Витик онемел. Почему?! Не хулиган, не урод, не курю, пива не пью, клей не нюхаю. В школе – пятерки и четверки, друзья – честные, уважаемые люди, родители – ученые-геологи, брат – будущий знаменитый актер. За что?! Он снова схватил трубку, чтобы позвонить Мальке и потребовать ответа. Опять занято… И поздно уже, неудобно звонить. Черт побери! Теряясь в догадках, Витик пошел допивать молоко. «Ну уж завтра я заставлю ее все мне рассказать! – возмущался он. – Что это такое? И вообще…»

Хотя известность стала уже сходить на нет, хлопот было еще много. Теперь Витика подзывали к себе старшеклассники, а от них не отмахнешься. Приходилось беседовать, иногда всю переменку. Когда он наконец вырывался и бежал разыскивать Мальку, его опять захватывал какой-нибудь любопытный, и всё начиналось сначала. Витик решил поймать ее по дороге домой, но к концу дня совсем озверел от расспросов и упустил. Он привык, что Малька всегда толчется где-нибудь в пределах видимости, а тут как испарилась! Конечно, она понимала, что Витик потребует от нее объяснений, и явно избегала разговора. Дело, видимо, было достаточно серьезным.

По дороге домой Витик рассказал все Фуне и спросил, что он думает по этому поводу? Фуня пожал плечами и сказал, что это наверняка Малькины фантазии – наболтала, например, родителям, что Витик хочет что-то украсть из физического кабинета. Потом, конечно, объяснила, что и как, но – поздно. Родители – они такие: если что втемяшилось – всё! Особенно когда речь идет о дурном влиянии на их ребенка. Он, Фуня, сталкивался с такими вещами, и не раз.

Нет, Фуня – это голова! Витик даже огорчился, что сам не додумался до такого естественного объяснения. Конечно, Мальке трудно признаться, что она еще и такое устроила… Тем более надо поговорить с ней, а если потребуется, то и с ее родителями! Что это такое, в конце концов! Нет, завтра Малька от него не сбежит.

Вечером Фуня позвонил Витику и объявил свое решение – результат двухдневных раздумий – делать искровую машину самим!

– С ума съехал? – спросил Витик доброжелательно.

– Нельзя останавливаться на пути к цели. Ты не любишь науку! – ответил Фуня.

– А ты ненормальный, – ласково сказал Витик.

– Сам дурак. Будешь работать?

– Ты хоть знаешь, как их делают?

– Скоро узнаю. Я попросил отца принести из ихней библиотеки книжки про искровые машины. Они называются генераторы Вана Графа.

– Вот когда принесет, тогда и поговорим. Вдруг такую машину делают только на заводе?

– Поговорим. Завтра поговорим, – пообещал Фуня и повесил трубку.

На следующий день отловить Мальку снова не удалось. На переменках она просто вцеплялась в своих Тоньку и Мышу и ходила с ними, тревожно оглядываясь на Витика. А за Витиком хвостом ходил Фуня и зудел, что главное – захотеть, что нужно проявить решимость и упорство, что великие открытия всегда сначала кажутся невозможными, а потом получаются. И пусть Витик подумает, каково было первым исследователям: все приборы они выдумывали и строили сами. От всего этого голова у Витика пошла кру́гом, и он согласился делать машину.

– Только чтобы точно знать, из чего и как ее делать, – уточнил он.

– А как же! – обрадованно ответил Фуня и наконец отстал.

…Витик попробовал перехватить Мальку по дороге домой, но и тут она оказалась с Тонькой и Мышей, хотя этим двум было совсем в другую сторону. Наверняка специально позвала с собой! Это было уж слишком! Кто другой, но Малька!.. Всегда послушная, чуть что – реветь, а тут…

Ну нет, она должна ответить, почему ей запрещают водиться с ним! И ответит!

Он решил дождаться Мальку утром перед школой в ее собственном дворе, но она вышла из подъезда с отцом. Витик пошел следом, стараясь не попасться им на глаза. Когда отец, поцеловав Мальку, свернул в метро, Витик догнал ее и загородил дорогу.

– Сегодня после школы в книжном! – сказал он сурово. – Возле отдела «Физика – астрономия». Не придешь – всё! Поняла?

Малька кивнула не поднимая головы. Витик еще секунд пять смотрел на нее, сдвинув брови, потом резко повернулся и, не оглядываясь, пошел в школу.

