4

…Kто я такой – на тот невероятный случай, если мои каракули до тебя дойдут. Я Мурген, знаменосец Черного Отряда, хотя, к стыду моему, знамя потеряно в битве. Веду Анналы неофициально, потому что Старик мертв, Одноглазый не желает этим заниматься, а из прочих вряд ли кто грамотен. Я был учеником Костоправа, поэтому продолжаю нашу летопись, пусть даже никто мне этого не поручал.

Я твой проводник – на месяцы, а может, недели или же дни, смотря сколько понадобится тенеземцам, чтобы привести наше присутствие здесь к его неизбежному завершению.

Никому из запертых в этих стенах не выбраться живым из передряги. Слишком много врагов, слишком мало нас. И единственное наше преимущество заключается в том, что командир у нас так же безумен, как и у врага. Что делает наше положение несколько неопределенным. Хотя не прибавляет надежды.

Могаба не сдастся, пока у него есть хоть капля сил. Даже свисая на одной руке со стены, другой будет швырять во врага камни.

Судя по всему, листы эти развеет ветер Тьмы, и ничей взгляд более не коснется их. А может, именно они пойдут на растопку, когда Тенекрут запалит костер под последним человеком, убитым им при взятии Дежагора.

Ну а на случай, ежели все-таки кто-нибудь найдет мои записи, – вот Книга Мургена, последняя из летописей Черного Отряда.

История эта долгая.

Умру я в безвестности и страхе, и случится это в мире столь чуждом, что я не смог бы понять и десятой его доли, даже если бы всю жизнь на это положил. Очень уж он древний, этот мир.

Время спрессовано здесь плотно, и на двухтысячелетних традициях зиждятся вещи совершенно абсурдные, однако принимаемые без удивления и оговорок. Десятки народов, культур и вероисповеданий образовали такую гремучую смесь, что должна бы немедля взорваться, однако она существует столь долго, что теперь любые конфликты – лишь непроизвольные судороги старческого тела, слишком дряхлого, чтобы реагировать на любые раздражители.

Таглиос – единственное крупное княжество. Есть десятки других, похожих как две капли воды, но большинство из них теперь принадлежит Тенеземью.

Населяют Таглиос в основном гунниты, шадариты и веднаиты; каждое название разом вмещает в себя религию, культуру и расу. Гунниты наиболее широко распространены и многочисленны; они невысоки и темнокожи, хотя не черны, как нары. Храмы гуннитских богов – а это поразительно обширный и пестрый пантеон – очень многочисленны: где бы ты ни находился, обязательно хоть один да увидишь. Мужчины носят нечто вроде тоги, благо климат позволяет. Смесь ярких цветов показывает кастовую, культовую и профессиональную принадлежность носящего. На женщинах отрезы пестрой ткани, несколько раз обернутые вокруг тела. Незамужние прячут лица под вуалью – а замуж тут, надо сказать, выходят рано. Покидая дом, в качестве украшений женщина надевает свое приданое, а лоб расписывает кастово-культово-профессиональными знаками и отца, и мужа. Мне этих иероглифов не понять никогда. Гунниты низших каст не носят ничего, кроме набедренных повязок.

Шадариты кожей светлее, словно очень загорелые белые с севера. Они высоки, обычно выше шести футов. В отличие от гуннитов, бороду не бреют и не выщипывают. Приверженцы некоторых сект даже стрижки не признают. Запрета на омовения нет, но и поощряются они крайне редко. Одеваются шадариты только в серое и носят тюрбаны, означающие общественное положение. Они, в отличие от гуннитов, едят мясо. Их женщин я лично не видел ни разу. Может, они своих детей находят в капусте?

Веднаиты – самая малочисленная из главных этнических групп Таглиоса. Они столь же светлокожи, как и шадариты, но не так рослы и массивны; черты их лиц свирепы. Спартанских вкусов шадаритов они не разделяют. Вера запрещает им едва ли не все на свете, оттого чтимые ими запреты и заветы частенько нарушаются. Одеваются они не так ярко, как гунниты, однако цвет в их нарядах все же присутствует. Веднаиты носят панталоны и настоящую обувь. Даже беднейшие прикрывают тело и голову, и лишь низшая каста обходится набедренными повязками. Замужние веднаитки облачаются только в черное. Да так, что ничего, кроме глаз, и не видно. Незамужней веднаитки не встретишь вовсе.

Только веднаиты верят в жизнь после смерти. Каковая даруется мужчинам, а из женщин лишь немногочисленным святым воительницам и дочерям пророков, обладающих достаточно большими яйцами, чтобы приобщиться к знати.

Нюень бао, не часто показывающиеся на улицах, обычно носят просторного покроя рубахи с открытым воротом и длинными рукавами да мешковатые легкие штаны, преимущественно черного цвета. Как мужчины, так и женщины. Дети попросту ходят голышом.

И весь этот город – воплощенный хаос.

Каждый день у кого-нибудь из них – праздник.

5

С крепостной башни хорошо видно, что Дежагор – сущий лабиринт. Конечно, самые неприступные города и строились с учетом того, что где-нибудь по соседству к власти в один прекрасный день придет какой-нибудь головорез. А собственные властители, конечно же, всегда были и будут благонамеренными, щедрыми деспотами, радеющими лишь об умножении славы родного города.

Одно-единственное поколение тому назад, до появления Хозяев Теней, война для этой части света была понятием абсолютно чуждым. После ухода Черного Отряда не видали здесь ни армий, ни солдат. Веками.

