С любопытством, но со снисходительной надменностью озираясь по сторонам, должно быть, стараясь отыгрывать роли важных столичных гостей, посетивших с официальным визитом глухую провинцию, путники вышли на середину зала и пренебрежительно бросили на пол свои чемоданы, саквояжи и сумки. Были похожи они на группу респектабельных туристов (правда, эффект респектабельности слегка смазывался намокшими плащами и сбившимися прическами) или на большую разношерстную семейку в отпуске. При желании даже можно было бы определить среди них рассеянного пьющего дедушку, строгую матрону, непутевого сына-наркомана, легкомысленных племянниц, ворчливых дядюшек и прочих.

– Не вижу ресепшена, – сказал Статус. – Неужели я сделал неверные выводы? Мы где вообще? С другой стороны, я же предполагал, что это может быть и не отель. Значит, какие-то мои выводы все же верны.

– Да так-то вообще трудно ошибиться, если столько предположений делать зараз, – привычно поддел его Рилл. – Ты бы там еще добавил, что это театр или лицей какой-нибудь.

– Школа магии! – закричал Ябы – Точно!

– Чего? – повернулся к нему Статус. – Серьезно? Ты в такой учился?

– Не совсем, – смутился волшебник. – Это я так. Но было бы любопытно.

– Любопытно – не то слово. Но вряд ли это, конечно, похоже на твой родной Сранск, или где там ты набирался мудрости, – съязвил Рилл.

– О, юноша! Однажды ты вырастешь и поймешь, что иногда все похоже на «мой родной Сранск», как ты позволил себе выразиться, – не растерялся Ябы.

– Он больше не вырастет, – заметил Статус. – Это – сформировавшаяся особь.

– Ни слова больше! – воскликнул Рилл, очевидно, почувствовав, что разговор угрожает свернуть на весьма скользкую дорожку. О гномах, о троллях, например, если ты понимаешь.

(Хотя, ты знаешь, душа моя, должна тебе сообщить, что я не из тех рассказчиков, которые без зазрения совести лезут в головы своим персонажам. Надеюсь, ты заметил. Я не считаю себя вправе делать это. Уверенной я могу быть только в собственных мыслях, да и то не наверняка. Поэтому впредь постараюсь опускать всякие ремарки о мыслях моих героев. Уверена у всех них исключительно богатый внутренний мир, но то, о чем они думали в любой конкретный момент – мне не известно. В этом случае, и только если сочту нужным, и, если это будет необходимо для развития сюжета, я готова включить комментарии участников, благо, почти все персонажи здесь. Но, в любом случае, гадать я не намерена. Достаточно тех авторских комментариев, которые я способна и могу позволить себе сделать на основе выразительной прямой речи героев. Очень надеюсь, что я не слишком тебя запутала).

– Нас поселят куда-нибудь или.

– Так и будем стоять? Даже.

– Диванчиков нет. Такой.

– Зашквар, – возмутились сестры.

– Действительно, – поддержал Ябы, но без раздражения близняшек, а скорее умозрительно. – Никого нет. Кто-нибудь за все это отвечает?

– И все же, нас явно ждали, – сказал Статус, задумчиво потирая подбородок.

– Или не нас, – усмехнулся Рилл. – Или не ждали.

(Нет, Рилл, ты не совсем верно понял мой предыдущий пост. Я не буду включать сюда, что в этот момент ты подумал о сиськах).

– Вероятность любого события – одна вторая, – сообщил Эксцес Карма.

Все вздрогнули, но и только. Сказывалась привычка и то обстоятельство, что сейчас их мысли по большей части были заняты поисками ответов на насущные вопросы.

Они стояли посреди зала, и постепенно весь апломб сходил с них в этом огромном, но подавляющем пространстве. Так действовал Роззенборк. Они все больше становились похожи на потерявшихся, неуверенных человечков, случайно забредших туда, куда им не положено, и, смутно осознавая это, начинающих бояться последствий. По-сути, такими они и были. Нелепыми, незваными, неуместными. Абсолютно чужими.

Мне сразу же захотелось от них избавиться. (А вот комментировать мои слова – не стоит).

Мы еще дойдем до рассказа о моих чувствах, но не сейчас. Сейчас – другое:

Глава шестая

Они стояли там. Посреди безнадежности.

– А есть, куда позвонить? – наконец не выдержал Ябы.

Ни к кому конкретно он не обращался, его вопрос вообще был в основном риторическим, но все же, не дождавшись на него ответа, волшебник гулко ударил в пол своим посохом.

И именно этот момент она выбрала, чтобы появиться. Словно маг поневоле сыграл роль некого церемониймейстера, объявившего торжественный выход.

