Жертвоприношение

Рубашка Насреддина сохла на крыше. Подул ветер, и она слетела на землю.

– Жена! – провозгласил мулла. – Мы обязаны совершить жертвоприношение! Зарежем-ка пару овец.

– Но во имя чего? – удивилась жена Насреддина.

– Во имя того, что меня не случилось в той рубашке.

Мания величия

Один человек утверждал, что он Бог. Халиф, желая попугать его, сказал:

– Знаешь ли ты, что в прошлом году один такой же мерзавец объявил себя пророком, и я велел казнить его!?

– И правильно сделал, – похвалил человек халифа. – Он был самозванцем! Ведь я не посылал его.

Бог вездесущ

Один скромный человек утверждал, что он Бог.

Падишах, возмущенный такой наглостью, приказал бросить человека в темницу, а через несколько дней спросил его:

– Какой же ты Бог, если оказался в темнице и не можешь вызволить себя отсюда?!

– Бог вездесущ, – смиренно ответил заключенный.

Грудь умного – сундук его собственной тайны

Пожаловался Куинь владетельному князю, что двор возле его дома тесен, даже просушить книги негде.* [* Из-за влажного климата книги во Вьетнаме регулярно просушивают. ] Просил Высокоученый князя закрыть на три дня рынок, потому что только там он сможет разложить свои книги. Князь согласился. А народ, прослышав, что Высокоученый Куинь выставил на просушку свои книги, валом повалил к рынку. Однако ни одной книги там не оказалось. Куинь расстелил посреди рынка циновку и разлегся на ней, выставив голый живот.

– Скажите, Высокоученый, – спросили его, – почему это вы лежите на солнцепеке посреди рынка?

– Книги сушу, чтобы плесень не заводилась, – отвечал Куинь.

– А где же книги?

Куинь провел рукой по голове, по животу, по груди.

– Во мне книги, здесь они, – отвечал он.

Что находится в Коране?

Некий человек был очень уважаем за свое благочестие и проявляемые добродетели. Всегда, когда кто-нибудь спрашивал его, каким образом он достиг такой святости, он отвечал:

– Я знаю, что в Коране.

Однажды он только что дал такой ответ спросившему в кофейне, тогда какой-то кретин спросил:

– Хорошо, так что же есть в Коране?

– В Коране, – сказал благочестивый, – находятся два засушенных цветка и письмо от моего друга Абдулы.

Философский крестьянин

Жил-был еврейский крестьянин по имени Иосиф. Был он очень философствующим. Ему было очень трудно что-либо делать, так как думы отнимали все его время, и к тому моменту, когда он был готов, возможность бывала утеряна.

Однажды, уезжая на базар, чтобы продать пшеницу, он сказал жене: «Сразу же, как я продам пшеницу, я пошлю тебе телеграмму».

Он продал пшеницу с большой выгодой и отправился на почту. В бланке он написал: «Пшеница продана выгодно. Приезжаю завтра. Люблю и целую. Иосиф.»

Затем он начал размышлять: «Моя жена подумает, что я сошел с ума. Почему „выгодно“? Я что, собирался продать пшеницу с убытком?» Поэтому он вычеркнул слово «выгодно». Дальше он стал внимательнее: ведь если он написал неверное слово, он мог сделать и другие ошибки, поэтому он начал думать над каждым словом.

И он сказал себе: «Почему „приезжаю завтра?“ Я что, собирался приехать в следующем месяце? Или на будущий год? Моя жена знает, что я приеду, как только продам пшеницу». Поэтому он вычеркнул слова «приезжаю завтра».

Далее он подумал: «Моя жена знает, что я поехал продавать пшеницу, так зачем писать, что пшеница продана»? И это он вычеркнул. Потом засмеялся: «Я пишу своей жене, зачем же мне писать „люблю и целую“? Я что, пишу чьей-то чужой жене?» Он и это вычеркнул.

Теперь осталось только имя «Иосиф» Он подумал: «Иосиф, ты что с ума сошел? Твоя жена уже знает, как тебя зовут». Поэтому он порвал телеграмму и счастливый, что сэкономил много денег и избежал глупости, ушел с почты.

Кто знает?

При посадке на корабль у путника украли кошель с золотом. Все возмутились, но пострадавший улыбнулся и сказал: «Кто знает?»

Случилась буря, и корабль погиб. Лишь один наш путник был выброшен на берег.

Когда островитяне посчитали его спасение чудом, он опять улыбнулся и сказал: «Просто я заплатил дороже других за проезд».

Издержки образования

Перевозя некоего педанта через бурную реку, паромщик сказал что-то такое, что показалось тому грамматически неправильным.

– Разве ты никогда не изучал грамматику? – спросил ученый.

– Нет.

– Бедняга! Ты потерял полжизни.

Через некоторое время поднялся сильный ветер, и паромщик обратился к своему пассажиру:

– Учился ли ты когда-нибудь плавать?

– Нет, а что?

– Бедняга! Ты потерял всю жизнь – мы тонем!

Набожный монах

Набожный монах сидел в первом ряду на воскресной службе. Вдруг он качнулся и принялся снимать ботинок. Эта необычная процедура во время службы заставила видевших это улыбнуться и несколько отвлечься от богослужения. Вслед за этим монах принялся стягивать носок. Это вызвало уже такой беспорядок, что священнослужитель прервал службу и спросил нечестивца, не случилось ли с ним чего.

– Нет, – ответил тот, – я просто заметил, что у меня один носок надет наизнанку.

– Хорошо, брат, – улыбнулся священник, – но не мог ли ты подождать и сделать это потом?

– Нет, батюшка. Если я вижу, что у меня что-то не в порядке, я начинаю исправлять это тут же.