Вот в такой-то невообразимый рай земной и пришли Хозяева Теней, властители Тьмы из дальних стран, принесшие с собою все кошмары былых времен. Вскоре появились армии – необученные и неумелые. И шествовали они по землям не подготовленных к войне королевств, словно громадные чудища, пред коими бессильны сами боги. Тьма ширилась. Города повергались в прах. Счастье улыбнулось лишь нескольким, отстроенным Хозяевами Теней заново. Народам новооснованного Тенеземья был предоставлен выбор между повиновением и смертью.

Джайкур возродился уже как Штормгард, логово Хозяйки Теней по имени Грозотень, властительницы ветров и громов, ревущих и воющих во тьме. Той, что была рождена под именем Зовущая Бурю в другой стране, в другую эпоху.

Вначале Грозотень велела возвести над руинами захваченного Джайкура, посреди совершенно сглаженной рабами и военнопленными равнины, насыпь в сорок футов высотой. Грунт для насыпи был взят из окружающего равнину сплошного кольца холмов. Завершив насыпь и выложив внешние склоны несколькими слоями специально доставленного камня, Грозотень выстроила поверх нее свой новый город и окружила его стеной еще в сорок футов высотой.

Она не обошла вниманием новомодные фортификационные идеи, и для обороны ворот были построены анфиладные башни и барбикены.

Каждым Хозяином Теней двигала параноидальная тяга к безопасности, и каждый норовил превратить свой дом в неприступную твердыню.

Однако планы Грозотени не учитывали прихода Черного Отряда.

Эх, нам бы хоть наполовину быть такими опасными, как уверяет молва.

В Дежагоре четверо ворот, по числу сторон света. С холмов к ним ведут мощенные камнем прямые дороги. Теперь движение наблюдается лишь на южной.

Могаба завалил все ворота, кроме одних, оставив только калитки для вылазок, постоянно охраняемые нарами. Он полон решимости драться. Ни один из вислозадых таглиосских легионеров не сбежит отсюда; все полягут вместе с ним.

В живых никто не останется: будь то Старая Команда, нары, джайкури, таглиосцы, нюень бао – любой другой, имевший несчастье здесь застрять. Если только Тенекрут со своей шайкой не заскучает и не отправится изводить кого-нибудь еще. Я правду говорю. Если берешь на вылазку восемнадцать бойцов, можешь голову прозакладывать, что вернутся только девять.

И шансы привести этих девятерых обратно куда выше, чем шансы вырваться отсюда.

Укрепленный лагерь тенеземцев расположен к югу от города. Так близко, что достают наши метательные машины. Видишь, там у них бревна обугленные? Это мы попробовали сжечь лагерь в день большой битвы. С тех пор еще несколько раз нападали, но с нынешними нашими силами нельзя идти на серьезный риск.

В общем, не слишком-то это повредило Тенекруту.

Наши баллисты еженощно устраивают врагам побудку, всякий раз в другое время. Оттого тенеземцы постоянно утомлены и сонны и, когда бы ни пошли на штурм, не способны драться в полную силу. Проблема в том, что нам и самим недостает сна и отдыха. Добро бы не было у нас других забот, кроме как досаждать противнику.

Тенекрут личность загадочная. Отряд не в первый раз сталкивается с этой породой. Колдуны-тяжеловесы из нашего прошлого растоптали бы Дежагор в два счета, мы бы и пикнуть не успели. А тут сноровки и проворства таких букашек, как Гоблин с Одноглазым, вполне хватает для сведения любых потуг Тенекрута на нет.

Спрашивается – почему он такой слабый?

Если противник не предпринимает всего, на что, по-твоему, он способен, это действует на нервы. А Тенекрут стал птицей такого высокого полета отнюдь не благодаря мягкости и вежливости.

Одноглазому положение представляется в преподлейшем свете. Говорит, Тенекрут так вял оттого, что Длиннотень вцепился в него как клещ и нарочно не дает окрепнуть. Древняя как мир силовая политика, а в ее центре – Черный Отряд. Прежде чем появились мы, Хозяевам Теней было не с кем грызться, кроме как друг с другом.

По своему обыкновению, Гоблин не соглашается с Одноглазым. Заявил, что Тенекрут усыпляет нашу бдительность, оправляясь тем часом от ран, оказавшихся серьезнее, чем мы полагали.

А по мне, так что пнем об сову, что совой об пень…

Над лагерем Тенекрута кружат вороны. Постоянно кружат. Одни улетают, другие прилетают, и всегда их не меньше чертовой дюжины. А прочие день и ночь преследуют нас, но только не в помещениях. Туда они не забираются: мы не пускаем. Если какая и проскакивает, мигом оказывается в чьем-нибудь котелке.

У Костоправа имелся пунктик насчет ворон. Похоже, теперь я его понимаю. Но мне куда больше досаждают летучие мыши.

Их не так часто увидишь. Вороны им спуску не дают. (Эти вороны и по ночам летать не стесняются.) А тех, кого не ловят птицы, бьем мы. Да и чем еще тут развлекаться?

Конечно, некоторые ускользают, как же без этого. Что, конечно же, плохо.

Эти мыши – соглядатаи Хозяев Теней. Дальнозоркие глаза коварства, заглядывающие туда, где враг не в силах управлять живой Тьмой.

Из Хозяев Теней осталось только двое. Они более не властны, как прежде, над Тенями в глубине таглиосских владений.

Они блекнут.

Словно сон.

Но сны слишком легко становятся кошмарными…