Это получилось очень эффектно. Она появилась на верхней площадке широкой лестницы – вся в черном. В невероятно пышном черном кринолиновом платье, в черных перчатках, в черной шляпке с черной вуалью. Это был великолепный, но очень строгий вдовий наряд из черного шелка с креповой отделкой, однако должно признать, что смотрелся он не совсем гармонично. Что-то вызывало неявный диссонанс, и даже плотная вуаль не могла скрыть тот факт, что обладательница наряда очень и очень стара. Ее можно было назвать и древней, но держалась она при этом довольно уверенно, если не сказать величественно. Это было у нее в крови.

Она являлась полноправной хозяйкой этого замка, опустевшей деревни и всех окрестных земель, а также последней представительницей своего почти угасшего рода. Она была графиней и носила фамилию Роззенборк.

(Немногим позже она, конечно, представилась нашим героям, но запомнилась им как Старушка и таковой осталась в их памяти, в этой истории и вообще).

Графиня стояла наверху лестницы – молчаливо и неподвижно, с врожденным достоинством ожидая, когда все внимание будет приковано к ней одной. Если и мучил ее какой-нибудь возрастной недуг, то это не бросалось в глаза.

Первым ее заметил эльф и, будучи весьма впечатлительной натурой, он закричал. Да так, что Эксцесс Карма, если бы подобные вещи каким-либо образом могли его волновать, позавидовал бы такой непосредственной реакции.

– Ты чего опять? – поморщился Рилл. – Внезапно вспомнил про дверь и решил повторить?

– Возомнился! – стуча зубами, отозвался Элифалиэль, поднимая дрожащий указующий палец. – Старушка приходила очень пугливый!

Все повернулись.

Некоторое время царила абсолютная тишина. Как говорится, даже мышь едва ли проскользнула бы незаметно. Даже гром, даже ветер, яростно свищущий за стенами замка, словно бы сошли на нет или почтительно смолкли, пораженные торжественностью мгновения.

– Ну нифига себе! – наконец нарушил почтительную, если не сказать благоговейную тишину Статус. – А как называется вот этот человек в гостинице? Все время забываю.

– А у нас вон тех колбасок, помните, не осталось? – спросил Рилл. – Че-то я…

Им не было заметно, но я точно знаю, что дама на верхней площадке лестницы многозначительно насупилась. Кажется, какой-то элемент сработал не так, как планировалось. Однако и колебания ее, если они и были, также остались незамеченными. Неизменно величественно, с тихим шуршанием подола, графиня сделала шаг вперед.

А сейчас позволь мне еще одно отступление. Я хочу, чтобы ты запомнил этот момент. Чтобы ты увидел его моими глазами. Ту мрачную лестницу, унылую пустоту теряющегося в тенях зала, следы запустения, как свидетельства неумолимого времени, дарующего в итоге только печаль и одиночество.

Я хочу, чтобы ты осознал, что это был поворотный момент для многих судеб, венец бесчисленного множества трагических историй, которые волею неведомых нам и непостижимых сил сошлись в этой незаметной, но бесконечно важной точке пространства и времени.

В первую очередь, разумеется, важной для меня.

Познай эту ужасающую безнадежность, незримо нависшую над всеми участниками действа. Именно безнадежность, поскольку речь в этой повести о делах давно минувших дней идет об одном старом родовом проклятии. Если ты еще не понял.

Я знаю, мы собрались в нашей уютной кают-компании, чтобы всего лишь скоротать еще один скучный вечер во время нашего затянувшегося плавания. Знаю, что ты ожидал какой-нибудь необременительной корабельной байки, подобной тем удалым затяжным песням, что, бывает, поют матросы на палубе. Но я предупреждала тебя, мой мальчик, я тебя предупреждала.

Моя история темна, страшна и тяжела, она потребует от тебя определенного мужества. Но подчас ничего другого нам не остается, кроме как смело встать перед лицом суровых испытаний. Поэтому прошу тебя: в должной степени проникнувшись грандиозностью описываемого события, все же ничего не бойся и отправляйся в путь за нашими героями:

Глава седьмая

Она шагнула вперед, и словно бы тени сгустились позади нее. Пламя свечей тревожно колыхнулось, а очередная молния подобно гениальному, но безумному художнику мгновенно выхватила и запечатлела столь неописуемую картину.

Увы, и сейчас момент оказался смазан. На графиню совершенно неожиданно напал тяжелый, надсадный кашель. Впрочем, ничего неожиданного в нем не было. Могу сообщить, пусть это слегка неуместно при первом знакомстве, что графиня уже давно была серьезно больна. К тому же, даже в лучшие времена в замке бывало сыро и промозгло.

Схватившись за грудь, она согнулась и неуверенно засеменила вперед, словно уносимая неведомым сквозняком в своем пышном кринолине.

