Жестом гуру велел ученику принять Падмасану. Когда ученик подчинился, сев в позу лотоса, гуру ладонями закрыл ему глаза, как поступают с умершим человеком. Он не стал спрашивать, что делал ученик последние сорок дней? Спал по три часа в сутки? Читал мантру? Питался смесью муки, воды и масла гхи? Какая разница, если этот йогин – пустышка? При настоящем посвящении ученик все сорок дней провёл бы подле своего наставника, и в вопросах не было бы нужды. Не было в них нужды и сейчас.

– Сосредоточься на мантре, – велел Горакша-натх.

– Оṁkār ādināthāya namaḥ…

– Отрешись от всего.

– Оṁkār ādināthāya…

– Отстранись от всех объектов мира.

– Оṁkār…

Не будь гуру так равнодушен к ученику, он, пожалуй, вздохнул бы. Отрешенностью здесь и не пахло. Ученик нервничал, беспокоился, предвкушал. От него несло страстями, как от дешевой шлюхи – ароматическими притираниями. Раз так, пусть испытывает боль. Боль – универсальная валюта, она конвертируется во что угодно.

Горакша-натх достал узенький нож: таким чистят ногти.

Ученик вздрогнул, когда нож погрузился в его ушную раковину. Натхи носят серьги не в проколотых мочках, как обычные люди. Натхи прорезают ушной хрящ в центре, а эта процедура не из тех, какие легко стерпеть. Гуру резал, ученик страдал. Молодой человек закусил губу, из-под век текли слезы. Губы парня тряслись. Страдания превращались в энергию, энергия пополняла внутренний резерв – будь ученик истинным йогином, достойным серёг, он удержался бы от этого процесса, столь естественного для любого из расы Брамайн, доказав свою особенность и стремление к истинной цели.

– Оṁkār ādināthāya namaḥ…

Целью ордена натхов было бессмертие. Физическое бессмертие, здесь и сейчас, в теле, которое ты получил при рождении. Это означало стать антисом, даже если ты не родился антисом; обрести «большое тело», даже если карма отказала тебе в нем. Карма отказала? Отринь карму! Откажись от признаков, свойственных твоей расе энергетов; вернее, научись управлять этими признаками так, как не умеют твои сорасцы, замыкать и размыкать потоки в самых невообразимых сочетаниях – тратя и накапливая, соблюдая законы и нарушая законы по собственной прихоти. И тогда по воле Рудры Адинатха ты станешь антисом, оставив прах праху, вознесясь столбом чистого света в чёрные небеса.

Ещё никому из натхов это не удалось. Вьяса Горакша-натх собирался стать первым. И если для этого требовалось одарить серьгами тысячу недостойных – пусть будет так. Тысяча недостойных, слепо подчиняющихся гуру – это миллион тонн чепухи, в которой однажды мелькнет золотое зерно. Может быть, оно мелькнет прямо сейчас – Горакша-натх кое-что знал про ученика, который плакал под ножом, знал и надеялся, что после обряда ученик будет в состоянии ответить на кое-какие вопросы.

Парень крепкий, выдержит.

Не только внешним обликом гуру походил на кожаный ремень. Душа его тоже была ремнем, способным не рваться при нагрузках, поддержать штаны в долгом пути или выдрать по заднице строптивое дитя. Когда самому гуру резали уши для серёг, на его лице не дрогнула и жилка, а губы сложились в безмятежную улыбку.

– Тебе больно?

– Оṁkār ādināthāya…

– Хорошо. Теперь второе ухо.

Конечно, больно, согласился гуру, без особого интереса следя, как течет кровь. Очень больно. Отложив нож, он достал серьги – крупные роговые кольца. Рассёк одно кольцо, оттянул концы. Вдел серьгу в кровоточащий разрез, подождал и рассёк, а потом вдел другую. Когда-то, в древности, в разрезы сперва вставляли палочки из дерева ним, спустя неделю – глиняные копии серёг, и только потом – настоящие, из рога. Теперь же в этом не было необходимости: серьги заранее обрабатывались специальным регенерационным составом, стимулирующим верное заживление с фиксацией отверстия.

Не меняя позы, ученик наклонился вперёд и коснулся лбом земли.

