Цитаты из книги «Магия книги. Эссе о литературе»

дарит особое ощущение счастья, так как от меня не ускользают тончайшие нюансы, легчайшие намеки, нежнейшие созвучи

На свете не существует ни тысячи, ни сотни «лучших» книг – у каждого человека своя подборка, и эти книги сродни ему самому, понятны и дороги.

благородный человек не должен, впадая в крайность, подчинять все свои инстинкты власти враждебного им духа, так как всякая частица нашей инстинктивной природы, которую не удается сублимировать, приносит нам тяжкие страдания, когда мы подвергаем ее «вытеснению».

И мы живем – я здесь, а друг поодаль, живем в деревнях, в сельских домах, один в Тироле, другой у моря, один средь пустошей, другой на Боденском озере, и не решаемся поселиться в каком-нибудь городе навсегда, и не находим города, который хотелось бы назвать своим родным. Разве так должно быть?

Если подойти с точки зрения художника, разве искусство не является именно попыткой исправить недостатки жизни, исполнить в мнимом мире неисполнимые желания, в поэзии – неисполнимые требования, короче говоря, сублимировать в духе то, что невозможно в жизни?

Критику не следует держаться так, словно он какой-то измерительный прибор или министр культуры, – он должен уметь отстоять себя как личность.

Как раз бездарный критик нередко склонен обманывать нас видимостью объективного отношения и представлять дело так, будто бы эстетика – точная наука.

Прежде всего остального, истинный критик обладает безошибочным чутьем на подлинность и добротность слога, тогда как критик средней руки легко смешивает оригинальное произведение и подражательную поделку, принимает блеф за правду.

Не знаю, является ли такое положение дел вредным для всего народа. Для народа непритязательного в отношении литературы, каким следует считать немцев (у них на десять тысяч человек не найдется одного, по-настоящему владеющего своим родным языком в его устной или письменной форме; министром и университетским профессором у немцев может стать человек, не умеющий говорить грамотно), – для такого народа, вероятно, не имеет значения и то, что среди критиков существует пролетариат, так же как существует пролетариат среди врачей и учителей.

Если вспомнить одну лишь эпоху от молодого Гете до Мерике и Готфрида Келлера, можно назвать десятки имен, и все это истинные поэты. Меж тем период от Лессинга до Вильгельма Гумбольдта уже менее богат значительными именами.