необходимо для создания полноценной философской системы, модели мира. Для нас такими фактами являются наблюдения за процессом эволюции. И не случайно: ведь эволюция оставила много следов на протяжении миллиардов лет существования нашего мира. Так, первая материалистическая картина мира была завершена исключительно после появления дарвинизма.

Чем же она не устраивает? Беда пришла, откуда не ждали. Неодарвинизм постулирует слепую случайность возникновения мутаций на линейном домене нашего генома. Тем временем микробиологами были построены достаточно точные модели клеток нашего организма. Вероятность их случайного слепого возникновения настолько ничтожно мала, что эволюции потребовались бы не миллиарды, а квинтильоны земных лет для их создания. Кроме того, с позиций дарвинизма очень сложно объяснить очевидное стремление живых организмов к усложнению, к развитию вместо постулируемого желания оставить потомство.

Значит, и материализм не объясняет процесс? Где же здесь демиурги зарыты? Существуют ли для материалистической картины мира нематериальные альтернативы? С момента возникновения компьютеров и, в последнее время, с развитием виртуальной реальности некоторую популярность приобрели модели мира, уподобляющие его компьютерной игре. Однако и эти идеи навсегда останутся в болоте верований, если не удастся описать с их помощью эволюции.

Две особенности эволюционного развития заслуживают внимания.

Во-первых, это был очень длительный процесс. Во-вторых, его никто не сопровождал: тупиков и отступлений назад было куда как больше, чем последовательного развития. Эти факты сразу противоречат моделям теизма, того же христианства. Почему? Даже если отбросить откровенные сказки об Адаме и Еве, первородном грехе и т. д., останется концепция Бога-дрессировщика, имплицитно присутствующая в этой модели. Ведь нам пытаются показать, что Бог постоянно пытался помочь нам избавиться от «грехов». Откуда тогда столько ошибок эволюции? И не только эволюции тел, но и идей. Посмотрите на историю моделей – она вся состоит из слепых блужданий в пустыне неведения.

Более того, чем дальше мы строим физические модели мира, тем очевиднее становится другой факт: простого единого принципа под ним просто не существует. Есть какое-то месиво из зверинца «элементарных частиц» и весьма запутанных законов природы. Если это действительно так, то и сонный Бог деизма (который пнул мир, а потом пошел на покой) несовместим с тем, что мы твердо знаем. Ведь Он бы точно организовал мир в полном порядке, как полагается. Что же нам остается?

Срединный путь может скрываться в механизмах, описываемых теорией моделей. Для начала любая новая модель, приходящая нам в голову, является некой комбинацией старых моделей. Это уже что-то. Эти обезьяны, вооруженные печатной машинкой, уже не буквы (единичные символы внутри генетического кода) строчат, а слова и даже целые предложения. А что, если мы живем внутри пси-пространства и мир только кажется нам материальным, типа как в компьютерной игре или в «Матрице»? Домешаем сюда модель света, и пространство станет трехмерным. Во многом благодаря информации, которую несут нам электромагнитные волны.

Если это действительно так, то где-то в мире моделей есть жизненная сила, которую Аристотель называл энтелехией, Лейбниц – монадами, а Бергсон – elan vital. Она и заставляет модели бесконечно развиваться. Постепенное развитие протомоделей, их комбинация между собой привели, с одной стороны, к возникновению неживой Вселенной, в которой мы обитаем, а с другой – к живым вкраплениям в нее.

И все же и в этой модели бытия чего-то не хватает. Моделей у нас много, почему же мы получаем на рассмотрение нашего сознания почти исключительно разумные комбинации? Как этот почти-случайный процесс в пси-пространстве привел к возникновению разумных существ? Ответить на этот вопрос – разгадать секрет жизни. Эта тайна не моя, поэтому я ее пока не раскрою. Терпение, друзья мои!

После ответа на вопрос о мысли – ощущение, что мы обсуждаем нечто важное.

Разделяю вашу точку зрения о том, что дарвинизм уже не может объяснить всех процессов в эволюции живых существ, как и концепция Бога-дрессировщика. Примитивно.

Но почему же тогда далее следует утверждение, что материализм не объясняет процесс? Нужно ли отказываться от материального объяснения мира вообще? Пусть даже это и месиво из зверинца «элементарных частиц», ведь полный порядок в мире – это же не аксиома, скорее наше подсознание диктует его искать.

Даже если брать за основу то, что мы живем внутри пси-пространства и мир нам только кажется материальным, то все же известны определенные виды этой кажущейся материи и ее свойства. Какое место тогда в этом пространстве будет отведено знаниям о химическом составе веществ и пр.? Не совсем укладывается в голове эта модель.

И еще очень хотелось бы поподробнее узнать, как та сила, которую Аристотель называл энтелехией, а Лейбниц монадами, заставляет модели бесконечно развиваться.