– Я принял тебя как сына.

– Вы приняли меня как сына.

– Я отдал тебе лучшее, что имею.

– Вы отдали лучшее, что имеете.

– Теперь скажи мне…

Гуру присел напротив ученика на корточки:

– Чей запрос ты получил три дня назад из Управления научной разведки Ларгитаса?

К чести ученика, офицера, служащего в представительстве антического центра «Велет» на Чайтре, он колебался недолго:

– Запрос поступил от генерал-лейтенанта Юргена ван Цвольфа.

– По обычным каналам?

– Обычным для запросов такого рода.

– Чем интересовался ван Цвольф?

– При нападении стаи флуктуаций на ларгитасский лайнер «Вероника» был обнаружен неопознанный антис, предположительно наш. Спектр нехарактерный, но зафиксированы семьдесят три процента совпадений.

– Идентификация по атласу?

– По атласу Шмеера-Полански антиса идентифицировать не удалось.

– Что ответили из центра?

– «Местонахождение каждого антиса расы Брамайн в указанное Вами время точно известно. Ни одного из них не было в указанном Вами секторе пространства.»

– Антис защищал лайнер? Атаковал лайнер?

– Неизвестно, гуру.

– Твоё мнение?

– Если бы антис защищал лайнер, вряд ли ларгитасцы выслали бы нам запрос. Ситуация штатная, в пояснениях не нуждается. Но нападение… Мне трудно представить антиса, тем более нашего антиса, который атаковал бы «Веронику» во главе стаи флуктуаций.

– Трудно?

– Невозможно.

– Семьдесят три процента совпадений, – задумчиво повторил Горакша-натх. Чёрные глаза его сверкнули и погасли. – Спектр нехарактерный. Ты будешь сообщать мне обо всём, связанном с делом этого удивительного антиса.

– Да, гуру, – кивнул ученик.

Серьги в его ушах слабо качнулись.

Канфата, подумал гуру. Человек с расщепленными ушами. Когда-то так звали йогинов из ордена натхов, желая выразить презрение. Теперь обидное слово вернулось – гуру так звал недостойных носителей серёг, слуг Госпожи Гордыни, которые обменяли ложный статус на безусловное подчинение.

– Переключи страдание в режим накопления.

Напоминание было излишним. Ученик от боли давно забыл об уникальных возможностях йогина, да и не владел ими в полной мере. Его организм с момента первого надреза функционировал в обычном режиме, перекачивая мучения в энергоресурс.

– Хорошо. Молодец.

Слово «хорошо» ничего не значило. Оно всего лишь успокаивало таких, как этот большой и сильный ребёнок. Слово «молодец» тоже ничего не значило. Будь ученик настоящим йогином, он оскорбился бы. Нет, будь ученик настоящим йогином, он пришёл бы за серьгами в положенный срок.

Горакша-натх достал из сумки дезинфицирующий спрей и комплект ватных тампонов. Теперь уже можно тампонировать молодому человеку уши, чтобы кровь не затекла внутрь. Теперь ученику уже не надо слышать вопросы гуру. Всё будет в порядке, подумал гуру. Мы, брамайны, девятикратно страдаем от всего на свете, в сравнении с иными расами Ойкумены – но, превращая страдание в энергию, исцеляемся мы тоже в девять раз быстрее.

– Твой кундалини проснулся, – сказал гуру, зная, что лжёт, и не испытывая угрызений совести. Если однажды цель будет достигнута, вся ложь мира обратится в молоко и мёд. – Огненный змей восстал, космическая энергия вьёт кольца в тебе.

– Во мне, – эхом повторил ученик.

Внизу текла река, горькая как желчь.

V

– Позвольте, угадаю, сэр, – сказал Бреслау.

Получив приглашение садиться, он опустился в кресло. В этом кресле все подчиненные чувствовали себя агнцами перед закланием, даже если не знали за собой никаких провинностей. Все подчинённые, но только не Бреслау.

Начальство угрюмо кивнуло. И поправило зажим для галстука: чернёное серебро с миниатюрным, на диво ярким изумрудом. Заколка и без того сидела идеально. Скупой жест генерал-лейтенанта ван Цвольфа сказал Тирану о многом. Генерал пребывал в раздражении. Генерала вынудили принять решение, которое ему не нравилось. Выбора генералу не оставили.