После школы, с великим трудом отвязавшись от Фуни, который талдычил про искровые машины и науку вообще, Витик побежал в книжный магазин. Малька была уже там и смотрела на двери. Витик медленно подошел к ней, она опустила голову.

– Пришла, значит, – сказал он.

Малька слабо кивнула.

– Почему от меня бегаешь?

– Я не бегаю, – тихо сказала Малька и затеребила пальцами застежку на куртке.

– Нет, бегаешь! – повысил голос Витик.

Малька подняла на него намокающие глаза, и Витик сразу сбавил тон: не хватало еще, чтобы она начала реветь прямо тут, при людях…

– Что ты наговорила про меня своим родителям?

– Я?! – Малькины глаза сразу высохли. – Ничего не наговорила.

– И то, что я хочу обворовать физический кабинет, тоже не говорила?

– Кабинет? Ты что! – возмутилась Малька.

– Тогда почему они тебе не разрешают со мной дружить?

Малькины глаза снова заблестели.

– Говори! – приказал Витик. – А то уйду, и тогда – всё.

– Я боюсь, – прошептала Малька. – Ты перестанешь меня уважать…

– Уважать?! – изумился Витик. – Это еще почему?

Малька закрыла лицо руками и начала всхлипывать. Витик оглянулся. Охранник и две молодые продавщицы уже поглядывали на них с интересом. Витик схватил Мальку за рукав и потащил из магазина. Она послушно пошла за ним.

– Идем к нам, – сказал Витик. – Мама с папой на работе, брат в институте, реви сколько хочешь.

Малька молча помотала головой.

– Ну, тогда в парк, там сейчас никого нет.

В парке действительно было пусто, только изредка к синему полотнищу с надписью «Финиш» с мощным пыхтением проносились лыжники. Малька и Витик пересекли лыжню и по чьим-то следам, оставленным в рыхлом снегу, пошли к беседке с колоннадой, любимому месту Витика в парке. Снега было много, деревья из-за этого казались низкими, скамейки совсем утонули в сугробах. Недавно опять был снегопад, в сереньком воздухе еще качались редкие крупные снежинки и устраивались, как белые звезды, на красной Малькиной куртке. Ее белая шапка с помпоном сама была как кучка снега, а колготки и белые мохнатые сапожки сливались с окружающей белизной. Если прищурить глаза, начинало казаться даже, что красная курточка сама плывет над сугробами.

«„Человек-невидимка“. Герберт Уэллс», – подумал Витик.

Он подошел к одной из скамеек, смахнул снег и сел. Малька устроилась рядом, плотно сжав коленки и подняв воротник куртки. День был не морозный, но сыроватый, Витику было зябко, и он подумал, что Мальке, наверное, холодно в ее тонких колготках. Но не откладывать же из-за этого разговор.

– Ну так почему твои не хотят, чтобы мы дружили? – начал он. – Только не реви – не поможет.

– А ты никому не скажешь? Никому-никому?

– Никому.

– Поклянись!

– Это еще что такое?! Не стану!

– Тогда дай честное слово.

– Ну, честное слово.

– Честное-пречестное?

– Да, да, честное-пречестное! Говори.

– И никому никогда в жизни?..

– Да говори же ты!

Малька сидела обхватив колени и молчала. Витик терпеливо ждал. Столь серьезная подготовка убедила его, что Малька скажет что-то важное и неожиданное, но то, что он услышал, превзошло всё.

– Я должна выйти замуж за того, который лез к тебе драться на моем дне рождения, потому что он татарин, как и я. Наши родители давно договорились! – выпалила она наконец и искоса глянула на Витика.

Витик, сидя, вытянулся по стойке «смирно» и замер. Он непонимающе смотрел на Мальку: какой замуж?! Это же Малька! Малька, и всё. Он же знает ее с первого класса, за одной партой сколько просидели, и вдруг – замуж! Ну и что, если она татарка, какая разница? И родители у нее такие же, как у него, и дома все такое же, разве что много ковров и разноцветных подушек. И при чем здесь он сам? Ведь не он лез драться тогда в гостях, а этот дурак. Витик даже ни разу не съездил ему по роже, а следовало бы…

– Замуж-то когда? Сейчас? – выдавил он, потому что молчать дальше было невозможно.

– Дурак! – покраснела Малька и отвернулась.

Витик опять замолк.