Честно говоря, в целом ничего сугубо революционного я в прошлый раз не сказал, разве что обобщил различные идеи под крышей одной модели. Все, что я пытался на самом деле показать, – это то, что нематериалистическая модель строения мира вполне допустима, более того, возможно, лучше объясняет некоторые наблюдаемые нами феномены.

Уже давно никого не удивляет, когда не только философы, но и физики утверждают, что первоосновой мира (которую искали еще пресократики) является информация, а вовсе не материя. Уже давно никого не шокируют метафоры о том, что мы живем в «матрице» или играем в multiplayer (как эта бюдет па-рюсски, никто не подскажет?) – игру виртуальной реальности. Из самых общих соображений мы действительно не можем с уверенностью утверждать, что мир материален, поскольку он дан нам исключительно в ощущениях.

У материализма накопилось много проблем с объяснением мира. В его самой фундаментальной разновидности мир покоился на трех китах – атомизме, детерминизме и локальности. То есть где-то существуют неделимые частички материи, которые (локально) сталкиваются друг с другом детерминированным образом, из этой модели случайным образом произошедшего хаоса была надежда вывести все остальное. Однако даже в ньютоновской классической механике постулировалось существование сил, непонятным образом действующих на расстоянии. Физика ХХ века разнесла эту лубочную картинку мира конца девятнадцатого в шкварки и кварки. Помимо существования ряда квантовых парадоксов, было теоретически доказано и экспериментально подтверждено, что либо мир недетерминирован (т. е. Бог все-таки играет с миром в кости), либо нелокален (т. е. события в одной точке пространства-времени могут без задержки воздействовать на другую, как угодно удаленную от нее).

Чтобы впихнуть вышеупомянутые феномены в материалистическую парадигму, уже требуется потрудиться. Например, городить частокол слов или просто промаркировать подобные вопросы как на настоящий момент временно неразрешенные. Другой класс проблем мы затронули в прошлый раз – с дарвинизмом. Я тогда упомянул расчеты вероятности возникновения тех или иных органов или функциональных модулей внутри клеток путем последовательных мутаций. В ответ нам говорят, что органы как-то развились целиком, а не по частям. Но где тот закон природы в частичках материи, который приводит к такому замечательному результату? Его можно легко найти в гипотезе модельного строения мира, но не материального. Существует еще и ряд других недавно обнаруженных странных фактов. Например, горизонтальный перенос генов (не от родителей детям, а вбок, другим видам животных) или то, что 80% генома человека оказались функциональными.

Вообще, отказываться от материалистического объяснения мира не стоит. Это до сих пор самая популярная (и с большим запасом) модель. Однако априори отказываться от альтернатив тоже ненаучно. Геоцентрическая система Птолемея долго сосуществовала с гелиоцентрической. Она описывала те же факты, пусть несколько более коряво и менее красиво. Умерла она только после обнаружения фаз Венеры, которые не смогла объяснить. Но даже после этого еще долго продолжали влачить существование так называемая египетская система и модель Тихо Браге. Их окончательно отвергли через столетия, когда был обнаружен параллакс звезд. Что может убить материализм? Положим, я не понимаю, как объяснить существование коммунального пси-пространства, если это будет эмпирически доказано.

О химических знаниях. Жизнь – модульна и иерархична. На одном уровне мы имеем законы физики, над ними – химии, еще над ними – биологии, социологии и т. д. При этом речь идет об одном и том же феномене. Помочь уложить это в голове хорошо помогает знаменитая математическая игра «Жизнь» Джона Конвея. Там можно воочию наблюдать формирование новых слоев моделей со своими законами из простейшей изначальной модели.

Про «порядок в мире» – это самое полемическое высказывание из тех, которые я сделал в прошлый раз. С ним многие не согласятся. Физики до сих пор ищут свой Священный Грааль – универсальную теорию, которая объяснит существование всех известных элементарных частиц и типов взаимодействия, квантовую физику и теорию относительности. Тем не менее многие из них высказывают сомнения, что она, даже будучи построена, останется простой и красивой – слишком уж много всего намешано. И по самим элементарным частицам: существует мнение, что мы можем найти их сколько угодно, организуй только побольше гигаэлектронвольт в коллайдерах.

Это больше на уровне ощущений. Классический пример дарвинистов – человеческий глаз. Он объективно плохо спроектирован, поскольку фокусировка не производится в точности на сетчатке. И здесь нет «аппаратных» ограничений, ибо существуют виды животных, у которых эта проблема решена лучше. Вывод логичен и естественен: это следы слепоты эволюционного процесса. То же самое чувство возникает, когда смотришь на все растущий набор элементарных частиц и законов природы. Может быть, и наш физический мир – результат подобного эволюционного процесса?!

По энтелехии и монадам. В двух словах я сформулирую эту мысль

так. Мы все пытаемся из законов физического мира вывести законы эволюции. А что, если все происходило с точностью до наоборот? Если как раз эволюция – краеугольный камень бытия? Если некое имманентное свойство моделей, заставлявшее их «плодиться и размножаться» (т. е. развиваться), – жизненная сила – и породила в одной ветке миры типа нашего, а в другой – мыслящие существа, типа нас с вами?! Боюсь, что даже приблизительного ответа на этот вопрос нам не даст никто, кроме математиков…

Что было в начале? В моем понимании, сначала были «законы», как все работает и взаимодействует, начиная с закона сохранения энергии, взаимодействия элементарных частиц, заканчивая непонятной синхроничностью.

Я не знаю, что такое Бог, но пока это вписывается в мою модель понимания мира. Так Бог и вездесущ, и всемогущ, и все контролирует. Это соотносится с моим ощущением красоты теории пантеизма. И абсолютно не уничижает понятие Бога, а, скорее, наоборот. И когда мы к нему обращаемся и что-то получаем, то это закономерности движения в пси-пространстве.

Для начала разберем путаницу с законами. Есть законы природы нашего мира: упомянутое автором взаимодействие элементарных частиц, теория относительности и т. д. А вот синхроничность – это уже метазакон. В чем отличие? Философы часто оперируют понятием «возможных миров», это попытка взглянуть на абсолютно все со стороны, т. е. целиком, не на Землю, а на Вселенную. Скажем, может ли существовать мир, в котором гравитационная постоянная в два раза выше? Или скорость света не ограничена? Или мир Аристотеля, где люди проживают в самой кочерыжке мироздания, окутанной небесными сферами? Ответ в принципе очевиден: коль скоро нет внутренних логических противоречий, то почему бы нет?

А может быть такое, что эти законы изменятся со временем? Положим, определим цвет «селый» как серый до 2017 года и белый после. А «берый» как белый до 2018 года и серый после. Тогда все наши модели «селых» и «берых» предметов можно будет сдать в утиль непосредственно после того, как часы пробьют двенадцать раз в грядущую новогоднюю ночь. Именно подобные рассуждения привели Юма к выводу о том, что все наши заключения «по индукции» покоятся на фундаментальном предположении постоянства нашего мира и, следовательно, не могут считаться абсолютным знанием.

Так вот, законы, которые гипотетически могут отличаться от одного возможного мира к другому, – это просто законы. А вот те, которые «работают» во всех возможных мирах насквозь, – это метазаконы. Чтобы это лучше усвоить, приведу знакомую всем аналогию. В каждой компьютерной игре свои «законы природы»: где-то персонажи прыгают вкривь, где-то вкось и т. д. Однако существуют некоторые метазаконы, которым подчиняются абсолютно все игры. Какие же? Ну, например, то, что в каждой из них следующее состояние вычисляется из предыдущих. Именно на такого сорта метаистинность претендует «синхроничность» Карла Юнга.

Что же было в начале? Можно, конечно, сказать, что Большой взрыв, но это в пределах нашего мира. А до него, вовне его, что, ничего так и не было? Почему наш мир именно такой, какой он есть? Почему вообще что-то существует, ведь могло бы ничего и не быть? К сожалению, пока у нас нет надежных, проверенных эмпирикой ответов, – отвечая на эти вопросы, приходится спекулировать. Коль скоро меня пригласили на этот банкет, то не буду отказываться.

Вполне может оказаться, что в начале была… ну конечно же, вы меня знаете уже давно, поэтому догадались правильно – модель. Мы все отлично знаем, что для построения любого компьютера достаточно иметь три вещи – логический ноль, единицу и операцию «и-не». Из малых кирпичиков строятся гигантские храмы науки. Поэтому почему бы не представить себе, что такими же атомами мироздания является нечто нематериальное?! Что именно? Если без математики – маленький квадратик с входами и выходами. И он как-то из одного делает другое, типа того же «и-не». Пока все понятно, не правда ли?

Потом начинается настоящая чехарда: квадратики соединяются друг с другом. Есть у них такое свойство – стремление к развитию, эволюция. Выходы одних отправляются на входы других и т. д. Но не просто абы как и случайным порядком. Строго ограниченным, красивым порядком. Забегая вперед, именно эта «красота» в далеком будущем поможет нам объяснить, почему эволюция жизни на Земле длилась жалкие миллиарды лет, а не квадрильоны квадрильонов. Возвращаясь назад, именно эти «развитолюбие» и «красота» являются теми метазаконами природы, о которых мы только что говорили.

Я знаю, что затянуто, не волнуйтесь, это болеро, сейчас мы пойдем ваять широкими мазками. Давайте устроим «большой взрыв» – запустим нашу конструкцию на гиперкомпьютере. Для этого достаточно пустить на вход нолики или единички, и – закрутилось. Такие модели назовем живыми. Представим себе теперь, что наши модели так наслоились друг на друга, что получился целый мир, типа нашего с вами. Но это ведь не больше, чем обыкновенный компьютер, скажете вы и будете абсолютно правы. Эти «живые» модели – мертвые, типа наших электронных помощников.