Цитаты из книги «Лекарство против страха»

есть еще какое-то лекарство против страха, которое в колбе не получишь?

нельзя враждовать со всем миром, даже если вы отстаиваете очень высокие принципы.

– Врагов и завистников нет только у бездарей, скопцов и умерших, – говорит Фробен. – Талант обязан сражаться с лентяями и глупцами. – Но лентяев и глупцов слишком много, и вопли их мешают остальным людям услышать глас истины. – Лентяй глуп своей плотью, а глупец ленив своим мозгом, и поэтому талант побеждает, – убежденно говорит Фробен и, помолчав, добавляет: – Хотя иногда ему не хватает для этого короткого человеческого века. Тогда его дело завершают ученики…

бесстрастный человек не в силах, при всем желании, удариться сердцем о чужую беду.

«…И пришел сквозь леса дремучие, безлюдные, полные зверей и опасностей, на берега полноводной реки шестой сын Иафета, и звали его Мосох, с женой своей верной по имени Ква, и здесь поставили они жилище свое. И нарекли они реку у порога своего по именам своим. И родились у них сын по имени Я и дочь по имени Вуза, и стали они звать самый большой приток реки, давшей им жизни и пропитание, именами детей своих – Яуза. А от детей их повелось племя людей прекрасных, сильных и радостных…»

И четыре ноля, красных, разъяренных, бессмысленных, выскочили на табло, как звери из клеток. Полночь – время расставаний, отчаяния, неисполненных обещаний, усталости. И – новых надежд. 00:00 – безвременье, секунда пустоты.

Земля, грустный шарик, голубая карусель, маленький цветной колобок, куда катишься?

Гудит, пощелкивает, ползет вверх эскалатор. Навстречу течет поток – как много людей, какие разные лица. Какой-то человек, едущий вниз, помахал мне рукой, крикнул: «Рита!» – и сразу же унесся вниз, и лицо его постепенно стиралось и тонуло белой монеткой в омуте. И не вспомнила я его. Мы все слишком быстро проезжаем мимо друг друга. Вверх, вниз. В параллельных туннелях отчужденности, погруженности в свои заботы и проблемы. Нет времени вглядеться, рассмотреть, узнать, запомнить навсегда…

Наливаю себе большую чашку кофе, делаю первый, самый сладкий, самый долгожданный глоток, а кофе густой, крепкий, непроглядно-коричневый, горячий, со светлой плотной пенкой, в нем все ароматы тропиков, и в легком облачке пара над чашкой – прозрачный ветер дальних странствий, в его горько-сладком волшебном вкусе – успокоение, радость и сила. И закуриваю сигарету. Это лучшие десять минут предстоящих суток. Я сижу на кухне у окна, пью кофе, покуриваю неспешно сигарету, смотрю в залитое дождем окно, и сумерки становятся все жиже, и четче костлявая чернота уже облетевшего тополя;

Вы, Панафидин, никогда не задумывались над историей открытия шахмат? – Вас волнует безграничность жизненных ситуаций? – усмехнулся Панафидин. – Нет, меня волнует хитрость Сету и беспечность магараджи Шухендра. Когда магараджа пообещал вознаградить хитроумца, положив на каждую следующую клеточку удваивающееся количество зерен, он продемонстрировал свойственное людям нежелание или неспособность предвидеть последствия геометрической прогрессии наших поступков и устремлений.