10

В пригороде Санкт-Петербурга

Кровь стекла прямо на белую олимпийку. Снежана отпрянула и в ужасе посмотрела на бурое пятно: оно расползалось по хлопковой ткани… Гостья больше не обнимала ее.

Хватая ртом воздух, Вика, ее подруга еще со школьных лет, которой она только что открыла дверь, сделала шаг в глубь квартиры и начала медленно опускаться на колени. Кровь обильно стекала с острия длинного ножа, торчавшего у нее из груди. Струйка падала на половичок, постеленный перед входом.

Вопль ужаса вырвался из груди Снежаны. Когда подруга уже была на коленях и, склоняясь лицом вперед, готова была рухнуть вниз, она поняла – страшный удар был нанесен Вике сзади – рукоять ножа торчала из спины. Сталь прошила несчастную девушку насквозь… Но это значит…

Невольно толкнув умиравшую Вику, девушка рванулась к двери. Где-то там, совсем рядом, быть может, в одном пролете ниже по лестничной клетке – убийца. Или он стоит рядом с дверью?!..

Страх парализовал Снежану. Она замерла. Надо было закрыть дверь, но железное полотно было распахнуто наружу, чтобы дотянуться до ручки – сделать шаг за порог… А там… Все же шагнула навстречу неизвестности.

Одновременно с тем, как ее рука ухватилась за шершавый пластик ручки, Снежана увидела темный силуэт… Лампочка в подъезде, как всегда, не работала, но с улицы через лестничное окно попадали лучи.

Сначала ей показалось, что это вставшая на задние лапы собака или волк – крупный, с косматой густой шерстью. Но потом, когда силуэт двинулся в ее сторону, она решила: это – человек. Просто немного ниже среднего роста и странной комплекции…

Вопль ужаса слился с ужасным ударом железной двери о косяк. Она успела подвинуть толстую щеколду, – вслед что-то тяжелое ударилось с внешней стороны в дверь…

За первым ударом последовал второй. Убийца явно намеревался сломать преграду – ему нужно в квартиру. Волосы на голове Снежаны, уложенные в праздничную прическу, уже стояли дыбом. Но теперь они еще зашевелились…

Умиравшая Вика – она распростерлась на полу маленькой прихожей в неестественной, изломанной позе, – медленно, превозмогая боль, с затуманенным взором проговорила:

– Меня убил бог людей-дьяволов!

* * *

Сотрудник охраны, стоявший на посту, заметно нервничал. Пост был возле ворот «виллы Апельсин». Так журналисты тотчас окрестили коттедж с небольшим участком земли, густо заросшим деревьями и кустарниками. Время близилось к ночи. Местность за забором «виллы Апельсин» была такой же заросшей лесом, как и сама ее территория. Асфальтированная дорога, петлявшая от ворот в сторону оживленного шоссе, смотрелась, как просека в каком-нибудь густом неразведанном лесу. Крыши других коттеджей, стоявших на большом расстоянии друг от друга, едва угадывались за деревьями. Уже заметно стемнело.

Охранник нервничал бы еще больше, стой он у этих ворот совершенно один. По счастью, здесь оставались и те, от кого он ворота охранял. Без них было бы совсем неуютно. Со вчерашнего дня на этом небольшом квадрате дорогой земли неподалеку от столицы смерть унесла уже четверых – самого хозяина виллы, двух журналистов и садовника. Высокопоставленный сотрудник САГЕН был, как передавало радио, серьезно ранен.

Была информация, что дикие звери, выпущенные из тайного зверинца, существовавшего, как сегодня выяснилось, на «вилле Апельсин», давно уже, еще с ночи, разбрелись по окрестностям. Правда, пока тигр растерзал двоих именно здесь, на вилле. Мертвый садовник был обнаружен за забором. Шел он именно на виллу, но отчего он умер, до сих пор, насколько знал охранник, было неизвестно. Следов нападения хищника на его теле не было.

Ближе к вечеру вместо названия «вилла Апельсин» во многих новостных выпусках зазвучало новое – «вилла Смерть». Среди погибших был один очень талантливый репортер, об огромной известности самого Ивана Апельсина и говорить нечего – в России он был единственным крупным политиком-индиго, и знали его все без исключения.

