Глава 2
Красный флаг над паровозом

Густой белорусский лес прорезала стальная нить железной дороги. Некогда могучие кряжистые дубы и стройные медноствольные, с густой темно-зеленой хвоей сосны подступали к самой насыпи. Теперь же по обе стороны от путей на расстоянии примерно метров пяти весь подлесок и более крупные деревья были спилены или выкорчеваны, а из древесных стволов были созданы завалы.

Все это было сделано неспроста, белорусские «лесные мстители» вели с оккупантами беспощадную войну на уничтожение. За все те зверства, которые гитлеровцы творили на многострадальной земле Белоруссии, партизаны призывали к самому суровому ответу. Они совершали налеты на грузовые колонны, пускали под откос немецкие эшелоны, вершили суровый суд над предателями, полицаями, расстреливали немецких офицеров и даже совершали налеты на отдельные мелкие подразделения вермахта. Например, только диверсия на Минском железнодорожном узле в декабре 1941 года снизила его пропускную способность в двадцать раз.

Но самый большой размах приобрела партизанская война против оккупантов летом 1943 года после неудавшегося гитлеровского наступления на Курской дуге. Центральный штаб партизанского движения в Москве разработал операцию под кодовым названием «Рельсовая война». Она началась 3 августа, продолжалась до 15 сентября и была приурочена к наступлению советских войск на белгородско-харьковском направлении. В Белоруссии железнодорожное движение было парализовано на срок от двух недель до целого месяца! Оккупанты понесли огромные потери в паровозах, вагонах, рельсах, шпалах, живой силе.

Железнодорожные перевозки были жизненно важными для огромной и сложной военной машины Третьего рейха. Танковые клинья и орды гудящих в небе «Юнкерсов-87» и «Мессершмиттов-109», грохот мощных гаубиц – это всего лишь наконечник копья. А длинное его «древко» является бесконечными, многокилометровыми путями снабжения сражающейся группировки войск. Поэтому гитлеровцы предприняли самые суровые и бесчеловечные способы защиты своих коммуникаций.

Целые села, имевшие несчастье расположиться возле железной дороги, уничтожались безжалостно. Местных жителей, от мала до велика, расстреливали, жгли в хатах, вешали, забивали насмерть прикладами и коваными сапогами только потому, что они жили не там, где следовало, по мнению тех, кто нес на штыках «новый мировой порядок»! ^[1]

Но и партизаны стали еще непримиримее в своей праведной борьбе. Они мстили за убитых с еще большей яростью. И, что самое главное, у них была поддержка Большой земли и того самого Центрального штаба партизанского движения вместе с «супердиверсантом» Сталина опытнейшим разведчиком Ильей Стариновым.

* * *

Там, где очередной лесной массив уступал место чахленькому лугу у небольшой речушки, мальчик пас двух тощих коров. Одет он был в старую шинель с обрезанными полами, на ногах – онучи. Длинная домотканая рубаха заправлена в видавшие виды портки. Мальчишка лениво пощелкивал кнутом, отгоняя буренок от небольшого моста через речку. Туда приближаться было нельзя – возле полосатой будки был устроен навес из маскировочной сети, откуда из-за мешков с песком хищно смотрел на окружающий невеселый мир безжалостный черный зрачок пулемета.

Над лесом и лугом разнесся протяжный свисток паровоза, коровы, вяло помахивая хвостами, неспешно отошли от железнодорожной насыпи. Рогатая скотинка предпочитала пастись неподалеку от железнодорожных путей – резкий запах креозота, которым были пропитаны деревянные шпалы, отгонял слепней и других летучих паразитов.

Под аккомпанемент стального лязга, перестука колес, грохота и свиста пара из-за поворота показалось пышущее паром и дымом стальное клепаное чудище. Это был немецкий бронепоезд «Panzer Zug». От орудийных башен, серой брони, узких бойниц веяло леденящим дыханием смерти. Впереди перед уродливой бронированной коробкой локомотива была устроена сцепка из двух платформ: первая была нагружена мешками с песком и должна была принять на себя возможный взрыв мины, а на второй располагались два пулеметных расчета с MG-42, готовые выкосить «косами Гитлера» придорожную поросль вместе с теми, кто в ней скрывается. Основой огневой мощи были танковые башни с орудиями разного калибра.