– Пришло независимое подтверждение, – начал Тиран, стараясь говорить без злорадства. – Отщепенца засекли снова. Параметры совпадают. На сбой аппаратуры не спишешь: техника не сбоит дважды одинаково, тем более, на разных кораблях. Я угадал?

– Угадали.

– Итак, аномалия подтверждена. И какая аномалия! Антис – или нечто очень похожее на антиса – атакует корабли вместо того, чтобы их защищать. Задача моего отдела?

– Бреслау, не морочьте мне голову. Вы что, первый год у нас работаете?

– Никак нет, сэр. Я старая опытная крыса. Поэтому я хочу услышать максимально точную формулировку поставленной задачи. Во избежание недоразумений.

– Желаете подстраховаться? Если справитесь – страховка не понадобится. Если не справитесь – не поможет. Ладно, я отдам письменный приказ.

– Спасибо, сэр. Новая информация уже передана в мой отдел?

– Да.

Тиран невинно прищурился:

– Включая данные с «Ведьмаков», спасших «Веронику»?

Некоторое время ван Цвольф, прищурившись, изучал наглеца – словно в прицел глядел. Стол со встроенными матрицами управления и контроля, разделявший генерал-лейтенанта и адъюнкт-генерала, сделался будто втрое шире, символизируя непреодолимую дистанцию, что пролегала между начальником Управления и начальником отдела.

Да ладно, отмахнулся, Бреслау. «Аномалия» – белая ворона среди отделов Управления. Все занимаются очень нужными, а главное – понятными делами. Предотвращение утечки информации и новейших технологий с Ларгитаса. Отслеживание перспективных научных разработок других рас. Вербовка осведомителей. Переманивание ученых и специалистов, представляющих интерес. Разработка новых спецсредств разведки… Но когда жареный петух клюет в задницу, на сцену выходит его, Бреслау, отдел – и разгребает дерьмо, перед которым пасуют остальные. У каждого есть дырка в заднице, а значит, без ассенизаторов не обойтись.

Словно подслушав его внутренний монолог, ван Цвольф откинулся на спинку кресла. Суровый начальственный лик чуточку разгладился. Тиран услышал явственный щелчок – шеф вернул взгляд на предохранитель, раздумав стрелять.

– Поздновато спохватились, Бреслау. Делать мне больше нечего, как утаивать от вас информацию. По запросу её бы вам предоставили. Данные с «Ведьмаков» обрабатывала другая группа.

– Какая, сэр?

– Первый филиал. У вас бы всё равно не хватило ресурсов: ни человеческих, ни машинных. Результаты пересланы вашим аналитикам. Что-то ещё?

Да, согласился Тиран. Это щелчок по носу, и щелчок чувствительный.

– Прошу вернуть работу моего отдела и привлеченных экспертов в штатный режим. Мы займемся Отщепенцем с полной отдачей, но людям необходим отдых. Переутомление сказывается на результатах. Если возникнет необходимость в сверхурочной работе, я сам отдам соответствующее распоряжение.

– По-вашему, необходимости нет?

Тиран промолчал. Он давно научился распознавать риторические вопросы начальства. Нет, на эту удочку его не поймать.

– Хорошо. Это всё?

– Последнее, сэр. Брамайны прозрачно намекнули, чтобы мы их больше не беспокоили. Думаю, стоит прислушаться к их пожеланиям и не сообщать о повторной фиксации Отщепенца.

Ван Цвольф дернул уголком губ:

– Рад, что хоть в чём-то наши мысли совпадают.

* * *

Пространство сотрясали рвотные позывы. Силовые линии завязывались морским узлом. Звёзды трепал приступ жестокой лихорадки: ореолы болезненно дрожали, расплывались, спектры менялись ежесекундно. Гравитация сошла с ума – если верить приборам, она давно превратила бы оба рейдера в смятые жестянки из-под пива, когда б не компенсаторы, работающие на пределе мощности.

Верить приборам было нельзя.

