Цитаты из книги «Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза»

Я нашел тот список, на котором Госпожа задержала дыхание. И перепахивал бесконечный список гостей, пока не обнаружил барона Сеньяка и его дочерей Ардат, Криденс и Сайлит. Младшая, Доротея, как отметил писец, прибыть не смогла.

У меня к тебе просьба, – тихо произнес я, стараясь не думать о том, какая женщина прижимается ко мне. – Что? – Анналы. Это все, что осталось от Черного Отряда. Много веков назад, когда создавались Вольные Отряды Хатовара, была дана клятва. Если хоть один из нас переживет гибель Отряда, он должен вернуть Анналы в Хатовар.

А время шло, и ничего не происходило. К моему удивлению, Взятые просто летели рядом. Я покосился на Госпожу. Та подмигнула – я чуть не сел. – Приходится сотрудничать, несмотря на разногласия, – произнесла она.Гоблин услышал. Он в мгновение ока забыл о ругани Одноглазого, зыркнул на Взятых, потом – на Госпожу. И присмотрелся.Я увидел, как до него дошло.– Я вас помню, – пропищал он пронзительнее обычного.Рожа у него была ошалелая. Помнил он тот единственный раз, когда имел с Госпожой нечто вроде личной встречи. Много лет назад, пытаясь связаться с Душелов, он застал Взятую в Башне, в присутствии Госпожи. Она улыбнулась своей очаровательнейшей улыбкой.

Подойди ближе, – сказал Праотец. Нормальным голосом. Обычным тоном.Я икнул и поискал глазами выход. Прогалину окружала тьма-тьмущая менгиров. Беги, коли охота. – Стой спокойно, однодневка.

Что со Взятыми? – Хочешь их поискать?– Конечно нет! Но мы же не можем позволить, чтобы они разгуливали по нашему двору.– Разве менгиры не проследят за ними? – Зависит от того, насколько зол старик. Может, он теперь готов отправить нас всех в ад курьерской почтой.

Не знаю, что говорил этот голос. Я не то что не понимал языка – я не мог его узнать. Но Следопыт понял. Он отпустил Душечку, вернулся, чтобы встать в самом сердце бури, перед лицом бога, пока его терзал могучий глас и бешенство лиловых молний перемывало его уродливые кости. Он поклонился Дереву, и пал ниц, и изменился по-настоящему.

Я воззрился на нее. Она не менялась. Невозможно. Создание, по которому я вздыхал пятнадцать лет, не может быть настоящей женщиной.

О боги! – прошептала Госпожа, так сжав мою руку, что я едва не взвыл сам. В спутанной шевелюре Праотца-Дерева вспыхнуло ядро бури перемен. Огромной. Ужасной. Буйной.

Лень. Старая добрая лень. Я обнаружил, что между мечтой и ее исполнением – большая разница. Было намного проще откапывать ровно столько, чтобы хватало на жизнь, а остальное время бездельничать.

Мечты умирают, сынок. Те немыслимые, дикие сказки, которые заставляют жить, – невозможные, неисполнимые. Мои светлые чаяния мертвы. Все, что я вижу, – это гнилозубая ухмылка убийцы.