Религиозные организации, у которых с людьми-индиго отношения с самого начала не складывались, хранили корректное молчание. Но вот разные колдуны, прорицатели и экстрасенсы бесновались. Многие из них в этот день уже успели выступить по телевидению. В один голос утверждали то, чего охраннику хотелось бы не слышать: зло, которое пришло в этот мир вместе с людьми-индиго – людьми-дьяволами, наконец активизировалось. Долго готовилось к решительному нападению, и вот мрачный час наступил. Один колдун, как только что услышал охранник из радиоприемника, работавшего в микроавтобусе телевизионщиков, утверждал: коттедж Апельсина – центр смерти человечества, вилла Смерть! Сам Апельсин на самом деле не умер, а лишь ловким образом избавился от одного из ненужных ему тел, надел, как шкуру, другое и теперь готовится руководить откуда-то действиями людей-дьяволов по всей России, а может, и по всему миру, потому что таких, как он, крупных политиков-дьяволов в мире было немного.

Охранник бы очень удивился, если бы узнал, что об обстоятельствах самого убийства он в этот момент знает ровно столько же, сколько и следователи и эксперты, работавшие весь день на месте преступления. Всю последнюю неделю в Москве проходил конгресс, посвященный правовым и расовым проблемам, существующим вокруг людей-индиго. Одним из тех, кто руководил работой конгресса, был Иван Апельсин. Фактически конгресс проходил под эгидой НРП.

Позавчера конгресс закончился, и большинство его участников из Москвы разъехались. Несколько человек, еще остававшихся в столице, Апельсин пригласил к себе домой на ужин. Отужинав, большинство из них в тот же вечер разъехалось, некоторые вылетели из Москвы сегодня утром.

Само проведение конгресса было не случайным…

11

Оболенский продолжал вспоминать… Перемешавшиеся с людьми потомки лесных африканских индиго внешне в большинстве от них не отличались. Различие было в занятиях.

С первого дня, когда появились в большом мире, стремились только к деньгам. Чрезвычайно законопослушны, почти никогда не попадали в тюрьмы. Но все легальные способы зарабатывать как можно больше – используемы.

Не занимались наукой, не были замечены в искусствах. Упорно стремились в профессии, где заработки выше, чем в других.

К образованию относились с точки зрения пользы. Как способ развития личности – не интересовало. Стремились учиться, потому что без этого много не заработаешь. Знания – всегда однобоки. Казалось, должно мешать: распространена точка зрения – только разносторонняя личность достигает успеха. Индиго опровергли ее – не читали книг, не ходили в музеи, в выбранном деле – бизнесмена ли, адвоката – оказывались на заглавных позициях. Некоторые утверждали: просто люди-дьяволы обладают сверхъестественными потусторонними способностями…

Всегда и везде по отношению к людям – подчеркнуто дружелюбны и честны. Так же как существовало множество людей, с настороженностью, даже ненавистью относившихся к индиго, было много и тех, кто любил. С индиго проще работать: не обманывают, обещали – делают, уважают закон, культурны. Утверждение христианских миссионеров: это – люди-дьяволы – не находило подтверждений. Кроме двух: стремление к обогащению, уход от контактов с церковью. В последнем все потомки африканских индиго – непреклонны, чрезвычайно последовательны.

Церковь выдвигала цепь рассуждений… Как такое может быть? Если это – всего лишь потомки неизвестного племени охотников, почему так категорично настроены против религии. Африканцы не настроены враждебно к христианству. Наоборот – встречаются настоящие ревнители веры. То же и по отношению к исламу: весьма распространен среди чернокожих обитателей жаркого континента. Другое дело индиго…

Толком не познакомившись с католическими миссионерами, индиго бежали, как зверь бежит от огня. «Дьяволы! – возопили церковники. – Только они могут себя так вести! Дьявол боится креста. А крест есть у каждого миссионера».

Избегание религии относилось ко всем, в ком была хоть капля крови индиго… Тут еще необъяснимый момент! Распространившись по миру, смешавшись с местным населением, индиго, даже внешне утратившие признаки своих африканских предков… всегда оставались индиго!.. Была шутка: если в огромный город, не зная друг о друге, с разных концов войдут два индиго – вернее, двое, в ком есть хоть капля этой крови, – вечером следующего дня встретятся, будут тихо шептаться, стоя на центральной площади.

Сами индиго утверждали: никаких индиго нет. То, как стремились друг к другу и находили себе подобных, доказывало – есть! Являются сплоченной, замкнутой по принципу крови общностью.

Впрочем, поклонники индиго трактовали по-другому… Индиго нет, но постоянное настороженное отношение к тем, кто якобы является их потомками, заставляет этих людей держаться ближе к собратьям – вместе отстаивать во враждебном мире законные права. Мнение не лишено логики – находило много сторонников. Но и тех заводило в тупик странное отношение людей-индиго к религии.

