1

Все произошло в три часа ночи. Большей частью спящий экипаж, не считая вахтенных разбудил чудовищной силы звук взрыва, а в следующую секунду после мощного сотрясания, люди ощутили невесомость. Они реально воспарили в воздух, как космонавты на орбите. Вот только насладиться этим восхитительным состоянием им было не суждено. Тут и шок от непонимания, неспособности осознать происходящее, а главное возникшее внутреннее состояние словно их выворачивает мехом внутрь…

Но спустя всего пару секунд вновь возникла сила тяжести, что придавила их обратно кто где был, ну или приложила об палубу или переборку отсека, если до сего момента спящие в своих койках по каким-то причинам, из-за непроизвольных рефлекторных движений успели вылететь за пределы своих мест. Особенно сильно не повезло тем, кто спал на втором ярусе. Высота падения все же приличная…

Включилось наконец вырубившееся в момент удара освещение, точнее аварийный режим, так как оборвалась связь с внешним источником электропитания и задействовались внутренние аккумуляторные ресурсы. Реакторы хоть и приведены в активное состояние, но турбины и генераторы пока не задействованы.

– Что это было? – ошарашенно думали все без исключения, кто вслух, а иные лишь мысленно, недоуменно озираясь по сторонам, медленно приходя в себя.

По крайней мере так думали те, кто после произошедшего не получил сколько-нибудь серьезных травм и мог более-менее внятно соображать. Иные же не могли ни о чем думать, кроме как орать от боли в сломанных конечностях. К счастью, таковых неудачников оказалось немного…

Возникла эта естественная мысль, приправленная классическим трехэтажным флотским матом и у командира корабля – капитана первого ранга Королева Святослава Владимировича.

Особенно его беспокоили частые звуки ударов о корпус, словно град по крыше барабанит, при этом иные «градины» достигают впечатляющих размеров, что гулко разносились по всей подводной лодке. Он в принципе не понимал, что на них может падать да еще в таком значительном объеме, и отчего звуки такие резкие.

«Словно все внешнее резиновое покрытие сорвало обнажив корпус», – подумал он, не зная как к этому относиться, а потому принял версию как данность.

Передернув плечами, в рефлекторной попытке сбросить с себя последние неприятные только что пережитые ощущения кап-раз несмотря на приличный возраст в пятьдесят пять лет, под аккомпанемент продолжающихся ударов, с мыслью, что их банально чем-то засыпает, стремительно оделся, наверное дав в этом фору молодым призывникам и резво бросился в центральный пост, где нес вахту старший помощник командира капитан второго ранга Николаев Эдуард Никитович.

Кап-два лежал без сознания на палубе с разбитой головой. Еще один вахтенный офицер, командир БЧ-1 капитан третьего ранга Пылеев Анатолий Егорович, натужно блевал.

Почему-то те, кто пережил это странное воздействие будучи бодрствующими, ощущали себя не в пример хуже спящих.

Быстро поверив старпома на предмет жизнедеятельности и убедившись, что пульс есть, а кровотечение из разбитой головы не серьезное, он занял свое командирское место.

То, что шла перезагрузка компьютеров, о чем свидетельствовали синие экраны с соответствующими предупреждениями, ему сильно не понравилось.

«Остается надеяться, что программное обеспечение от неизвестного воздействия все же не пострадало», – подумал он озабоченно.

После чего включил громкую связь, буквально проорав в микрофон:

– Полундра!!! Боевая тревога! И это, как вы понимаете, ни хрена не учения!!!

И даже включил сирену. Так что если кто-то еще оставался в непонятках и в прострации, то противный звук из динамиков быстро вышиб из мозгов все лишние мысли и растерянность, просто на автомате заставив действовать по заученным алгоритмам. Экипаж, очухавшись, понесся на свои боевые места согласно расписанию.

– Экипаж! Осмотреться в отсеках!

Но больше всего его конечно озаботило состояние реакторного отсека. Не дай бог аварийная ситуация! Приборы удаленного контроля в ЦП из-за излишней компьютеризации пока ничего не показывали. Так что пришлось связываться с вахтенными напрямую, благо хоть со связью особо не извращались, а оставили обыкновенную проводную телефонную линию.

