© Г. и Т. Рыльские, текст, 2021

© Макет, оформление. ООО «РОСМЭН», 2021

* * *

– Ему снится сон, – сказал Тарарам. – А как ты думаешь, что ему снится?

– Никто этого не узнает, пока Король не проснется и сам не расскажет, – ответила Алиса.

– Вот и нет! Вот и нет! Ему снишься ты! – воскликнул довольный Тарарам и захлопал в ладоши. – А как по-твоему: где ты окажешься, если перестанешь ему сниться?

– Там же, где и была, – ответила Алиса.

– Как бы не так! – презрительно сказал Тарарам. – Тебя вообще нигде не будет. Ведь ты – просто один из его снов!

Л. Кэрролл. «Алиса в Зазеркалье».

Перевод В. Орла

Сон пятый
Дурка

– Олесе кажется, что она спит.

– Ну откуда ты знаешь?

– Видно.

– Я думаю, она просто притворяется, человек не может столько спать.

– Мо-ожет! Когда Олесе сделают укол, она тоже долго спит.

– Ей не делали никаких уколов.

Тайна уже давно слушала этот диалог, но в смысл начала вникать только сейчас. Рядом спорили две девочки. Второй, скептический голос принадлежал ребенку постарше. Пространство заполняли неясные звуки – плач, приглушенные крики, истеричный смех.

– Мила, а можно ее толкнуть?

– Зачем?

– Ну… можно?

Тайна разлепила глаза и огляделась. Она лежала на металлической койке, застеленной серыми простынями; слева к ее ложу была придвинута точно такая же больничная кровать. На ней, подобрав под себя ноги, сидела девушка лет восемнадцати в полосатой пижаме и прижимала к груди тряпичную куклу.

– Ну вот, я же говорила, что она притворяется! – улыбнулась девушка. И сама себе ответила, изменив голос: – Да-а, точно… Ты притворялась?

Здесь не было никаких детей, только девушка с куклой. Голос, которым она озвучивала игрушку, казался более взрослым и рассудительным, чем ее собственный.

– Я… где это я? – Тайна приподнялась на локтях.

Она очнулась в большом гулком помещении с высоким потолком, грязно-белыми стенами и зарешеченными окнами. На полу лежал старый, идущий пузырями линолеум. Все пространство вокруг было занято железными кроватями, сдвинутыми по две, – очевидно, для экономии места. На первый взгляд их здесь стояло не меньше пятидесяти. Шум, который слышала Тайна, производили женщины разного возраста в одинаковых больничных пижамах. Пахло туалетом, сырой штукатуркой и лекарствами.

– Ты в городской психиатрической больнице! – донесся бодрый голос со смежной кровати.

Тайна посмотрела на свою соседку и поняла, что последнюю фразу та произнесла от лица куклы.

– Меня зовут Мила. А это, – девушка согнула мягкую кукольную руку, указав на саму себя, – Олеся, моя младшая сестра.

– Понятно, – кивнула Тайна, с интересом разглядывая сестер.

Младшая, Олеся, была красивой, с темными вьющимися волосами, правильными чертами лица и большими доверчивыми глазами. Несмотря на худобу девушки, ее полная грудь ощутимо натягивала больничную пижаму. При этом Олеся казалась ребенком, запертым во взрослом теле. Определить возраст Милы не представлялось возможным, хотя выглядела она довольно потрепанной. Рыжие волосы из распущенного шнура торчали в разные стороны, как ворс у старой малярной кисти, платье из разноцветных лоскутов было сшито кое-как. Взгляд Милы показался Тайне странным, как будто неживым, но, с другой стороны, ни у кого из ее прежних знакомых не было таких глаз, намеченных крест-накрест суровой ниткой.

– А ты кто такая? – спросила Олеся, хлопая пушистыми ресницами. – Как тебя зовут?

– Тайна.

– Странное имя! Лучше бы тебя звали Катя или Наташа. Ну, или Вика. Но только не Олеся, потому что одна Олеся здесь уже есть!

– А это, значит, больница? – уточнила Тайна, пропуская мимо ушей размышления Олеси по поводу имен. – И кого здесь лечат?

– Здесь лечат дураков! – радостно сообщила девушка. – Это дурка!

– Я же объясняла тебе, что это плохое слово! – разозлилась Мила. – Не смей так говорить!

– Хорошее слово, – надулась Олеся. – Дурка, дурка, дурка!

– Иногда с ней невозможно! – вздохнула Мила.

– Не знаешь, как я здесь оказалась? – спросила Тайна у куклы.

– Как и все, наверное, – удивилась Мила. – А ты что, не помнишь?

