Цитаты из книги «Магия книги. Эссе о литературе»

бал в СМИ, и не те, кто формирует общественное мнение, потому что представляемые ими виды деятельности не тождественны и не могут быть тождественны творчеству.

По существу – пишет он, – в духовном мире ничего не изменилось за то время, что прошло после перевода Лютером Библии и изобретения Гутенбергом печатного станка. Магия книги по-прежнему существует. Духом владеет группа избранных, адептов, но это не те люди, кто правит

Принцип Гессе – говорить только о добром, вещи неудачные или такие, о каких он не хочет высказываться, он не обсуждает, категорический тон ему несвойствен

Если похвалить не за что, я молчу»

Так, он открыл немецким читателям Кафку и Сельму Лагерлеф, одним из первых горячо поддержал Марселя Пруста, Андре Жида, Томаса Манна, Тракля и Музиля, Георга Гейма, Элиаса Канетти, Анну Зегерс, Макса Фриша, Арно Шмидта и многих других. Особое место в гессевской «истории литературы» принадлежит, естественно, немцам и австрийцам.

В 1927 году Гессе по просьбе издательства Ф. Реклама написал очерк «Библиотека всемирной литературы», в заглавии которого поместил введенное Гете в немецкий язык и немецкую культуру понятие всемирной литературы (Weltliteratur)

В переводе на язык современной психологии требование Гельдерлина звучит приблизительно так: благородный человек не должен, впадая в крайность, подчинять все свои инстинкты власти враждебного им духа, так как всякая частица нашей инстинктивной природы, которую не удается сублимировать, приносит нам тяжкие страдания, когда мы подвергаем ее «вытеснению». В этом и состояла личная проблема Гельдерлина, и он ее не одолел.

«Он говорил, что ему привольно живется в стране чувств, но не чувственности, ибо внутреннее чувство всегда главенствовало у него над чувством внешним. Стало быть, в мире земном он создал себе незримый мир. Это и была страна его мечты. Туда он ушел от нас, рано завершив свой земной путь».

разве искусство не является именно попыткой исправить недостатки жизни, исполнить в мнимом мире неисполнимые желания, в поэзии – неисполнимые требования, короче говоря, сублимировать в духе то, что невозможно в жизни?

Писатель всегда, сознает сам он это или нет, является метафизиком, и никогда – сознает сам он это или нет – не имеет дела с «реальностью»; его миссия, его сущность состоит в том, что он познает человека со всей его случайностью и изменчивостью, ставит на место реальности, на место случайного человечества свою мечту о человечестве, свое вещее знание о предназначении человека. Так творил Данте, так творил Гете, так творил Гельдерлин, так творит всякий писатель и поэт, хочет он того или не хочет, сознает это или нет.