Глава вторая
Мальчик, который жжется

I

Первый этап перелета ей не запомнился. Рутина на таможне: паспорт, виза, командировочные документы. Паспорт Фриды, справки о прививках, свидетельство о контроле; разрешение на перевозку всеми видами транспорта. Фрида, в барсовой ипостаси, вела себя примерно: улеглась возле чемодана, делала вид, что дремлет. Домашняя кошка, да. Ну, большая выросла – бывает. Это хозяйка виновата!

Раскормила.

Вот когда Регина впервые возила Фриду к жениху… Слово «случка» не нравилось доктору ван Фрассен. Поэтому она объявила Фриде, что они едут играть свадьбу. Жених, значит, заждался. Фрида навострила уши, громким мявом заставила все повторить – и пришла в нездоровое возбуждение, нарезая круги по дому. Ипостаси химера меняла на каждом третьем круге.

Пришлось срочно вести любимицу на прогулку.

В космопорту Фрида была сама не своя. Ластилась и заигрывала со всеми подряд, включая лейтенанта пограничной службы. Зверюга была готова выйти замуж прямо здесь, за первого встречного. Хорошо хоть, ящерихой не оборачивалась. Лейтенант бы не оценил. С женихом Бартом – как и невеста, горалом-барсом-целофузисом – химера сошлась мгновенно. Барт, кажется, с первого раза даже не понял, что уже. В положенный срок Фрида родила четырех крепких и здоровых детенышей. Регина опасалась, как бы перенесенный Фридой в детстве «конфликт ипостасей» не оказался наследственным. Ничего, обошлось. Желающие обзавестись маленьким чудом образовали целую очередь, и Регина дотошно выбирала, в чьи руки отдать пару доставшихся ей Фридиных отпрысков. Через полтора года Барт в сопровождении хозяйки – ландшафтного дизайнера с Чейдау, колонии Ларгитаса – нанес Фриде ответный визит, осчастливив трехликую мамашу еще пятью химерками.

Следующую встречу зверей хозяйки планировали будущей зимой.

Сейчас Фрида, привыкшая к перелетам, вела себя паинькой. Это дало Регине возможность ознакомиться с материалами, залитыми Фрейреном в ее коммуникатор. Стереотипия… компульсивное поведение… коэффициент первичной социализации… Кто проводил осмотр? Ага, доктор Йохансон. Еще один посвященный в тайну «Цаган-Сара». Диагнозу Йохансона она доверяла. Гормональные нарушения… разбалансировка возбудительно-тормозных нейросетей…

А вот и снимки.

В голосфере уникома возник щекастый бутуз. Регина мимо воли задумалась, похож ли Артур на отца, каким тот был в детстве – и не вспомнила. Маленький Ник стерся из памяти. Бутуз, словно упрекая ее за это, недовольно поджимал губы. Отсутствующий взгляд карих глаз был устремлен в пространство. Ребенок видел нечто, недоступное взрослым, и зрелище полностью завладело им. Еще снимок. Артур Зоммерфельд сосредоточенно расставляет игрушки. Нет, не играет – расставляет. Идеально ровная вереница пластиковых утят и зайцев, слонов и ящеров, пупсов и солдатиков – она протянулась через полкомнаты. Игрушки стояли в строгом, недетском порядке. Сначала – самые мелкие, за ними – те, что побольше; все – лицами и мордами в одну сторону, колонной в затылок друг другу. Первые – зверюшки, за ними – куклы-человечки…

Глядя на строй, можно было не сомневаться в диагнозе.

– Уважаемые пассажиры! Наш лайнер выходит на орбиту Никеи, второй от центра планеты в звездной системе Астронга-II. Время до посадки…

В зале прибытия ее должны были встретить. Момент, когда рядом образовался субъект в мятой форме техника, Регина проморгала.

– Госпожа ван Фрассен? С прибытием на Никею.

– Спасибо.

– Я отвезу вас на чартерный космодром. Позвольте ваш багаж.

Интонации у встречающего были подстать внешности: тусклые, как засиженное мухами стекло. Фрида фыркнула и отвернулась. Техника химера не сочла достойным внимания.

– Чартерный?

– На Шадруван нет регулярных рейсов. Идемте.

Без возражений Регина отдала чемодан. Мембрана на выходе чмокнула, выпуская наружу людей и химеру. Над головами, грозя упасть и раздавить, повисло низкое небо. Оно было цвета пыльной латуни. На стоянке, отбрасывая нечеткие тени, скучала дюжина мобилей – пыльных, как небо. Вид у них был такой, словно они простояли здесь пару месяцев, забытые и никому не нужные. Поодаль замер всестихийник, похожий на акулу. Сопровождающий махнул рукой: это, мол, наш. Регина на ходу огляделась. Приземистые купола космопорта, ряд промышленных зданий. К горизонту уходит линия шоссе. Лесопосадка. Деревья напоминали разлапистые зонтики. Кроны отблескивали старым янтарем. Это смотрелось бы красиво, если б не муть, висевшая в воздухе. Из-за нее цвета смазывались, сводясь в итоге к двум: серому и грязно-желтому.

– Почему такая странная видимость?

– Пыль. В атмосфере Никеи масса пыли.

Фрида с возмущением чихнула, подтвердив слова техника.

– Это же вредно для здоровья! Как вы тут живете?

– Вредно. Живем. На всех дверях – мембраны. На улице мы обычно пользуемся фильтрами. Но пять минут, как сейчас – не страшно. Прошу.

Дверца мягко скользнула вверх. Под ней вход в машину защищала такая же мембрана, как на дверях космопорта. Регина подтолкнула недовольную Фриду и забралась в салон следом за химерой. Места с избытком хватило обеим – не то что в «Шмеле» комиссара Фрейрена. Водительское кресло было отделено от пассажирских непрозрачной перегородкой.

– Прошу извинить, – раздался в акуст-линзе голос сопровождающего. – Видами во время полета здесь не очень-то полюбуешься. Будем идти в «коконе». Без него машины через месяц из строя выходят. Если хотите, я поставлю вам запись обзорной экскурсии…

– Спасибо, не нужно.

– Как скажете. Взлетаем. Полчаса, и мы на космодроме.

Отыскав нужную панель, Регина задала корпусу режим прозрачности. Она ни разу не видела, как выглядит изнутри плазменный кокон всестихийника. Чуть слышно завыл двигун, машина вздрогнула – и прыгнула вверх на включившейся А-тяге. Ускорения не ощущалось: компенсаторы инерции работали исправно. Просто земля провалилась в тартарары, а мигом позже вокруг «акулы» разлилось нежное свечение: машина перешла в горизонтальный полет. Более всего кокон напоминал полярное сияние. Сполохи струились вдоль корпуса, глубокий аквамарин перетекал в зелень изумруда – и дальше, в лимонную желтизну, охру и кармин. Зрелище завораживало. Когда кокон погас, и внизу проступило термосиловое покрытие космодрома, Регина не сдержала разочарованный вздох.

С небес – на землю. В прямом смысле слова.

Корабль стоял в двадцати шагах. Один-единственный на весь крохотный космодром. Малый экспедиционный рейдер – черный конус МЭРа дочь адмирала ван Фрассена узнала сразу. Типы военных кораблей Ларгитаса она в детстве выучила назубок – по собственной, кстати, инициативе. Назначение, размеры, масса, вооружение; ТТХ, численность экипажа… Надо же: до сих пор не забыла!

– Прошу на борт. Старт через двадцать три минуты. На борту примете вот это.

Техник протянул Регине желтую капсулу размером с ноготь.

– Что это?

– Полезно для здоровья.

– А ей, – Регина указала на химеру, – не нужно?

– Нет.

Пожав плечами, она взяла капсулу. Не отраву же ей дали, в конце концов? У трапа их встречал пожилой штабс-обер-боцман. Вислые, снежно-белые усы – точь-в-точь моржовые бивни – приковывали к себе все внимание, лишая боцмана остальных примет. Усач, и баста. Форма на вояке сидела так, словно он в ней родился. Пуговицы сияли, как вызов пыльной атмосфере Никеи. Нашивки, орденские планки… А лицо – жеваное. Последствия «безвоздушки» – разгерметизации отсека. Пластику делать не стал, хотя мог бы, за казенный кошт…

– Госпожа ван Фрассен?

– Да, это я.

– Приложите ладонь к идентификатору, – боцман сверился с записью в портативном терминале. – Простите, вы случайно не родственница капитан-командора ван Фрассена?

– Дочь, – улыбнулась Регина. – Только мой отец уже контр-адмирал.

– Надо же! Не знал… Совсем одичал в этом грязном мешке. Вы отцу-то привет от меня передавайте, хорошо? От Гельмута Шпрее, капрала. Я, когда с ним на «Громобое» служил, в капралах ходил. Славные времена были… Ох, что это я! Добро пожаловать на борт «Покорителя»!

– «Покоритель» – военный корабль?

– Бывший, – вздохнул боцман. – Большую часть вооружения сняли, под транспортник переделали… Но посудина хоть куда! Всю Галактику навылет…

На борту вахтенный офицер предложил Регине четыре каюты на выбор.

– У вас много свободных мест?

– Так мы же на Шадруван идем, – удивился офицер. – Вы – единственная пассажирка. Вернее, вы и ваша…

– Химера.

– Да-да, конечно. Вы с ней в одной каюте будете? Или отдельную подготовить?

«В какую же это дыру заслали Ника, что туда и не летает никто? – подумала Регина. – Списанный, но вполне работоспособный рейдер. Экипаж из военных. Чартерный рейс…» Вслух она ничего не сказала. По лицу офицера и без телепатии ясно читалось: лишние вопросы – лишние проблемы.

– В одной. Сколько лету до Шадрувана?

– Трое суток. Располагайтесь. А я вынужден вас покинуть. Старт через двенадцать минут.

Дождавшись, когда «Покоритель» ляжет на траекторию разгона перед РПТ-маневром, Регина сунулась в бортовую инфо-сеть. Конечно, сведения о Шадруване следовало поискать раньше, но и в рейдерском инфоре их обнаружилось с лихвой. Планету открыл «Фурор», бриг Ларгитаса, десять лет назад. Масса, гравитация, период обращения, наклон оси… Атмосфера пригодна для дыхания. Микроорганизмы успешно нейтрализуются стандартной биоблокадой. Флора, фауна; полезные ископаемые. Руды тяжелых металлов, редкие изотопы…

Не в этом ли кроется интерес родины к Шадрувану?

На планете обнаружена цивилизация. Ранняя технологическая стадия развития. Развитое градостроительство, ремесла; государственная система, религия… Два года назад с Шадруваном были установлены дипломатические отношения. Параллельно с дипломатами на планете работают несколько экспедиций. Геологоразведка, биологические исследования. Вахтовые партии: смена раз в год. Неудивительно, что туда мало кто летает. А рейдер отлично подходит для доставки исследователей и грузов.

На орбиту Шадрувана «Покоритель» вышел в срок.

– Прощальный завтрак, госпожа ван Фрассен! – слова капитана прозвучали двусмысленно. Всю дорогу он пытался шутить с пассажиркой, и даже с ее химерой, и всякий раз неудачно. – Челнок ждет вас.

– Челнок? Мы разве не сядем на планету?

– Нет. Космодрома там еще не построили. Хотя ради вас я, – капитан напрягся, рожая очередную шутку, – готов разворотить полгорода!

Челнок был легкий, четырехместный. Грузовое отделение – язык не поворачивался назвать его «багажным» – гораздо больше пассажирского. Из-за этого челнок имел грушевидную форму. «Летит груша, нельзя скушать,» – прокомментировала Регина. Капитанское чувство юмора оказалось заразным. Фрида по-хозяйски разлеглась на сиденье, пристроив голову на коленях хозяйки. Поза означала приказ: «Чесать и гладить!»

– Надеюсь, мы полетим не в коконе? Я смогу полюбоваться пейзажем?

– Четыре «окна» по периметру вас устроят? – ухмыльнулся молоденький лейтенант-пилот. – Давать полную прозрачность при входе в атмосферу по инструкции не положено.

– Спасибо.

Черный конус «Покорителя» исчез из виду, едва челнок выплыл из пасти ангара. Густая смола космоса, хорошо видимая в верхних «окнах», блестела россыпями искр. Почти сразу она приобрела фиолетовый оттенок; звезды тонули в смоле, тускнели, гасли. В нижних «окнах» медленно проворачивался шар – желто-голубой с прозеленью – разбухая, как на дрожжах, окутываясь млечным туманом. Челнок нырнул в молоко, пронзая облачный слой. Минуты «слепого» спуска – и внизу распахнулась панорама Шадрувана. Солнце, полыхая за кормой челнока, играло отсветами на узкой ленте реки. Расплавленный металл тек через буйство зелени и дерюгу полей. Когда возник город, он показался Регине знакомым. Ну конечно! Одну из записей в инфоре делали с этого ракурса. Башни, купола, чешуя крыш; арки мостов через реку…

– Садимся, – уведомил пилот. – Добро пожаловать на Шадруван.

«Всю дорогу я не думала о Нике, – сказала себе доктор ван Фрассен. – Я и сейчас о нем не думаю.» Лжешь, возразил кто-то. Лгу, согласилась она. Ну и что?

Ну и ничего, ответил кто-то.