Цитаты из книги «Милый друг»

его душа превратилась в какой-то ящик с тройным дном, где можно было найти все что угодно

Товарищи говорили про него: «Хитрый малый, проныра, ловкач, он всегда выпутается». И он решил действительно стать хитрым малым, пронырой и ловкачом.

Когда имеешь перед собой человека, уже достигшего определенного положения, знаешь, что берешь; когда имеешь перед собой человека начинающего, никогда нельзя знать, до чего он дойдет.

– Дорогой друг, для меня влюбленный вычеркивается из списка живых людей. Он глупеет, более того – он становится опасен. С людьми, которые в меня влюблены или притворяются влюбленными, я прерываю всякие отношения, во-первых, потому, что они мне надоедают, а во-вторых, потому, что я их боюсь, словно бешеных собак, с которыми всегда может случиться припадок. И вот я подвергаю их моральному карантину до тех пор, пока их болезнь не проходит. Запомните это. Я знаю, что для вас любовь – это нечто вроде телесного голода, для меня же, напротив, она могла бы быть средством… средством… общения душ, которого мужчины не признают. Вы понимаете ее в буквальном, а я в более высоком смысле… Ну… посмотрите-ка мне в глаза…

. Ибо слова любви всегда одинаковы, все дело в устах, которые их произносят.

Ибо слова любви всегда одинаковы, все дело в устах, которые их произносят.

Но если ты станешь учителем верховой езды – все кончено. Это все равно что быть метрдотелем в доме, где обедает весь Париж. Если ты будешь давать уроки верховой езды людям из общества или их сыновьям, они никогда уже не смогут отнестись к тебе как к равному.

Теперь она будет тянуть его только книзу. Ах, если бы он догадался раньше, если бы он знал! Он мог бы повести более крупную, более верную игру. Какую партию мог бы он выиграть, если бы поставил ставку на маленькую Сюзанну! Как мог он быть таким слепым и не понять этого раньше?

Он чувствовал только, как внутри его накипала злоба и рос гнев – тот гнев, который тлеет в сердце каждого самца против причуд женского желания. Он впервые испытывал смутную тревогу мужа, который сомневается! Теперь он ревновал – ревновал за покойного, ревновал за Форестье! Ревновал странным и мучительным образом, с примесью ненависти к Мадлене. Раз она обманывала другого, мог ли он ей теперь доверять! Мало-помалу мысли его успокоились, и, стараясь ожесточить свое сердце, он подумал: «Все женщины – проститутки; надо их брать, но ничего не давать им от своей души».

Когда она ушла, он прошептал, потирая руки: «Нет, право, она мила», не пытаясь доискиваться в тайниках своей души, чем вызвано это мнение о ней именно сегодня.