Обстановка подогревалась тем, что индиго (или люди-дьяволы – как кому угодно!) яростно боролись с любыми попытками (большей частью вполне невинными, продиктованными чисто научным, этнографическим интересом) изучать их. «Мы – как все, изучать нечего!» – вот их лозунг. Отказывались от экспериментов, не сдавали анализов…

Всегда найдется путь узнать правду…

Индиго погибали от несчастных случаев, оказывались без сознания… Были случаи насильственных похищений. Редкие данные исследований говорили – генетически индиго отличаются от людей.

Но стоило газете или журналу опубликовать подобные данные, – начинались активные действия – акции протеста, судебные преследования… Бороться за свои интересы умели, тема отличия от людей стала табу…

Обществам, в которых жили, никаких проблем не создавали, вклад вносили немалый, – с табу окружающие мирились.

В последнее время с индиго что-то происходило… Словно бы исполнились ненависти к людям. Было несколько случаев необъяснимых убийств, совершенных ими. В одной стране арестована группировка – состояла из них. Занималась убийствами, похищением людей, наркотиками…

Факты складывались в зловещую картину.

Удивляли не преступления – то, что их совершали те, кто всегда избегал криминала.

Люди-индиго словно сходили с ума. Сумасшествие – опасное. Либо – это мнение противников – перестали скрывать истинное лицо.

Исключительную способность достигать успеха уже доказали. Численность в мире – значительна, – человечество охватил страх… Встали прежние вопросы: люди-индиго – кто они? Откуда взялись?..

Чем грозят миру?

12

Президент африканской Республики, на территории которой располагалась та самая историческая деревня, сидел на своем невысоком черном троне, сделанном из железного дерева, обильно инкрустированном золотыми пластинами и драгоценными камнями.

Рот президента Нгамбези был перепачкан в крови, но кровь была не его. Только что президент съел хранившееся до этого в холодильнике в задней комнате его дворца сердце Нкрума – лидера Прогрессивной партии – его заклятого политического противника, умерщвленного и расчлененного после того, как некоторое время назад президент Нгамбези фактически узурпировал власть, – он проиграл свободные выборы и устроил военный переворот.

Таким – перепачканным в крови – Аджио и увидел верховного правителя страны. Бобо – командующий танковыми войсками – доверенное лицо и помощник президента – втолкнул колдуна в тронный зал. Сделано было это так грубо, что Аджио чуть не растянулся на полу.

Однако он все же удержался на ногах и, чувствуя, что надо собраться с силами, так как настает его звездный час, медленно подошел к президенту…

Когда ворвавшиеся в хижину колдуна военные в больших фуражках оторвали его от супа с банановыми клецками и выволокли наружу к стоявшему там джипу с работавшим мотором, Аджио попрощался с жизнью… Только не мог понять, чем не угодил всесильным военным. Может, своей дружбой с миссионером Суаресом?.. Когда его привезли в город и машина подъехала к комплексу зданий за ослепительно-белым забором, Аджио понял: с ним хочет посоветоваться сам президент!.. Точно так же, как когда-то привозили в город его отца, сегодня привезли сюда и Аджио.

Колдун подошел к самому трону. Он хотел упасть ниц, но Нгамбези жестом остановил его. Президент, не произнося ни слова, сверлил Аджио недобрым взглядом… Молчание продолжалось. Аджио, разумеется, не смел заговорить первым. Он только таращился на окровавленный рот Нгамбези…

Президент Нгамбези давно занимался ритуальным каннибализмом, поедая внутренности своих убитых врагов. Он полагал: так их сила переходит к нему. Будучи человеком образованным, Нгамбези серьезно подходил ко всему, что делал. По его заданию помощники выписывали из-за рубежа книги, посвященные людоедству.

Нгамбези узнал: одними из самых известных каннибалов прежних эпох были индейцы Центральной и Южной Америки. Древние ацтеки и майя производили человеческие жертвоприношения. Среди толпы всегда находились «гурманы» или, как их потом иногда называли, «религиозные фанатики», с жадностью набрасывавшиеся на трупы принесенных в жертву.

Когда испанские конкистадоры вторглись в индейские государства, в редких сражениях, в которых местные жители одерживали верх, никогда не преследовали разгромленного противника: тут же начинали делить трупы убитых испанцев между собой.