Вся наша компания с интересом и неким настороженно-хищным любопытством тоже подалась вперед, как бы гадая, а может быть, предвкушая, не упадет ли графиня с лестницы.

Этого, к счастью, не случилось. Буквально зависнув на какие-то мгновения над верхней ступенькой, графиня невообразимым чудом вновь обрела равновесие. Она степенно выпрямилась, словно ничего и не было, и сделала величественный шаг со ступеньки, не совсем, правда, грациозный.

– Бабка синяя, в цвет, я отвечаю, – прошептал Рилл.

Эскапада, не оборачиваясь, шикнула на него. Возможно, обостренными чувствами воительницы она единственная поняла всю серьезность события, всю ту зловещую угрозу, протянувшую к ним незримые жадные руки. Ну и Нулл, конечно, тоже почувствовал, само собой, – это даже не обсуждается.

В этот момент, пока еще графиня находилась на вершине лестницы, а наши герои пытливо смотрели на нее снизу-вверх, в пустом и гулком пространстве прозвучал сигнал – единственная протяжная и тоскливая нота.

– О, а я все думал, где тут можно позвонить, – пробормотал Статус.

А следом из того же неизвестного источника, отражаясь от стен, проносясь в вышине, отовсюду и ниоткуда прозвучал голос – женский, молодой, но как бы лишенный чувств.

– Вы имеете честь приветствовать графиню Роззенборк!

После этого снова установилась тишина.

–Графиня Роззенборк – это я! – наконец крикнула старушка с высоты.

– Извините! – воскликнула Эскапада. – Мы просто думали, будет какое-то продолжение.

– Ну а чего, – зашевелился Ябы, добродушно постукивая посохом. – Лаконично. Ни о чем, конечно, но вполне.

– Старушка имеет любимый возможность говорить, – сказал Элифалиэль, радостный оттого, что пережитый недавно страх, кажется, оказался беспочвенным. – Мы заявили тебе привет добрая человек!

С этими словами он снял свою шляпу, помахал ею в воздухе и отвесил довольно-таки изящный поклон. Эскапада покосилась на него – не без одобрения.

Тем временем графиня, придерживая юбки, продолжала свой крайне осторожный спуск с лестницы. Вынуждена признать, что это заняло некоторое время. Когда же, наконец, это все же произошло, выяснилось, что графиня, при всей своей помпезности, не обладает внушительным ростом или какой-нибудь особенной статью, – она скорее была похожа на некий почти невесомый пожухлый листок, давным-давно сорвавшийся со своего засохшего дерева.

Первым к ней почему-то шагнул Эксцес Карма, и почему-то вместо приветствия он произнес:

– Не исключено.

Никто не заметил, как исказилось лицо графини под плотной вуалью, но она покачнулась, а потом опять зашлась в неудержимом приступе кашля.

– Горловые таблетки макать очаровательно полезно, – участливо молвил эльф.

– А это тебе на погоны, неудачник! – закричал Рилл, обращаясь к Статусу, с которым за время ожидания они успели сообразить партеечку в карты.

– Что-о? – Статус выпрямился во весь свой впечатляющий рост, похожий на молодого негодующего бога, пошатнулся и отступил назад, словно пронзенный острым клинком в самое сердце. – Как ты смеешь, негодяй!

– С повышением! – усмехнулся Рилл, пряча крапленую колоду.

– Я ранен, – произнес Статус трясущимися губами, – я слаб, у меня мутнеет в глазах, а ты вот так со мной?

Он картинно схватился за голову и издал мучительный стон.

– Мальчики, а может, – сказала Вера.

– Для начала заселимся? – сказала Люба.

Неожиданно Статус, изменившись в лице, с незнакомым блеском в глазах закричал:

– Отставить разгильдяйство! Смир-р-на!

Это было действительно неожиданно, поэтому стойку «смирно» приняли все – даже Карма, даже графиня. Впрочем, их (кроме разве что графини Роззенборк) извиняло то, что все они (кроме графини) были закаленными воинами и некогда служили в регулярной армии (опять же, кроме графини), а значит, были до автоматизма привычны к подобным командам.

Хотелось бы заострить внимание на этом небольшом происшествии. Ты ведь почувствовал знакомые интонации, Откад? Этот пассаж, помимо прочего, был интересен еще и тем, что для Статуса он стал своего рода предвестником всех его последующих нейрологических замыканий, если можно так выразиться. Тоже ведь по-своему замечательное, в чем-то даже историческое событие. Жаль, что тогда оно, по большому счету, осталось не оцененным. Осознание пришло гораздо позже.

