Глава 7. Игра на опережение

Лето пролетело, как один день. И вот уже снова в школу. Не могу сказать, что мне нравилось учиться в школе. Но, как мне, уже не один раз, говорили все подряд, это такая моя работа. А работа редко кому нравится. И выполняют свою работу все по-разному. Кто-то на отлично, а кто-то и плохо. Большинство на удовлетворительно.

По этому поводу есть анекдот: «Заходит мужик в школу, видит девочку, сидящую на подоконнике и что-то читающую. Подходит к ней и говорит: «Ты наверное отличница», девочка, посмотрела на него и с сожалением в голосе отвечает: «Нет», «тогда ты хорошистка», говорит дядька. «Нет», с прежним сожалением отвечает ученица. «Неужели ты двоечница?», удивлённо спрашивает мужик. Девочка встала с подоконника, приосанилась и гордо отвечает ему: «Нет». Мужик в полном ауте, спрашивает: «Так, а кто же ты?». Девочка, гордо выпятив, какую есть грудь и подняв, высоко подбородок, звонко восклицает: «Удовлетворительница!»

Ну вот, о лете. Отдых в «Молодой Гвардии» прошёл замечательно. Я там «закрутил роман» сразу с двумя более-менее видными девочками с других отрядов. Ну какой там, собственно, «роман» может быть, когда тебе 15, а им по 14 лет. Так, танцульки по вечерам, обнимашки и неумелые попытки целоваться в кустах. Пару раз, о Боже, сбегали ночь купаться. Но всё в рамка ученического поведения полов.

У них, правда, были сцены ревности и даже разборки между собой. Но потом, видимо, договорились и «поделили» меня. Это-ж не семейная жизнь, а так, можно сказать, игра во взрослых.

Но было весело. Я записался во все, куда успевал ходить по времени, кружки. Главное, что бы не заставляли спать днём. Отчего то, это самая нелюбимая особенность всех пионерлагерей. Вот в Чехословакии, там никто ничего не заставлял делать. Хочешь спи, не хочешь, не спи.

Что касается снов, то, как отрезало. Даже намёка. Саныч, тоже не появлялся на горизонте. Да оно и к лучшему. Я за себя не волновался. В том смысле, что в обмане они меня ну никак не могли уличить. Проверить информацию, да пожалуйста. Вон, во всех газетах, про эту «антиалкогольную компанию» пишут. Даже в лагере примастырили плакат и транспарант со смешными лозунгами: «Дорогой коммунизма идем только трезвыми!», «Трезвость – образ жизни!»

И это в пионерлагере, а что уже творится на улицах и предприятиях, страшно подумать.

После лагеря, побыл дома недельку, но уже август и в нашей местности вода для купания стала холодной. И я решил ещё смотаться на Донбасс, к своим дедушке с бабушкой. Там ещё у нас родственники живут. Мой дядя с семьёй. Двоюродные братья и сёстры с семьями, племянницы двоюродные. Бывает весело. Есть озеро рядом, или как там зовут «ставок».

Дорога проторенная. Отвозят меня в Киев и садят на поезд. Там всего ночь ехать и рано утром на места.

С поезда на общественном транспорте добираюсь свободно, без проблем.

Всё рады, отдых продолжается. Там всегда хорошая погода. Много абрикос, уже есть арбузы и дыни. Большой малинник и виноградник. Всё это к моим услугам, если так можно сказать.

По вечерам дедушка вспоминает войну по моей просьбе. Сам он никогда этого не делает. Ему досталось. Призвали ещё 40 году. Воевал с первого дня. Защищал Севастополь. Был корректировщиком на 30 батарее. Перед самой сдачей Севастополя был ранен в живот. Обычно на войне, в то время, это приговор. Но на его счастье, на 30 батарее был госпиталь подземный и его там прооперировали. Так он вместе с госпиталем и попал к немцам в плен. Батарея ещё несколько дней оборонялась после сдачи Севастополя и её штурмовали немцы. Как ни странно, но именно это обстоятельство ещё раз спасло деда. Там были ещё румыны, так вот они очень зверствовали или отдавали раненных на растерзание крымским татарам. Я это слушал с открытым ртом. Как же ш так? Румыния сейчас соцстрана и ничего такого нигде не пишут и не говорят. Про крымских татар, я смутно, что-то такое, будучи в гостях у наших знакомых в Крыму, слышал. Их за это, всех, из Крыма, куда-то «выселили».

Ну так вот, по мере излечения, всех наших вывозили в лагерь военно-пленных, в Мелитопольский район, где они ремонтировали дорогу. А до войны дедушка с бабашкой как раз в этом районе жили. И бабушке моей говорят, что видели дедушку там-то-там. Бабушка берёт покупает самогона 10 литров и едет туда с односельчанкой на подводе к тому лагерь. Договаривается с полицаями, что лагерь охраняли и они деда отпускают. Он, по их мнению, был доходяга, скоро мог помереть. Рана в живот, даже если всё вовремя сделать, требует покоя. А тут на тяжёлую работу направили.

Такая же ситуация и в их селе. Никто из местных немецких холуёв к деду претензий не имел, тоже считали, что он не жилец. Но бабушка деда выходила. И тут обычно, бабушка начинала ворчать, что какая она была дура. Бросила двух малых детей. Дяде моему было 12 лет, а маме – 2 годика. И поехала деда выручать.

