– Ха-ха! – рассмеялась Кейти, искренне удивившись, но смех получился невероятно четким. Похоже на то, как если кошка, глядя вам в глаза, отчетливо скажет «мяу».
Я представила, как Энн, с ее неровной стрижкой, трудится над шитьем, вспоминая ту историю с ножницами – жестокую выходку, которой Натали себя заклеймила. Недолго думая, она со всей силы запускает в нее иглу, которая, неожиданно легко войдя в щеку, ударяется о кость.
«Сначала они сидели рядом друг с другом, тихо и мило. Они не были подругами, учились в разных классах, но в день шитья классы объединяют. Энн шила, что-то напевая себе под нос, – ну просто маленькая мамочка. А потом вдруг эта выходка».
Кейти была таким человеком, который скорее весь день будет возиться со всякой ерундой – чистить плитку на кухне зубной щеткой, прочищать зубочисткой стык между паркетными досками, – чем говорить на какую-либо щекотливую тему. Но по крайней мере, она не пила.
Ветчину не ем с детства – с тех пор, как впервые пришла на свиноферму, чтобы ознакомиться с семейным бизнесом. И хотя в тот день скот не забивали, я потом ночами не могла заснуть – достаточно было увидеть сотни свиней в клетках, таких тесных, что им и развернуться было негде, и почувствовать эту вонь – сладкий запах горловой крови и дерьма.