Золото

Как-то одному писцу очень захотелось золота. Утром пораньше отправился он на базар. Подошел прямо к меняле, схватил золото и кинулся прочь. Поймав его, стражник спросил:

– Как мог ты украсть чужое золото? Ведь кругом были люди!

– Когда я брал, никого не заметил, видел лишь золото, – ответил писец.

Внимательный слушатель вдохновляет оратора

Однажды в Китае был большой праздник, на который собралось много народа. Там был колодец без всякого ограждения, и в него упал человек. Бедняга очень громко кричал, но стоял такой праздничный шум, что никто не слышал криков о помощи. В это время к колодцу подошел один буддийский монах – он хотел пить. Обнаружив в колодце рыдающего человека, он отнюдь не поспешил тому помочь, но зато нашел, что сказать:

– Никто не может спасти кого-либо другого – это то, о чем говорил Будда: будь сам себе светом! Никто не может спасти тебя – не жди этого! И более того: Будда сказал, что каждый человек должен пережить свою карму. Ты, должно быть, совершил какие-то грехи в прошлом и теперь должен страдать, так и страдай спокойно! Крича и плача, ты только нарабатываешь себе новую карму.

Из колодца донесся голос:

– Сначала спаси меня, а затем я с удовольствием послушаю твою проповедь. Сейчас я просто не в состоянии слушать тебя!

Но монах пошел дальше, помня слова Будды: «Не вмешивайся в чужую карму».

Затем подошел к колодцу монах-конфуцианец. Человек снова стал вопрошать о помощи, на что монах ответил:

– Конфуций прав: он сказал, что каждый колодец должен быть окружен стеной. И не волнуйся, пожалуйста, мы создадим огромное движение, мы изменим все общество, мы заставим правительство сделать стену вокруг каждого колодца!

Человек из колодца взмолился:

– Да к тому времени я уже концы отдам! И какая мне от этого польза, если я уже упал!

Конфуцианец, однако, не унимался:

– Это не имеет большого значения, индивидуум вообще не имеет значения. Индивиды приходят и уходят – весь вопрос только в обществе. Но ты можешь умереть с большим утешением, что такого больше ни с кем не повторится. О, Конфуций – это великий социальный реформатор!

Затем к колодцу подошел христианский миссионер. Он заглянул в колодец – и до того, как человек опять закричал, уже спускал туда ведро с веревкой, ибо христианский миссионер готов служить ближнему задолго до каких-либо слов о помощи.

О, как пострадавший был благодарен этому христианину! Выбравшись, он воскликнул:

– Ты воистину единственный религиозный человек!

А христианский миссионер ответил:

– Не заблуждайся! У нас сказано: пока не станешь слугой самому последнему из вас, не достигнешь Царства Божьего! Поэтому запомни! Снова и снова падай в колодец и детей своих научи падать в колодец, тогда мы сможем снова и снова спасать вас, иначе как же мы попадем в рай, если вы перестанете падать?

Почти осел

Мулла Насреддин шел по пыльной дороге и нашел ослиную подкову.

– Эх, – вздохнул мулла, – еще нужно найти три подковы, а потом осла, тогда я больше не буду ходить пешком.

Дружить бы рад…

Один из друзей попросил у Ходжи Насреддина денег на короткий срок.

– Нет, денег я тебе не дам, – сказал мулла, – но зато срок бери какой захочешь.

Ничего я тебе не дам

Однажды мулла Насреддин с большим аппетитом поедал жаркое из птицы. В это время пришел приятель и сразу же попросил угостить его.

– Извини, брат, – сказал Мулла, – это имущество моей жены, и я не могу тебе ничего дать.

За компанию и монах женится

Мулла Насреддин продавал пирожки. К нему подошли два человека и, съев по несколько пирожков, начали спорить:

– Деньги буду платить я, – сказал один.

– Нет, я! – кричал другой.

– Я ни за что на свете не дам тебе заплатить! – воскликнул первый.

– А я не допущу, чтобы платил ты, – возразил второй.

– А я и не возьму денег! – вскричал Насреддин.

Несмотря ни на что

Мулла Насреддин заявил во всеуслышание:

– О люди! Вся сила, которой я обладал в юности, до сих пор не уменьшилась и в старости.

– Как же это может быть? – удивлялись вокруг.

– У меня во дворе лежит камень. Как я не мог поднять его в молодости, так же не могу и сейчас.

Звезды говорят

– Как пройти в город? – спросил мудрец у паломника.

Удивился паломник:

– Мудрость светится в твоих глазах, другим дорогу подсказываешь, а сам пути не знаешь! Разве, выходя из дому, ты не посоветовался со звездами?

– Советовался, советовался, – поспешил заверить паломника мудрец, – звезды и сказали, чтобы я спросил дорогу у тебя.

Королевская охота

Король, который любил общество Насреддина, приказал ему сопровождать себя во время охоты на медведя. Насреддин пришел в ужас.

Когда он вернулся в свою деревню, кто-то спросил его:

– Как прошла охота?

– Чудесно!

– Сколько же медведей ты видел?

– Ни одного!

– Как же тогда она могла пройти успешно?

– Если бы ты охотился на медведей в моей шкуре и не увидел ни одного из них, это тоже показалось бы тебе чудесным!

Любимый козел

Дахо повел своего сына в медресе на урок грамматики. Ученики внимательно слушали. Вдруг Дахо зарыдал взахлеб:

– Оставьте меня, сердце мое разрывается от горя.

– Да что же случилось?

– Был у меня козел, – сказал Дахо, – но недавно его украли. А тут я увидел, как трясет бородой господин учитель, ну точь-в-точь мой козел!