Это был «гибридный» бронепоезд с чешскими бронеплощадками, вооруженными вращающимися башнями от легких танков «Pz.Kpfw-38 (t)». Башни сохраняли стандартный комплект вооружения из 37-миллиметровой пушки и спаренного пулемета. В середине вагонов в специальных казематах устанавливались 47-миллиметровые противотанковые орудия – тоже трофейные. Дополнительно бронеплощадки вооружались пулеметами и автоматическими 37-миллиметровыми пушками Гочкиса.

Для усиления зенитного вооружения в состав бронепоезда включили бронеплощадки с 20-миллиметровыми зенитными автоматами «2-cm Flakvierling», а еще на одной была смонтирована спаренная 37-миллиметровая зенитка.

Счетверенки «2-cm Flakvierling» имели поистине чудовищную скорострельность в 400 выстрелов в минуту, а суммарную – 1600 выстрелов! При этом слабость отдельного 20-миллиметрового снаряда с лихвой компенсировалась их сплошным огненным потоком.

Также на обычных железнодорожных платформах, прикрытых с бортов листами брони, стояли легкие танки «Pz.Kpfw-II» Ausf-F» и чешские «Pz.Kpfw-38 (t)». Это делалось для увеличения боевой гибкости бронепоезда. В случае повреждения железнодорожного полотна танки могли действовать автономно, прикрывая бронепоезд.

Вслед за немецким бронепоездом появился паровоз, который тянул за собой вереницу тяжелогруженых платформ. Даже толстый брезент не мог скрыть угловатые очертания тяжелых танков «Panzerkampfwagen-VI» «Tiger». Как водится, информация эта была строго секретной, но местные, как всегда, были в курсе, что тут не сельскохозяйственные трактора немцы перевозят. Перемежаясь с грузовыми платформами, в немецком эшелоне на открытых площадках были установлены зенитные орудия.

Сейчас новенькие тяжелые танки шли на восток – в сторону Минска. А вот год назад, в августе 1943-го, такие же эшелоны шли на запад, а «Тигры» и «Пантеры» на платформах были испещрены пробоинами от советских снарядов. Тогда свирепые «хищники» панцерваффе получили хорошую трепку! Ну, ничего, и на этот раз стальным «зверям» недолго осталось резвиться на земле Белой Руси…

Вечером пастушок докладывал командиру партизанского отряда все, что видел. Старый вояка, заставший еще Первую мировую и революцию, нахмурился.

– Танки новые, говоришь… Это славно. Сейчас же отдам приказ нашим разведчикам приготовиться. Все, иди, тебя накормят.

– Дядя Вася, а можно и мне с группой пойти, а то я тута только коров пасу…

– Я те пойду! Я те пойду!.. Так ремнем отхожу, что мало не покажется… Все, разговор окончен.

Когда паренек, шмыгая носом, вышел, командир партизанского отряда обратился к заместителю:

– Сегодня ночью самолет с Большой земли прилетает. Проследи лично, чтоб без «сюрпризов» обошлось. Да, и дай радиограмму с разведданными и запросом на Большую землю. Передавать только новым кодом!

– Есть! Все сделаем.

* * *

Совсем маленький, почти игрушечный биплан По-2, тарахтя пятицилиндровой «звездой» мотора М-11, полз по усыпанному звездами небосводу. Ночь была хорошая: облачная и безлунная. В такую пору «Мессершмитты-110» не рыскают по небу в поисках беззащитной добычи.

Летчица поправила защитные очки и сверилась с картой, разложенной на коленях. Света маленького фонарика едва хватало, чтобы осветить паутину дорог, пятна лесных массивов, отметки навигационных ориентиров. Она и так успела изучить район полетов за неполных два месяца и ориентировалась безошибочно. Но проверить все равно надо было.

