Внезапная смерть Александра Македонского вылилась в кровопролитную свару диадохов из-за наследства великого завоевателя. Самым удачливым – Птолемею и Селевку – достались в итоге Египет и Сирия. Первый стал фараоном новой династии, а второй наложил длань на всю Азию – от Эгейского моря до Индостана. Их потомки вот уже двести лет как ведут меж собой непрерывные войны, создают династические браки и военные союзы, убивают и предают друг друга…

Так, не вдаваясь в подробности, посвящает Митридат Эвергет своего римского друга в хитросплетения главных царствующих домов эллинского Востока в ожидании главных гостей праздника – сирийского царя Антиоха Седьмого и его супруги Клеопатры Теи.

Десятки Клеопатр произведет род Птолемеев за три столетия, пока Октавиан Август, первый римский император, не прервет эту порочную династию, но никто из них не сможет сравниться в подлости, циничности и коварстве с дочерью Птолемея Шестого.

– Ко всему тому она еще и твоя родственница? – удивляется Сципион.

– О да! И здесь тоже не обошлось без Великого Рима. Что поделаешь… – расплывается в довольной улыбке Эвергет. Похоже, его невозможно покоробить ничем. – Рим объявил пройдоху Александра Баласа законным наследником трона Селевкидов, а моя благоверная признала его сводным братом. Но дальше всех пошел Птолемей, сделав Баласа своим зятем, и самозванец тут же отблагодарил его, развязав против Египта войну. Бедный Птолемей… Получил голову Баласа, но и сам скончался от ран. А дочка тут же выскочила замуж за нового сирийского царя – Деметрия. А когда и тот пропал, за его братца. Впрочем, дорогой Публий, эту историю ты прекрасно знаешь. С нетерпением хочу увидеть свою очаровательную свояченицу. Уверен, она принесет еще много сюрпризов.

– После твоих рассказов, надеюсь, она нас не разочарует, – смеется Сципион.

Эвергет оказался отличным рассказчиком и заправским сплетником, не уступающим в искусстве перемолоть кости ближнему иным сенаторам, но информация, которой он сегодня делится с римским наместником, бесценна! Не обладая информацией, нельзя эффективно управлять людьми. «Разделяй и властвуй!» – главный принцип Рима.

2

Гнетущая прохлада дворца пригвождена к каменному полу тысячами иголок голосящих цикад. Люди не знают, что слышат песни о вселенской любви, заставляющие спариваться и умирать, – их возбуждают совсем другие мелодии. Всех, но не ее! Клеопатра Тея с раннего детства убеждена, что является человеком лишь наполовину. В ее жилах течет кровь титанов: отец Теи – сам Уран, спустившийся на землю и под шумные пляски цикад овладевший ее будущей матерью. От богов ей досталось умение разговаривать на языке страсти – даже сейчас она не ступает по камням, она плывет, покачивая массивными бедрами, что прикрыты лишь полупрозрачной тканью. Сквозь эти бедра на свет уже вышли четыре новых человека, будут и еще – ведь богине нужно спариваться минимум трижды в сутки.

Красива ли она? Нет. Уран подарил ей черты лица своего отца Хаоса: сросшиеся брови, большой нос, узкие серпообразные губы и подбородок, больше напоминающий верхушку горы Парнас. Но глаза… Такого цвета вы не встретите у смертных: Клеопатра смотрит на мир сквозь фиолетовую радужку, словно кто-то смешал синеву океана с кровью погибших в нем. Так было не сразу. Девочка родилась с серыми глазами и только через год начала меняться. Придворный лекарь тогда посмел сказать, что это дурной знак – у малышки очень слабое сердце, но был немедленно отдан на съедение мастифам. Она научилась укреплять сердечную мышцу уже в двенадцать лет, когда впервые влюбилась в конюха-фессалийца. Тот парень тоже был казнен: так в жизни внучки Хаоса любовь пошла рука об руку со смертью.

Клеопатра познала множество разных мужчин и вовсе не устала от приключений. Деметрий Никатор был одним из лучших ее любовников – спокойный, но страстный, медленный, но резкий. Он был похож на весенний шторм и всегда орошал ее плоть горячей свежестью, подарив жизни двум сыновьям и дочери. Его брат-близнец Антиох внешне похож на Деметрия, но совсем другой. Ты можешь любоваться выкрутасами весеннего шторма, но негодуешь от зимнего. Да, он сильнее и даже злее, но бесконечно предсказуем и скучен. Так и Антиох: физически очень даже неплох, но напрочь лишен фантазии Эроса. Брат Деметрия не понимает призывных мелодий цикад – он идет за своей супругой и смотрит на колебания ее сочных бедер, как мореход не отрывается от маяка.

– Ну наконец-то! Как мы вас ждали! Как доехали? – радушно приветствует гостей Сципион.

Антиох неловко оттесняет жену плечом и, как положено царю, первым приветствует хозяина:

– Слава богам! Вы, римляне, знаете толк в дорогах. Нам учиться и учиться!

Клеопатра тонко усмехается, но цепкий взгляд проконсула успевает поймать ее усмешку. «Эвергет прав! С этой бестией надо быть начеку!» – отмечает про себя Сципион, а вслух произносит:

– Не за этим вы здесь, друзья. Праздник Луперкалий – отличный повод в одном месте собраться самым влиятельным людям Азии! С нетерпением ждал возможности познакомиться с наследниками Александра Великого…

– И самой прекрасной женщиной мира! – панибратски перебивает его Эвергет, пожирая Клеопатру вожделенным взглядом. – Позволь обнять тебя, дорогая сестра, – понтийский царь, не замечая недовольного взгляда Сципиона, крепко прижимает Клеопатру Тею к себе.

«При случае придется указать этому павлину его место, а пока пусть куражится», – решает Сципион.

Эвергет, похоже, действительно решил покуражиться:

– Жаль, что компания неполная. Здесь должен быть и Митридат Парфянский, но он, похоже, до сих пор празднует свою победу!

Понтиец знает, в какую точку ударить. Антиох моментально вспыхивает: любое упоминание о Парфии выводит сирийского царя из себя.

– Не думаю, что это надолго!

– Аа, сосед? Неужто созрел план мести за брата? – не унимается Эвергет.

Видя замешательство мужа, Клеопатра понимает, что попадает в двусмысленное положение, и переводит разговор в другое русло:

– Проголодались с дороги! Владетели Пергама и Синопа пригласят нас к столу?

Сципион, словно спохватившись:

– Конечно, конечно! – широким жестом пропускает гостей вперед.

Компания движется к столам, заблаговременно уставленным яствами. Виночерпии наполняют чаши красным вином. Клеопатра выпивает залпом.

– Я слышала, что этот римский праздник отмечается в честь плодородия. Никак не могу связать эти знания и наш визит…

– Сестра, это честь, которую оказывает римский наместник в Азии. В вашем царстве с обретением престола настала весна, не так ли? Значит, это и ваш праздник, – отвечает за римского наместника царь Понта, поднимает кубок и выпивает. Клеопатра отвечает. Антиох лишь пригубливает. Сципион внимательно наблюдает за гостями.

Лицо Клеопатры порозовело, вино ударило в голову, напряжение ушло. Она откидывается на подушках и игриво смотрит на Сципиона:

– Римские дороги, римские праздники… Скоро весь мир станет римским?

– Единый мир всегда лучше, царица, – спокойно отвечает римлянин. – В нем нет места войнам и гибели близких! Я приношу соболезнования по поводу вашей потери.

– Говорят, Деметрий был сильным царем и человеком! – вновь перебивает Сципиона Эвергет.