Вахтенный, что едва пришел в себя, смог успокоить командира корабля, прохрипев:

– Радиационная обстановка в норме… Но реакторы в процессе автоматического глушения…

– Принял.

Потом Королев связался с лазаретом, коим заведовал майор медицинской службы Коробкин:

– Иван Максимович, ты как, сам-то в порядке?

– В норме, командир… ощущение как после бодуна паленым спиртом, но быстро проходит.

– Тогда срочно в ЦП, у нас раненый. Эдуард голову разбил и без сознания лежит.

– Сейчас буду!

А звуки ударов о корпус изрядно за это время потерявшие силу, тем временем вовсе прекратились. Но возникли другие, не менее, а то и более тревожные, заскрипел-застонал корпус АПЛ словно она погрузилась на сверх предельные глубины и чудовищное давление пытается раздавить ее в лепешку, как консервную банку.

«Только где у нас могут быть такие глубины?» – невольно мелькнула мысль.

Но потом возникло понимание, что это эффект «вздоха» корпуса, что до сего момента находился под физическим напряжением, образовавшаяся невесомость ее сняла, конструктивные элементы как бы «расслабились», а теперь гравитация снова заставила силовой набор заскрипеть от натуги приняв на себя нагрузку.

Пошли доклады от экипажа, но они не касались по-настоящему опасных ситуаций. То есть повреждения корпуса нет, по крайней мере нигде не зафиксированы течи.

– Запах гари в девятнадцатом отсеке! Сильное задымление! Усиливается!

Но обошлось без пожара. Как выяснилось чуть позже – сгорел дроссель в плафоне освещения. Неприятность маленькая, но вонючая… как клоп.

Так же произошел обрыв трубопровода и затопило гальюн. В общем ничего серьезного, что могло бы хоть как-то повлиять на живучесть корабля. Все прочие отчитались, что у них происшествий не имеется.

В центральный пост набились офицеры высшего командного состава, так сказать в полном составе. Королев быстро разогнал лишних, оставив только лучших в своем деле.

– Помогите пострадавших отнести в лазарет!

Центральный пост опустел от лишних сейчас людей и установилась рабочая атмосфера, пусть и приправленная недоумением, растерянностью и где-то даже страхом.

– Акустик?

Старший лейтенант Бледный Федор Юрьевич, сидевший в наушниках с видом полностью соответствующим своей фамилии даже дернулся от прозвучавшего голоса командира.

– Ну?

– Шуршание… как от камнепада… – наконец вымолвил он.

– Все?

– Все… больше никаких привычных шумов.

Командир корабля с слой провел по лицу ладонью. Ситуация была мягко говоря нестандартной.

2

– Поднять перископ!

– Есть, поднять перископ!

Задействовали командирский перископ к визиру которого припал капитан первого ранга Королев.

– Епта… – услышали от своего командира удивленно-озадаченный выдох остальные офицеры центрального поста.

Тот покрутился немного, осматривая периметр.

– Что там, товарищ командир? – осмелился спросить штурман старший лейтенант Гвоздев Максим Богданович.

– Там, товарищи офицеры… – наконец оторвавшись от перископа с каким-то непонятным выражением лица и тоном начал Королев… – Там… жопа там. Огромная негритянская жопа… просто необъятная… глубокая и при этом вонючая, словно ее никогда не мыли.

– Неужели ядреном по нам вмазали?!

Офицеры невольно встревоженно зашумели. А что они еще могли предположить? Американцы давно со своей идеей ограниченной ядерной войны носятся и успели в изрядном количестве наклепать тактических ядерных зарядов наплевав на все договора и мнения окружающих.

– Даже не знаю, хуже или лучше… – тяжело вздохнул капитан первого ранга Святослав Владимирович, рухнув в свое кресло, ноги его почти не держали от увиденного. – О, наконец загрузились компы и вроде без неприятных последствий. Тогда сейчас сами все увидите и для себя решите. Включите телевизионный комплекс…

Команду выполнили со всей возможной поспешностью и вскоре все смогли любоваться окружающим АПЛ пейзажем.