Позади за кормой спас-боты, извергнутые «Ведьмаками», стыковались с потрепанной «Вероникой». Прямо по курсу, петляя заячьей скидкой, путая следы, неслась прочь россыпь мерцающих клякс – стая фагов. На самом деле удирали фаги по прямой, не тратя времени на манёвры и финты. Вокруг стаи и за ней вставал на дыбы сам континуум, шёл опасными завихрениями, норовил вывернуться наизнанку, не позволяя «Ведьмакам» сократить дистанцию. Дальномеры врали, сканеры сбоили, не было веры корабельным компьютерам. Наводчики волновых деструкторов промахивались раз за разом, не в силах взять точный прицел. Пока что им удалось распылить на кванты лишь двух отставших фагов.

Двух из двадцати семи.

Стая вильнула, уходя из-под обстрела – на сей раз по-настоящему – и по обзорникам издевательским фейерверком расплылось созвездие разноцветных вспышек. Полыхнуло во всех диапазонах оптического и волнового спектров. На несколько секунд аппаратура полностью ослепла. Когда же всё вернулось в норму, космос был девственно чист и безмятежен.

Стая исчезла.

* * *

Доклад второй группы многое объяснял. В свистопляске, которую устроили фаги, уходя от погони, аппаратура «Ведьмаков» антиса не распознала. Флэш-завеса, прикрывшая бегство стаи, однозначно указывала: «Веронику» атаковали флуктуации континуума. Фаги этого типа назывались «криптидами», по имени мифических гигантских спрутов. Реальные спруты выпускают «чернила», спасаясь от врага; космические криптиды прикрывали свой отход слепящей вспышкой излучений. Иные сравнивали флэш-завесу с вонью скунса, напрочь отбивающей преследователю и обоняние, и всякую охоту связываться с вонючкой.

Антисы не пользуются флэш-завесами.

К докладу прилагалась пообъектная расшифровка данных с «Ведьмаков». Двадцать пять уцелевших фагов выпустили «чернила» практически одновременно. Объект «Отщепенец» проделал то же самое, разве что его вспышка оказалась мощнее. Под прикрытием завесы стая ускользнула через «мигающую червоточину», позже обнаруженную рейдерами.

Имей Бреслау на руках эти данные, он пришёл бы к тому же выводу, что и ван Цвольф: на «Веронике» случился сбой аппаратуры. Никакого антиса не было и в помине.

Запись с волновых сканеров корвета «Разящий», принадлежащего ларгитасским ВКС, выглядела менее драматично. По большому счёту, там и смотреть было не на что. Тем не менее, Тиран честно отсмотрел материал от начала до конца, прежде чем перейти к расшифровкам данных. Спасибо воякам, всё предоставили в готовом виде, избавив аналитиков Управления от лишней работы.

Эскадра ВКС Ларгитаса выполняла манёвр в рамках плановых учений на расстоянии в двадцать три парсека от места инцидента с «Вероникой». Стаю фагов засекли на самом краю зоны волновой видимости. Наблюдение длилось четыре минуты тринадцать секунд, после чего стая вышла из зоны действия сканеров. На совмещённой и очищенной опто-волновой записи можно было различить уходящую прочь россыпь мерцающих искр. За четыре минуты стая трижды меняла построение: хвостатый сперматозоид – почти правильный шар – разлапистая амёба с пятью ложноножками. Двадцать четыре объекта, определённые как флуктуации континуума первого класса. И один – брамайнский антис. Совпадение спектральных характеристик – семьдесят три процента. В атласе Шмеера-Полански не значится.

На таком расстоянии сбой аппаратуры под воздействием флуктуаций исключался. Данные «Разящего» подтверждались сканерами других кораблей эскадры.

Антис, подумал Бреслау. Обладатель двух тел: малого – корпускулярного, и большого – волнового. Тот, кто пешком ходит по космосу. Соль Ойкумены, защита и опора. Выигрышный билет человечества. Энциклопедия уверяет, что «большинство антисов вырастает с сознанием своей ответственности перед человечеством. Периодические вспышки их антисоциальной активности носят локальный характер и имеют минимальные последствия». Неужели мы столкнулись с меньшинством? С исключением, какое за тыщу лет с хвостиком ни разу себя не проявило? Проклятье, мне даже подумать страшно, что случится, если у людей появится причина бояться антисов!

До начала совещания оставалось семь минут.