– Нет. Мы с Кристиной дрались. А потом, кажется, убили друг друга.

– Должно быть, все-таки не убили, – заметила Мила, смерив Тайну глазами-крестиками. – Во всяком случае она тебя точно не убила.

Дверь в палату распахнулась, и на пороге возник крепко сложенный человек. Его лоб и правую бровь пересекал длинный шрам, а на пальцах были татуировки, изображавшие перстни. Тяжелый взгляд скользнул по притихшим пациенткам и остановился на Тайне.

– Пришла в себя? Хорошо! Я позову доктора…

Сказав это, мужчина ушел, и гул, наполнявший палату, возобновился.

– Кто это был? – спросила Тайна.

– Виктор, – безрадостным голосом сообщила Олеся, – санитар.

– Он-то еще ничего, – добавила Мила. – Хоть и бывший бандит. Есть вообще такие…

– Какие?

– Злые, – буркнула Олеся, пряча глаза. – Могут обидеть…

– Обидеть – это мягко сказано, – странным металлическим голосом произнесла Мила. – В нашем отделении работают трое. С Виктором и Артуром можно иметь дело. А вот с Эдиком лучше не связываться.

Произнеся за куклу последнее имя, Олеся вздрогнула, как-то разом сжалась и втянула голову в плечи.

– Короче, скоро сама все узнаешь, – поспешно добавила Мила.

– Ладно, – сказала Тайна, оглядывая помещение.

Некоторые пациентки бесцельно ходили по палате, другие с отсутствующим видом стояли возле окон. Кровать напротив занимала пожилая женщина с неподвижным взглядом – она смотрела в стену, а из приоткрытого рта на пижаму капала слюна. Ее соседка, девушка лет шестнадцати, сидела на скомканном одеяле, обхватив руками колени, и что-то бормотала. Впрочем, несколько человек вели себя вполне обычно – читали потрепанные журналы, беседовали, просто лежали, глядя в потолок.

– А для чего все эти люди здесь собрались? – спросила Тайна.

– Они не собрались, их собрали, – ответила Мила.

– А ночью они все орут! – вставила Олеся.

Ее голос снова сделался бодрым, а глаза весело заблестели. Тайна поняла, что ее новая подруга не могла долго концентрироваться на чем-то плохом – полезное качество, когда живешь бок о бок с толпой сумасшедших.

– А зачем они орут? – полюбопытствовала Тайна.

– Психи… – развела руками девушка.

В этот момент в палату вошел высокий худой мужчина в белом халате, накинутом поверх элегантного костюма-тройки. Гул снова стих, словно кто-то резко повернул ручку громкости радиоприемника. Мужчине, чье появление заставило тех пациенток, кто не полностью оторвался от реальности, замолчать и съежиться, было около сорока пяти лет. Ранняя седина и морщины лишь добавляли ему импозантности. Внимательным взглядом поверх квадратных очков он посмотрел на Тайну.

– Как ваше самочувствие? – У него был глубокий приятный голос.

– Замечательно, – пожала плечами Тайна. – Я могу идти?

– Нет! Мы еще не познакомились, а вы уже хотите уходить! – улыбнулся доктор.

– Это Игорь Валерьевич, – раздался голос Милы. – Наш психиатр!

– Спасибо, Олеся. – Доктор кивком поблагодарил девушку с куклой и перевел взгляд на Тайну. – Давайте пройдем ко мне в кабинет. Там мы сможем спокойно побеседовать.

Тайна нацепила тапочки, предусмотрительно оставленные кем-то возле кровати, и следом за врачом вышла из палаты. Коридор, где они очутились, был длинным и унылым. Справа тянулись высокие зарешеченные окна, слева – металлические двери. За окнами виднелось безрадостное, затянутое серой дымкой небо и верхушки деревьев, вздрагивающие под порывами ветра. На ветках почти не осталось листьев.

«Все еще осень», – подумала Тайна.

– Идемте же, – позвал Игорь Валерьевич. – Мой кабинет не здесь.

Тайна вспомнила другой кабинет и другого собеседника. Разговор тет-а-тет с директором приюта закончился тем, что на нее напал черный призрак. Тайна вздохнула и без особого энтузиазма поплелась за Игорем Валерьевичем.

По коридору ходили мужчины и женщины в застиранных пижамах. Некоторые пожилые пациенты медленно ковыляли, опираясь на металлические ходунки, те, что помоложе, отирались у подоконников, негромко беседуя, или же молча подпирали стены. Но все без исключения держались подальше от санитаров, одетых в бледно-голубые форменные рубашки с коротким рукавом.