Все молчали. А что тут еще можно было сказать? Даже материться, чтобы хотя бы так выразить охватившие их чувства, ни у кого не возникло желания. Ибо даже мат, как чувственное выражение эмоций, не мог выразить всего того, то чувствовали люди.

Что же увидели офицеры центрального поста, что их так приложило?

По сути, они не увидели ничего из того, что ожидали. Ни залива с причалами, ни береговых строений губы Нерпичья, ни крана с плавучим доком.

Пейзаж вокруг вообще был незнаком и чужероден. «Акула» оказалась зажата меж двух гор. Высоких гор. Очень высоких гор!

Именно с них нападало камней, что буквально завалило АПЛ чуть ли не по самый срез рубки. Субмарина в итоге превратилась в субтеррину или правильнее сказать все же в своеобразный подземный бункер, ведь способность к движению она потеряла. Именно от массы этой наваленной горной породы тяжело стонал корпус «Акулы».

С временем суток было непонятно, не то закат, не то восход. Красноватый такой. Компас пока ничего пояснить не мог, его показания хаотично менялись, не в состоянии определиться со сторонами света, видимо работала возникшая в районе появления субмарины аномалия. А так солнце висело едва над горизонтом за кормой АПЛ.

С временем года тоже имелась некоторая неопределенность, но не зима, может весна, может осень, а то и лето. Снег виднелся только на вершине далекой горы прямо по курсу. А так виднелась растительность в виде елок. Не очень густая, но и горы были весьма скалисты.

Но и это еще не все. Одна из камер, показывающей небо отображала совсем уж странную и неожиданную картинку, а именно широкую изогнутую полосу далеко в вышине слева по борту.

– Это что… астероидное кольцо… как у Сатурна? – с ошарашенным видом спросил акустик.

Но ему никто не ответил, все с потрясенными видами пялились на мониторы.

Первым, как и положено пришел в себя командир, приказав начальнику химической службы:

– Курносов! Провести полную проверку атмосферы за бортом.

– Так точно! – излишне громко и резко отозвался старший лейтенант.

– Связь! Проверить эфир! – тем временем приказал Королев.

– Есть! – погрузился в работу командир боевой части связи капитан-лейтенант Злобин Борис Андреевич.

Долго у него это не заняло, так что вскоре состоялся его доклад:

– Тишина в эфире. Только трек природного происхождения.

– Горы…

– Не важно. Что-то да слышали бы. Не могло нас тут закрыть наглухо.

– Ясно…

Пока химик химичил, все напряженно молчали продолжая смотреть на экраны.

– Вот мы блин попали… Вопрос только в том, куда… или в когда… – пробормотал штурман, старлей Гвоздев.

– Думаешь это может быть Земля? – отмер вторым акустик.

Молодые офицеры быстрее адаптировались к изменившейся обстановке. Пока старшие горевали о потерянном – семьям, женах с детьми, мучаясь от неизвестности того, что с ними случилось, заделали ли их вражеская атака, холостяки отнеслись ко всему легче и уже оценивали перспективы.

– Почему нет?

– А кольцо это?

– Луна накрылась мохнатой пи… э-э… в смысле, медным тазом… – пожал плечами чуть смутившийся штурман. – Прилетел астероид и хренак…

– А горы вокруг?..

– А что горы?

– Как они вообще появились под Мурманском? А море исчезло…

– А почему бы им не появиться с исчезновением моры? Обычное дело в общем-то с геологический точки зрения… Мы ведь не знаем сколько времени прошло с момента нашего исчезновения тогда и появления сейчас? Может сотни миллионов лет прошло? Луна разрушилась, разлетевшись на куски, часть массы ухнула на Землю проминая кору ударами, плюс гравитационная составляющая изменилась, что так же сильно ударило по планете, как результат пошли сильные тектонические сдвиги плит Земной коры, начали расти горы.

Все невольно прислушались к разговору молодых офицеров, живо рисуя в своем воображении случившийся глобальный апокалипсис, а штурман, увлекшись и не замечая взглядов, продолжил отжигать: