Цитаты из книг автора «Генри Лиддел Гарт»

Прямой опыт неизбежно слишком ограничен и может только обеспечивать твердый фундамент для теории или для практического применения. В лучшем случае он создает среду, которая ценна тем, что упорядочивает структуру нашего мышления и освобождает ее от всего лишнего. Большая ценность непрямого опыта лежит в области его большего разнообразия и пределов. «История – это универсальный опыт» – опыт не какого-то одного, но многих разнообразных условий.

Офицеры штаба Роммеля рассказывали, что он тоже ожидал высадки в Нормандии – в этом его мнение шло вразрез с мнением Рундштедта. Рундштедт и Блюментрит это подтвердили. К такому выводу Роммель пришел уже в конце весны. Никто не знал, повлияли на это его собственные соображения или же постоянные напоминания Гитлера о необходимости «наблюдения за Нормандией».

Между прочим, именно Гитлер в конце концов догадался, что союзники высадятся именно в Нормандии. Об этом мне рассказал Блюментрит. «В конце марта командованием вермахта был издан документ, из которого следовало, что Гитлер ожидал вторжения в Нормандии. После этого мы постоянно получали предупреждения. Все они начинались словами: «Фюрер опасается…» Я не знаю, почему он пришел к такому выводу. Но в результате в Нормандию была отправлена 91-я дивизия и несколько танковых эскадронов. Они заняли позиции в резерве на Шербурском полуострове в районе Карантана».

«Сила нашей обороны была абсурдно преувеличена. «Атлантический вал» был не более чем иллюзией, созданной усилиями наших пропагандистов, чтобы обмануть как союзников, так и свой собственный народ.

Набирало силу французское освободительное движение, ставшее грозной силой. В 1942 году ничего подобного не было. Теперь оно четко разделилось на три группы: коммунисты, приверженцы генерала де Голля и сторонники генерала Жиро. К счастью для нас, все они враждовали между собой и часто информировали нас о деятельности друг друга. Но в 1943 году они объединились, с тех пор их деятельностью руководили англичане, они же снабжали их по воздуху оружием».

Очень хорош был Жуков. Интересно, что он начал изучать стратегию в Германии у генерала фон Зекта. Это было в 1921–1923 годах».

Ошибка немцев заключалась в том, что они надеялись решить политические проблемы, достигнув военного успеха.

Решающая атака началась 2 декабря. Уже из послеобеденных донесений стало очевидно, что мы столкнулись с сильной обороной русских в лесах вокруг Москвы. Русские были истинными виртуозами лесной войны, а их союзницей выступала темнота, опускавшаяся на окрестные леса уже в три часа пополудни. Нескольким нашим подразделениям все-таки удалось проникнуть на окраины Москвы, но там они были встречены толпами рабочих с заводов и фабрик, которые, не имея оружия, шли на нас с молотками и лопатами.

Рундштедт дал мне понять, что считает наступление его группы армий в глубь территории противника фундаментальной стратегической ошибкой. В отличие от большинства генералов любой национальности он не искал причины неудачи плана в неумении обеспечить его необходимыми для этого ресурсами. Он предположил, что стратегическая ошибка изначально была заложена в план. В процессе дальнейшей беседы он сказал: «Операции 1941 года в России должны были иметь, по моему мнению, первоначальной целью не Москву, а Ленинград, захватив который мы соединились бы с финнами. А уже затем, на следующей стадии, следовало нанести удар по Москве одновременно с севера и запада».

Рундштедт имел вполне определенное мнение на этот счет. Он говорил: «Мы были обязаны остановиться на Днепре после взятия Киева. Я, как мог, отстаивал именно такое решение, и фельдмаршал фон Браухич был со мной согласен. Но Гитлер, окрыленный одержанной победой, не желал ничего слушать. Он стремился вперед и не сомневался, что сумеет взять Москву. Фюрера поддерживал фельдмаршал фон Бок – он тоже желал войти в Москву». Итак, Гитлер отдал приказ наступать. Операция началась 2 октября. «Но, – заметил Блюментрит, – ее шансы на успех изначально были невелики, потому что фюрер дал русским два месяца, чтобы укрепить свой фронт. Два лучших месяца в году – август и сентябрь – мы простояли без движения. Эта ошибка стала роковой».