Кабинет доктора напоминал библиотеку. Массивные шкафы темного дерева были заполнены толстыми книгами по медицине. На стене, за письменным столом, висели плакаты, по большей части с изображениями человеческого мозга в различных ракурсах и разрезах. Кроме напечатанных обозначений, Тайна заметила пометки, сделанные от руки. На столе стоял череп. Его пожелтевший свод был разделен на сектора, пронумерованные красным карандашом. Рядом лежала толстая книга. «Трепанация черепа», – прочитала Тайна, шевеля губами.

– Захватывающая тема, – сказал доктор, опускаясь в кресло. – Вы же знаете, что такое трепанация?

Девушка помотала головой.

– Трепанация, или, если говорить по-научному, краниотомия, известна людям с древнейших времен, – произнес доктор таким тоном, словно читал студентам-медикам заумную лекцию. – Давным-давно считалось, что сумасшествие вызывают злые духи и, если просверлить в черепе дыру, они улетят… но, впрочем, не будем отвлекаться. Давайте лучше поговорим о вас.

– Хорошо, – согласилась Тайна и, не дожидаясь приглашения, опустилась на жесткий стул. – Давайте поговорим обо мне.

– Видите ли, у нас есть одна небольшая загвоздка, – произнес Игорь Валерьевич, глядя на Тайну поверх сложенных домиком пальцев. – Вы поступили к нам в состоянии кататонического ступора, документов при вас не было. Кто вы?

– Я Тайна.

– Это я понял, – кивнул доктор. – А как вас зовут?

– Меня зовут Тайна.

– Хорошо. А фамилия?

– Такого у меня никогда не было, – сказала девушка и откинулась на спинку стула.

– Та-ак, – протянул доктор, открыл блокнот и сделал карандашом какую-то пометку. – У вас есть родственники?

– Нет, – отрезала Тайна. Перед мысленным взором возникло потное, с прилипшими прядями волос лицо Кристины. Они смотрели друг другу в глаза, пока их кровь смешивалась и капля за каплей уходила в землю. – Никого нет.

– А где вы живете? – спросил врач, продолжая что-то записывать в блокнот.

– Везде… – сказала Тайна и огляделась. – Здесь.

– Вот как… – произнес Игорь Валерьевич, постукивая карандашом по столу. – Неужели амнезия?.. – подумав немного, он снял с телефонного аппарата трубку и покрутил диск. – Доброе утро. Вы сейчас свободны?.. Замечательно… У нас новая пациентка… Нужна полная картина… Да, как обычно… Хорошо, жду.

Доктор положил трубку и посмотрел на девушку.

– Вас обследуют сегодня же.

– Кто обследует? – насторожилась Тайна.

– Врачи, конечно, – сказал Игорь Валерьевич ласковым голосом. – Это поможет поставить правильный диагноз и определиться с лечением.

– Знаете, доктор, меня не надо лечить. Я прекрасно себя чувствую.

– Но вы ничего не помните.

– Я все помню, – отрезала Тайна.

– А свое детство? Школу? Родителей? Друзей и подруг?

Тайна неопределенно пожала плечами. Ребенком она не была, в школу не ходила и возникла, по собственному убеждению, из ниоткуда, а значит, и родителей у нее быть не могло. Подруги и друзья имелись – Маша из приюта, Вера из Тупика и Фолко со своей командой любителей фэнтези, но рассказывать о них едва знакомому человеку Тайна не собиралась.

– Амнезия, – развел руками Игорь Валерьевич.

– Хорошо, пусть будет амнезия, – согласилась Тайна. – Меня все устраивает. Я имею право отказаться от лечения?

– Если я скажу, что имеете, и отпущу вас, куда вы пойдете? – поинтересовался доктор.

– Куда-нибудь. Какая вам разница?

– Огромная, – сказал Игорь Валерьевич. – Дело в том, что вы ранили человека. Девушка оправилась от раны, но попала к нам. У нее серьезное нервное расстройство.

– Кристина здесь? – скривилась Тайна.

– Значит, ее вы не забыли? Вот и прекрасно, будет с чего начать.

– А я надеялась, что она умрет…

– Неужели? – Доктор удивленно вскинул бровь. – Мы еще поговорим о вас и о Кристине. Это была необычная драка, не так ли?

– Почему вы так решили? – недружелюбно отозвалась Тайна.

– После событий в парке вам обеим потребовалась помощь психиатра. Странное совпадение, вы не находите?

Девушка промолчала.

