Цитаты из книг автора «Герхард Гауптман»

(похотливо)  так другой прыжок я знаю,Пойдем со мной, красоточка, в кусты,Там старую, с дуплом, я знаю иву,Там крика петуха не раздавалось,Не слышно шума волн, там я тебеНа дудочке волшебной поиграю,По прихоти которой пляшут все.

Г-жа Фок. Нет, ни разу. Ганс положительно околдован. Он всегда был несколько раздражителен, но его в конце концов все-таки можно было заставить сделать то, что нужно. А теперь он не слышит, не видит ничего. Для него существует только она одна. Забыл и мать и жену. Боже, как все это ужасно! Я по ночам ни на минуту глаз не смыкаю. Уж обдумываю и так и этак. Что-то еще будет?

Анна. У Ганса. Настоящая складка скорби. Это от одиночества. Кто одинок, тому приходится много переносить от других.

Слушай, ведь я же знаю, что ты это спрашиваешь не без задней мысли. Я знаю, что ты думаешь. Ты отгадала. Я хочу быть там, где Анна. Это вполне естественно. Я говорю откровенно.

Ганс. Ты сердишься на меня? Катя (отрицательно качает головой). Ганс (обнимая Катю). Ты не забыла, Катя, то, что мы решили с самого начала – не иметь никаких тайн друг перед другом (крепче обнимает ее). Скажи, согласна? Ты больше не любишь меня, Катя? Катя. Ах, Ганс, ты ведь это знаешь! Ганс. Но что с тобой, в таком случае? Катя. Ты знаешь. Ганс. Что такое? Не понимаю. Не имею ни малейшего представления. Катя. Мне хотелось быть чем-нибудь для тебя. Ганс. Но ты и так много значишь для меня. Катя. Нет, нет. Ганс. Но скажи-же мне… Катя. Ты не можешь этому помочь. Но я не удовлетворяю тебя. Ганс. Ты удовлетворяешь меня. Удовлетворяешь вполне. Катя. Ты это говоришь теперь. Ганс. Это мое искреннее убеждение. Катя. Да, в настоящую минуту.

Ганс. Катя, я не понимаю, что с тобой. Катя. Ничего, Ганс. Право, ничего.

Катя. Вместо того, чтобы отнестись ко мне снисходительнее, поддержать меня… Нет, ты относишься свысока ко мне, стараешься унизить меня. Я и не воображала, что у меня Бог знает какой широкий горизонт. Но все-таки я не бесчувственная. Я не светило какое нибудь. Вообще я давно уже замечаю, что я лишняя. Ганс (хочет взять за руки, Катя вырывается). Ты не лишняя: я этого никогда не говорил. Катя. Ты это только-что сказал. Да если бы и не говорил, то я чувствую сама-для тебя я ничто, так-как не понимаю твоей работы. А ребенок… ну да! Даешь ему молоко, заботишься о нем, но это может сделать любая служанка. А позже? Позже я не буду в состоянии ничего дать ему (снова плачет). Анна бы лучше воспитала его.

Ганс. Ну конечно. У тебя только семейные интересы, у меня-же общественные. Я вообще не гожусь в отцы семейства. Для меня самое главное выразить то, что есть во мне. Я как запряженный пегас. Я легко могу погибнуть. Катя. Ганс, ужасно слышать подобные вещи.

Ганс (рассердившись еще более). Право, Катя, мы не подходим друг к другу. Вы постоянно удивляетесь, почему я никак не могу успокоиться. Как только я хоть немного приду в равновесие, появляешься ты и начинаешь копаться у меня в душе.

Ганс. Извини, если я тебе не отвечу на это. Все это так скучно (раздражаясь все более и более). Дело вот в чем. Вы все, мои друзья, сыпали радикальными фразами, я-же раз навсегда отказался от этого, и потому вы сочли меня идущим на компромиссы. Браун. Ты думаешь так, а между тем дело обстоит иначе: между тем как мы, с нашими убеждениями, пробирались вперед, не обращая ни на что внимания, ты стоял всегда за старое и пережитое, в какой бы форме оно ни проявлялось. И этим ты оттолкнул от себя всех друзей и вполне изолировался. Катя (успокаивая его). Ганс! Ганс. Друзья, которых я мог этим оттолкнуть… на таких друзей мне, откровенно говоря, наплевать.