улице.

Я аккуратно положил его на передние сидение, и поехал к себе домой. Припарковав автомибиль на стоянке, я взял котёнка, спрятав за пазуху, я зашёл в лифт.

Дома я нашёл коробку от микроволновой печи. Положил туда свой старый свитер. Котёнка пришлось искупать.

Он так сопротивлялся и мяукал, но я смог кое-как его вымыть обычной водой. Этот мелкий бандит оцарапал мне все руки до локтя. Я обсушил его полотенцем для рук и посадил в коробку. Котёнок жалобно мяукал, тогда я понял, что его нужно накормить.

В холодильник стояло только пиво и рис. Поставив коробку на кровать, я ушёл в магазин.

Купив молока, я вернулся домой. Котёнка не было ни в коробки, ни на кровати. Я начал паниковать и искать этого мелкого проказника по всей квартире.

Спустя час, я нашёл его под ванной. Достав котёнка, я налил ему в блюдце молоко, но он не мог пить самостоятельно.

Я включил ноутбук и спросил в интернете, что мне делать.

Наконец, я нашёл решение. Снова надев куртку, я закрыл котёнка в своей комнате и направился в аптеку.

Купив всё необходимое, я вернулся, мой маленький друг ещё не спал. Тогда, я подогрел молоко, вскрыл пипетку и кормил малыша из неё. Он быстро наелся и засопел, прямо на моей ладони. Я аккуратно уложил его в коробку и накрыл сверху своим платком, который лежал у меня в кармане.

На часах было девять вечера, я принял душ, надел солидный пиджак и очки. Перед выходом из квартиры, я ещё раз заглянул в свою комнату, чтобы проверить спит ли этот маленький бандит. Убедившись в этом, я бесшумно прикрыл дверь и уехал на работу. На мой телефон позвонил Кохэку, я перезвонил ему.

– Гайдзин, ты где? – Раздался звонкий голос моего товарища.

– Уже подъехал, – сбросив трубку, я припарковал машину возле ночного клуба на Синдзюку.

"В компании друзей меня тоже частенько называли "Гайдзин", если для иностранца, это звучит, как маленькое оскорбление, (так никто не считает, это лишь сокращение слова "Гайкокудзин", японцы любят всё "упрощать", поэтому не стоит обращать внимания на такие банальности) то для меня это было прозвище. За двадцать семь лет жизни, я так и не научился говорить "чисто" на своём родном японском. Разумеется, я не всегда "косячил" с произношением, но бывали случаи, когда я нервничал, из-за этого моя речь напоминала иностранца, который только что начал учить японский. Врачи тоже не могут дать этому объяснение. У меня внятная речь, я не картавый, у меня чистые звуки, я не заикаюсь. Но что-то всё равно не даёт мне "нормально" говорить на моём языке. Я встречал много людей, (европейцев) которые переехали в Японию. Наш акцент был схож, именно поэтому они принимали меня за полукровку. Я легко находил с ними общий язык, потому что читал много зарубежной литературы, в том числе и русскую.

С детства я ощущал себя чужим в Японии, мне было стыдно за себя, что я не такой, как все. Кроме Лэйко, со мной никто не хотел дружить, поэтому только с ней, я чувствовал свободу, без барьера, который выстраивался передо мной, когда я находился в обществе".

После третьего мохитто, я сказал "Стоп".

– Может, что покрепче? – Предложил Чира.

– Мне надо объехать шестнадцать клубов, извините парни, мне пора.

Поднявшись с высокого стула, я накинул кожаную куртку на плечи, и вышел из клуба.

– Гайдзин, – крикнул Кохэку.

– Что?

– Не хотел говорить при ребятах. Помнишь, ты просил нарыть информацию про Ясухиро?

– У тебя уже есть сведения?

– Семьдесят процентов.

– А остальные тридцать?

– На проверке.

– И как?