Так же бабушка рассказывала про оккупацию их села. Что спасло их село от полного разграбления немцами и румынами то обстоятельство, что рядом жили немецкие колонисты. Их предки приехали туда ещё при Екатерине Великой. Но жили, не забывая своих традиций и говорили на немецком. И всё село тоже на немецком хорошо шпрехало. Так как колонисты многому местное население научили. Первыми освоили паровые машины, а затем и внутреннего сгорания. Трактора, плуги, сеялки и веялки. И колхоз образовали бескровно. И вот сейчас выручили. Ходили к немецким и румынским командирам, и требовали, чтобы было всё без грабежа и насилия. И те их слушали. Ну и сама бабушка могла хорошо по-немецки отругать, если солдатик немецкий заскакивал во двор и начинал ловить кур.

Потом бабушка рассказывала, как спасла сбитого нашего лётчика и прятала его в балке. Там голая степь, без намёка на леса, но есть глубокие овраги, заросшие с пещерами. Потом, после войны, он приезжал и благодарил.

Их освободили уже осенью 1943 года. Дедушку снова призвали. И он провоевал до весны 1944 года. Но потом его отозвали из армии. Нужно было восстанавливать срочно Донбасс. Стране нужен был уголь. А дедушка до войны работал на шахтах.

Ну так вот я иногда задавал вопросы ему на счёт украинцев, русских, Донбасса, Крыма. Сам дед родом из-под Киева, из большой семьи. Он был самым младшим. Все его братья жили в России, несколько в Москве. Поэтому к русским он относился тепло. Бабушка тоже, но не очень любила казаков. Там были остатки казачьих поселений и они отличались от русских и украинских. Для меня это было смешно. А «не любила» оказывается за не совсем опрятный вид дворов и хат. Мол всё у них бурьяном заросло, выше крыши. Ха-ха-ха.

Дед считал Крым и Донбасс русскими. Сам много об этом говорил. А что он в составе Украины, он этого не понимал. Говорил, что всё равно на Донбассе всё решает Министерство угольной промышленности, а оно расположено в Столице Донбасса, городе Донецк! Вот так, не больше и не меньше.

То же было и по Крыму. Это автономная республика в составе УССР. И может, так же, из состава УССР перейти в состав РСФСР. И к тому же, добавлял дед, в Симферополе, тоже, своё Министерство санаторно-курортного лечения есть.

Про Севастополь, вообще пел с гордостью, «Мы Севастополь не сдадим! Моряков Столицу!»

Потом вспомнил послевоенные годы. Восстановление Донбасса. Больше десяти лет дед работал с немецкими пленными. Был мастером участка, где работали бригады немецких шахтёров. И дед подружился с их бригадиром и часто тот бывал у деда в гостях. Дед рассказывал, что немцам не платили зарплату, так те договаривались с нашими бригадами и записывали часть своей внеплановой выработки на их счёт. А потом наши им отдавали деньги за ту часть угля. Многие тут переженились. Своих мужиков было мало. Некрасиво потом получилось, когда их начали отправлять в ГДР, то отказались отдать им детей. Жёны тут остались с детьми. Но это не долго продолжалось. Потом выпустили, и жён и детей.

Сдачу Севастополя дед очень сильно переживал. Говорил, что их там бросили. И когда выпивал, то с гордостью заявлял, что Сталин севастопольский плен не признавал за плен. Ну тут я с ним был полностью согласен.

Дед ездил на встречи Ветеранов в Севастополь, как они там начали проводиться. Имел медаль «За защиту Севастополя» и другие. Я с удивлением от деда узнал, что День Победы праздновать стали после смерти Сталина, а выходным днём он стал гораздо позже. И Ветеранов чествовать, и всячески поддерживать льготами, совсем недавно стали.

Уезжал я с Донбасса с твёрдым мнением, что никак по-другому и быть не могло бы, если бы в Киеве произошёл бандеровский переворот, то Донбасс и Крым не признали бы их власть над собою. И естественно, что Россия их защитила бы от бандеровской нечисти.

***

Саныч в августе тоже вырвался отдохнуть, так как был «на грани». Встреча с Генералом его немного привела в себя. Тогда он, конечно, перестраховался и врачи с реанимобилем были рядом. Но всё обошлось. Генерал всё, давно уже, принял, как факт и с этим смирился. И передал свою уверенность Санычу. Генерал, спокойно спросил: «Саныч, как тебе парень показался вблизи?», я ему откровенно ответил «Наш человек». Генерал, продолжил, бодро: «Ну так, какого хе..ра тогда, ты всё это время тянул кота за я..ца?»

«Не хотел верить президента «клоуна», вздохнув, ответил я тогда. «А его теперь и не будет!», гаркнул Генерал, «я не доживу, ты доживёшь и исполнишь, если мы сейчас все это не остановим. Вот тебе мой приказ! Ясно?»

«Так точно! Ясно! Будет выполнено!», ответил я по уставному и принял стойку смирно. А потом внёс предложение: «Не тянуть и сейчас всё сделать»

Генерал, посмотрел на меня серьёзно и говорит: «У нас, пока, за ещё не совершённые преступления не наказывают. Тем более он ещё малец. Вот когда обещаний своих не выполнит… Но это в крайнем случае. Мы этого вообще не должны допустить. Я пока не представляю с чего начать. Может список кандидатов будет в ближайшее время расширен действующими фигурами. Посмотрим. Ты готов, если что, работать по ним?», и кивнул головой вверх.

«Готов хоть сейчас. Рука не дрогнет. Вон, как тяжко приходится оборону держать по «сухому закону», выпалил я. Генерал, со вздохом: «Сами не ведают, что творят. Неужели за всем этим кто-то стоит на Западе? Или это доморощенные дураки?»