– Кристина тоже была уверена, что убила вас. – Игорь Валерьевич облокотился на стол, его голос внезапно сделался напряженным, глаза загорелись, как у человека, одержимого какой-то идеей. – Я читал материалы следствия. На мече обнаружили вашу кровь. Там все было залито вашей кровью.

– Ну и что?

– Но вы не ранены! На теле – ни царапины!

– Так это же хорошо, – удивилась Тайна.

– Хорошо? Согласен. Но откуда кровь?

– Из раны. Кристина проткнула меня насквозь, вот здесь. – Тайна указала на собственную грудь, чуть выше солнечного сплетения.

Доктор устремил на девушку задумчивый взгляд. Маятник напольных часов в углу кабинета мерно покачивался. Из глубины здания доносились приглушенные вопли.

– Я обязательно узнаю, что произошло в парке. Это… – Игорь Валерьевич ласково улыбнулся, – поможет нам определиться с лечением.

В дверь постучали, и на пороге кабинета возник человек в белом халате и очках с толстыми линзами.

– Заходите, заходите, доктор, – сказал Игорь Валерьевич. – Вот, поручаю вашим заботам…

Под надзором молчаливых врачей и медсестер Тайна обошла множество кабинетов. Ее осматривали, проверяли рефлексы, подключали к непонятным приборам. Она устала и поэтому приятно удивилась, когда санитар привел ее в столовую.

В огромном помещении было шумно. Возле длинного металлического сооружения, разделявшего кухню и столовую, толпились пациенты с разноцветными подносами. Тайне на мгновение почудилось, что она снова в приютской столовой и сейчас на ее руке привычно повиснет Маша. Однако вместо нее из толпы вынырнула Олеся. На голову выше Тайны, она, конечно же, не могла повиснуть у нее на руке.

– Тебя уже отпустили? Хорошо! – Одной рукой Олеся прижимала к груди сестру, а в другой держала поднос.

– Хорошо, – согласилась Тайна, разглядывая поваров.

Они таскали огромные кастрюли, раскладывали еду в миски и лениво покрикивали на пациентов.

– Пойдем займем очередь, – сказала Олеся.

Большую часть столовой занимали длинные столы. Наполнив подносы, девушки сели в самом конце зала между плакатами «Мойте руки перед едой!» и «Здесь нет пап и мам, убирай посуду сам!».

– А ты помыла руки? – строго поинтересовалась Мила, обращаясь то ли к Олесе, то ли к Тайне.

– Да тут хоть мой, хоть не мой! – раздался над ухом Тайны густой бас. Рядом с девушками, грохнув подносом о стол, сел высокий бородатый парень. Его крепкие загорелые предплечья украшали вытатуированные драконы и змеи. – Все равно просрешься! Вы вообще видели, как они тут готовят? Сплошная антисанитария!

– А я тебя знаю, – сказала Тайна. – Ты – Мамонт. Мы в Талионе виделись.

– Точно! А ты – Тайна, девушка Фолко. Ты что здесь делаешь?

– Обедаю. А ты?

– Меня привезли в момент обострения! – воскликнул Мамонт и смерил девушек многозначительным взглядом.

– И как тебе здесь? – поинтересовалась Тайна. – Нравится?

– Ну ты даешь! – расхохотался молодой человек. – Я бы давно дернул с этого скотомогильника! – И чуть тише добавил: – Я здесь по делу. Последнее время мной интересуется военкомат.

– Он – нормальный, – пояснила Мила, не без помощи сестры усаживаясь прямо на стол.

– Тише ты, – цыкнул на Олесю Мамонт и указал ложкой на санитара, который прохаживался вдоль стены. – Эти уроды только с виду тупые, а на самом деле все видят и слышат.

– Говорят, здесь еще Кристина, – сказала Тайна, отхлебывая компот.

– Да. Тут она. Скоро весь фэнтези-клуб в психушку перекочует. Мы тогда ролевку замутим! Санитары будут троллями…

Посмеявшись собственной шутке, Мамонт приступил к еде. Мила ничего не ела, вероятно, по причине отсутствия рта, зато Олеся уминала за двоих.

После обеда был тихий час. Тайна в сопровождении сестер вернулась в палату, легла на кровать и стала смотреть в окно. Пациентки лежали на удивление спокойно.

– Чего это все такие притихшие? – зевнув, спросила Тайна.

– Боятся… – сказала Олеся сонным голосом. – Придет санитар и всыплет… тем, кто будет орать.

Тайна подумала, что это правильно, – она-то орать не собиралась.

За окном покачивались ветви деревьев. Какое-то время Тайна лежала, наблюдая за их размеренным, убаюкивающим движением. Она почти задремала, когда за стеклом промелькнула большая черная тень. Тайна открыла глаза, но видение уже растворилось – в окно, как и прежде, осторожно царапались кривые ветки.

– Вы это видели? – спросила Тайна у сестер.

Олеся спала, тоненько посапывая; Мила стояла на смятом одеяле и смотрела в окно. Оторвавшись от созерцания деревьев, она устремила глаза-крестики на девушку и медленно кивнула.

– Пойдем посмотрим? – предложила Тайна.

Кукла проворно спустилась по съехавшей на пол простыне, проковыляла по вытертому линолеуму до самого окна и оглянулась на девушку. Тайна, которая не ожидала такой самостоятельности от тряпичной игрушки, подошла к Миле и подсадила ее на подоконник. Вдвоем они прильнули к прутьям решетки. Их взорам открылись посыпанные щебнем и опавшими листьями дорожки, живые изгороди, деревья с пожелтевшими кронами. Единственная в этой части двора скамейка пустовала, лишь ветер перелистывал страницы забытого кем-то журнала.

Мила подергала Тайну за рукав и указала куда-то вдаль. Там, в глубине парка, виднелась темная неподвижная фигура. Незнакомец стоял, раскинув крылья, как будто собирался взлететь к небу.

– Там кто-то есть. Кто-то с крыльями. – Тайна сняла куклу с подоконника и прижала к груди, как это делала Олеся. – Мы можем спуститься и поговорить с ним. Идем, пока он не улетел.

Санитары почему-то оставили дверь незапертой, и Тайна беспрепятственно покинула палату. Мила нетерпеливо ерзала, словно подгоняя подругу. Коридор оказался пустым, как и лестница. Гулкое эхо шагов было единственным звуком, который нарушал настороженную тишину больницы. Спустившись по лестнице, Тайна и Мила очутились в полутемном холле. Тяжелая входная дверь стояла нараспашку.

В парке не было ни врачей, ни пациентов.

– Все куда-то делись, – заключила Тайна, миновав скамейку с забытым журналом. – Вот так тихий час…

В конце дорожки стоял человек, которого подруги заметили из окна. Он уже не казался темным. В белых одеждах и с белыми крыльями за спиной, юноша выглядел довольно необычно. Светлые вьющиеся локоны обрамляли красивое лицо с тонкими чертами. Тайна вспомнила Кирилла, в которого когда-то была влюблена Маша. Если бы он не умер, отравленный ядом паука, то, наверное, вырос бы похожим на это странное крылатое существо.

– Бог оставил это место… – печально изрек юноша. Он смотрел мимо Тайны и, кажется, вообще не замечал ее. – Велики прегрешения людские! Скоро обрушится гнев Господень на тех, кто поступками своими приближает день Страшного Суда.

Сказав это, незнакомец расправил крылья и, взметнув опавшие листья, поднялся к небесам. Его силуэт быстро затерялся среди темных туч.

– Да уж. Поговорили, – разочарованно протянула Тайна.

– С кем поговорили?

Девушка открыла глаза и увидела над собой лицо Олеси.

– С ангелом, – сказала Тайна, удивленно оглядываясь.

Она лежала на койке, прижимая к груди Милу.

Тихий час закончился. В дверях стоял санитар, наблюдая за тем, как сонные пациентки одна за другой покидают палату.

– Так это нормально! – захихикала Олеся, забирая у Тайны куклу. – Здесь половина больницы с ангелами разговаривает. А другая половина – с инопланетянами. И что же он тебе сказал?

– Да так… Бог что-то задумал. Проучить грешников, кажется.

– Знаешь, это тебе приснилось, – постановила Олеся.

– Нет, – покачала головой Тайна. – Мы с Милой ходили в сад. Там был Ангел.

– Мила, вы правда были в саду?

– Правда, – сказала кукла и шепотом добавила: – Тайна не такая, как остальные. Она сразу поняла про нас. И в сад мы ходили… другой дорогой.

– Так ты знаешь про нас? – выдохнула Олеся.

– Что знаю? – в тон ей прошептала Тайна.

– Ну, что мы сестры.

– Еще бы. Вы мне сами об этом сказали.

– Вот, я же говорила, – вставила Мила. – Она понимает!

– Что-то я вас не понимаю, – нахмурилась Тайна.

– Все думают, что Олесенька дурочка, – с серьезным видом заявила Олеся, – и лечат нас от раздвоения личности!

– Эй вы, поторопитесь! – раздался недовольный голос санитара.

– А куда мы должны торопиться? – поинтересовалась Тайна.

– На прогулку, – вздохнула Олеся, слезая с кровати.

* * *