Ага, вот приметный изгиб реки, а дальше от него на север. Точно! Снизившись, летчица убрала газ и спланировала над полянкой почти бесшумно. Со стороны маленький бипланчик заметить было практически невозможно. Вот с земли несколько раз мигнул свет карманного фонарика. Условный сигнал. Мотор М-11 зарокотал тоном ниже: самолет набирал высоту, чтобы построить маневр захода на посадку.

А на земле вспыхнул «конверт» условным образом расположенных костров. Они указывали границы посадочной площадки и направление приземления. Летчица отдала ручку управления от себя, задавая угол пикирования, и осторожно пошла на снижение. Даже коснувшись колесами земли, летчица была готова дать мотору полный газ, чтобы уйти прочь. Бывало и так, что карательные отряды СС или полицаев устраивали ложные площадки, и тогда им в плен лучше было не попадать.

Но на этот раз все обошлось, По-2 ювелирно, «на три точки» приземлился и сразу же развернулся носом по направлению взлета. Каждая минута была на счету. Партизаны открыли задний отсек и очень быстро начали разгружать ящики.

– Что там?

– Взрывчатка, отдельно – детонаторы и элементы радиоуправления для фугасов.

«Воздушный мост» с партизанскими отрядами имел огромное значение в деле подрывной борьбы против гитлеровцев. Так, с 15 сентября 1942 года по 1 января 1943 года белорусским партизанам авиация перебросила 3762 автомата, 2106 карабинов, 444 пулемета, 294 миномета и другое вооружение и боеприпасы. Из-за линии фронта в Беларусь направлялись также и специально подготовленные группы. В течение 1943 года из советского тыла прибыло тринадцать партизанских отрядов и сто одиннадцать организаторских и диверсионных групп.

На этот раз маленький биплан По-2 по мощности перевозимой взрывчатки был сравним с пикирующим бомбардировщиком Пе-2, ну, образно, конечно.

Выполнив свою опасную миссию, По-2 пошел на взлет – впереди у отважной летчицы девятнадцати лет от роду был не менее трудный путь домой.

* * *

Впереди бронепоезда катился, плюясь сизым выхлопом, специализированный железнодорожный броневик. И не какой-нибудь французский «Панар», а советский – трофейный БА-10. В вермахте он получил обозначение «Panzerspahwagen BA-203 (r)». В основном эти неприхотливые и весьма неплохо вооруженные броневики применялись в качестве штабных и связных машин. Также довольно охотно немцы эксплуатировали вариант БА-10жд, поскольку при движении по рельсам такой недостаток советской машины, как ограниченная проходимость, уже не имел значения. В составе германского бронепоезда № 102 (Pz.Sp.Zug.102), например, в августе 1941 года имелись четыре бронеавтомобиля БА-10жд.

А один такой «дожил» и до 1944 года, но уже в составе другого бронепоезда.

Вообще-то первым бронепоездом, начавшим боевые действия во Второй мировой войне, стал германский бронепоезд «Panzer Zug № 3». Этот состав был построен еще в начале тридцатых годов, в межвоенный период. И лицемерно назывался «грузовым защищенным поездом», уже тогда нарождающийся немецкий фашизм понимал, что лучшая защита – это нападение! В августе 1939 года «грузовой защищенный поезд» снял «овечью шкуру» и показал клыки орудий и пулеметов. Он был практически моментально переоборудован в бронепоезд, получив дополнительно в состав трофейную чехословацкую артиллерийскую площадку.

А к моменту нападения Третьего рейха на Советский Союз в вермахте имелось уже четырнадцать бронепоездов – номерных «Panzer Zug». Немецкое командование придавало «железнодорожным крепостям» большое значение. За один только предвоенный год их количество увеличилось в два раза. Большинство бронепоездов было сосредоточено на Востоке.