На территории нынешнего Чили в древности существовало племя, которое поедало умерших членов. Правда, для поминальной трапезы брали не всего умершего, а лишь внутренности. Остальное мумифицировали и непрерывно таскали с собой (племя вело кочевой образ жизни). На ночных стоянках вместе с живыми возле костра «грелось» до двадцати мумий предков. Жаркий и исключительно сухой климат территорий, на которых обитало племя, позволял мумиям сохраняться долго. Часть из них дошла и до наших дней.

Нгамбези узнал: странное племя не было случайно возникшим сообществом умалишенных. Оно было устойчивым, живучим и просуществовало на Земле вместе со всеми своими леденящими кровь привычками пять тысяч лет!.. Многие развитые государства древности в гораздо более короткие сроки успевали исчезнуть вместе со всеми своими народами, зайдя в развитии в тупик.

Президент не очень-то стеснялся привычек. Думал: белые люди напридумывали табу, но принесло ли это им счастье?..

Наконец Нгамбези заговорил. Он рассказал Аджио, что вчера вечером в заросшем травой международном аэропорту столицы приземлился пассажирский самолет, прилетевший из одного из западноевропейских государств. Полицейский, поднявшийся на борт воздушного судна – проверить у пассажиров паспорта и въездные визы, – сразу заподозрил неладное: все прибывшие были крепкими, коротко стриженными молодыми мужчинами. Тут же вызвал подмогу…

Самолет окружили войсками. Прилетевшие задержаны и под конвоем препровождены в местную тюрьму. В ходе первых допросов все твердили одно: прибыли в Африку по контракту с местным футбольным клубом. Клуб сообщил, что по его поручению агент в Европе действительно рекрутировал белых футболистов, но, во-первых, агент недавно при загадочных обстоятельствах убит, – деятельность клуба за рубежом приостановилась. Во-вторых, даже если бы продолжалась, клуб пригласил бы лишь нескольких футболистов, никак не целый самолет.

«Футболисты» ни в чем не признавались, предъявляли контракты, – на поверку оказались фальшивыми, утверждали: друг друга не знают. Самое удивительное: среди задержанных действительно оказалось несколько настоящих футболистов, – были заочно знакомы местным любителям футбола.

Президент Нгамбези полагал: настоящие футболисты – лишь ширма. Кто-то в Европе забрасывает в его страну наемников, – в назначенный день и час должны устранить его от власти. Недавно Нгамбези приступил к национализации горнодобывающих предприятий, принадлежащих западным компаниям. Кое-каким влиятельным силам в Европе и Америке правление встало поперек горла.

Однако доставленные наемники не были вооружены и должны были где-то дожидаться условного сигнала. Значит, внутри страны должны существовать какие-то местные заговорщики, которые действуют заодно с Западом.

Поспешные и непродуманные действия полиции привели к тому, что встречавшие наемников люди успели скрыться. Правда, Бобо через своих агентов начал расследование, но надежды на успех было мало…

Президент чувствовал: грозящая опасность огромна… Недаром съел сегодня сердце Нкрума – припас, который хранил в своем холодильнике на случай чрезвычайных обстоятельств. Время настало! Теперь понадобятся силы и хитрость! Много сил! И много хитрости!.. У него еще есть в запасе печень Нкрума, его мозг – мозг Прогрессивной партии…

Колдун тоже не будет лишним… Аджио похолодел… Если не поможет президенту определить, откуда исходит опасность внутри страны, на зубах Нгамбези появится его, Аджио, кровь.

Колдун завертелся в каком-то диком ритуальном танце. «Должно быть, эти движения помогают хоть как-то отодвинуть от себя неожиданный, панический страх!» – думал про него Бобо.

Главный советник президента не верил, что духи спасут Аджио и укажут на заговорщиков. Искать внутренних врагов – дело тайной полиции, не духов. Что может знать о заговоре дремучий лесной колдун?.. Духи сильны, когда надо помочь корове отелиться, когда нужен дождь на поля, когда требуется удачная охота на антилопу. Про таинственных заговорщиков им ничего не известно. В том дремучем мире джунглей, где обитают духи, заговорщики не встречаются. Президент Нгамбези просто дуреет от чувства неведомой опасности и, влекомый своими странными инстинктами, ищет повода сожрать сердце колдуна. Как будто сердце колдуна сделает его власть, опирающуюся на коррумпированных военных, прочнее!..

Колдун прекратил танец – возможно, последний в его жизни, запрокинул голову и прикрыл глаза, словно прислушиваясь к внутренним голосам…