Ох, Женераль, дорогой, если ты единственный все еще продолжаешь игнорировать проблему, это не значит, что ее не существует! Послушай нас, своих чутких друзей. Но, впрочем, дело твое – можешь не верить.

– Доложить обстановку! – крикнул Статус – наш будущий всеми любимый Женераль. – Раздраконь вашу за ногу! Пленных не брать! Кто так стоит перед командиром? Вы позор всех родов войск!

Эскапада открыла рот и далеко не сразу нашлась с ответом.

– Эй, ты ничего слегка не попутал? – наконец отреагировала она. – С какой стати ты включил Затрапезно?

– Адъютантство даром не проходит, говорю вам, – покачал головой Ябы с многомудрым и понимающим видом.

– Чего так огорчаться-то сразу? – недоумевал Рилл. – Ты и раньше проигрывал. Можно сказать, всегда.

Статус снова схватился за голову, мотнулся из стороны в сторону, а потом выпрямился и посмотрел на всех как ни в чем не бывало.

– Так что там у нас с номерами? – сказал он. – Где там? А, вот же она!

Он размашисто шагнул к графине.

– Добрый вечер! Вас должны были предупредить.

Графиня Роззенборк медленно подняла на него затененный вуалью взгляд.

– Как?

– Старушка призабылась, – брякнул эльф.

Графиня столь же медленно повела головой.

– Забавные вы ребята, – произнесла она; голос был слабым, старым, но все равно чувствовалась в нем некая сила духа.

– Забавные, – передразнил Рилл. – Не, я точно говорю – она невменько.

– А у вас суаре какое-то? – сказала Вера. – Такой.

– Интересный аутфит, – сказала Люба.

– Давайте-ка я скажу, как отрежу, – вышла вперед Эскапада. – А-то мы так до завтра будем расшаркиваться. Значит так, мы усталые путники, и желаем найти временный приют в этом… ах, ты, черт, где?.. в этих стенах, короче.

– Умеешь ты вежливо попросить, – покачал головой Статус.

– Да я сама вижу! – огрызнулась Эскапада.

– Давайте лучше Ябы поговорит, – предложил Рилл. – Он как-то ближе, вы понимаете. Договорятся о чем-нибудь по-стариковски.

– Вообще-то попахивает эйджизмом, – заметил волшебник. – Но в целом я и сам хотел предложить посильную помощь.

Ябы отвел в сторону посох, насколько мог галантно наклонился и потянулся к руке графини. Руку она ему так и не подала.

– Милая госпожа! – не смутившись, продолжал маг. – Мы и в самом деле усталые путники, которые совершенно случайно забрели в ваши края. Мы здесь совершенно проездом, но надеемся обрести временный кров в эту ненастную пору. Всецело полагаемся на ваше гостеприимство.

Эскапада громко фыркнула.

– А я, блин, не так же сказала?

– Милая, – снова передразнил Рилл, расплываясь в ухмылке.

К чести графини надо заметить, что она проигнорировала большинство инсинуаций. В конце концов, она была хозяйкой этого места и, по большому счету, хозяйкой положения. Поэтому со всей присущей ей уверенностью она заявила:

– Нечасто к нам заглядывают гости. Но, можете быть уверены, замок Роззенборк будет рад принять вас под своей крышей.

Она неспешно оглядела всех – одного за другим; слегка задержалась взглядом на покачивающемся Статусе.

– Очень хорошо. На втором этаже для вас приготовлены гостевые комнаты. Там вы можете привести себя в порядок, а после спускайтесь в столовую, где к тому времени будет накрыт поздний ужин. Понимаю, что время не совсем урочное, но очевидно, что вы проголодались с дороги, к тому же, будет возможность познакомиться поближе. А до тех пор разрешите вас покинуть, чтобы вплотную заняться организационными мероприятиями. Хоть ваш визит явился некоторой неожиданностью, я приложу все усилия, чтобы он прошел в подобающей атмосфере. К вашим комнатам вас проводят. Багаж можете оставить здесь – его принесут. До встречи на ужине.

Она уверенно и невозмутимо прошла мимо, но по пути совершенно неожиданно выпростала руку и потрепала за щеку опешившего Статуса.

– Милый мальчик, – после этого скрылась где-то в анфиладе комнат.

– Что это было? – спросил Статус слегка недоуменно, глядя вслед исчезнувшей хозяйке.

– Милый, – проворчал Рилл. – Как это у тебя получается все время?

– Просто Статус у нас, – сказала Вера.

– Такой краш по жизни, – сказала Люба. – Вот и.

– Старушка не устояла. Если все сделаешь, как надо.

– Мы все получим неплохие преференции.

– Ха-ха! – сказал Рилл. – Понял? Не просри шанс. Постарайся уж для коллектива.

Статус хмурился и ничего не отвечал.