ПИСЬМО 3: „09:31 – уже как пару часов они к чему-то готовятся. В этой части города, у нас густо массовое заселение. Домики не большие, порой в них живет с десяток человек. Я слышу, голоса соседей, они волнуются. Они боятся, что у них заберут всё имущество. Хотя, его не так много. Несколько кривых шкафов с тряпками и матрасы. Матрасы, уложенные поверх деревянных досок, там они и спали после работы. А среди досок у них лежит металлическая арматура. Запрещённый материал! На чёрном рынке он стоит не малых денег. Изыматели, если найдут, заберут всех членов семьи. Откуда я знаю про арматуру? Я рылся у них. Каюсь, грешен! Но, я ничего не взял.
09:37 – Раздался стук в двери. Кто-то зовет их коллаборационистами, а кто-то полицаями. Но, суть одна! Люди за стеной вновь принялись шептаться, они были взволнованы. Боюсь, что ищут меня. Я давно скрываюсь в этих руинах.
09:43 – Я отчетливо слышал шепот соседей, они боятся открывать двери изымателям. Таких людей не уважают, но и очень боятся. Они подчиняются руководству стоящему выше всей системы власти. Они могут не только осудить, но и убить на месте. Да они могут убить человека без особых судебных проволочек. И им за это ничего не будет. Они могут, по сути, всё! Они могут изъять всё, что захотят. Это страшные люди. И уже с ними не договоришься, всю процедуру – фото и видео, фиксируют дроны. Да, это другое время, не то, что было в прошлом. Сейчас всё иначе. Страшно жить! Люди с лицензией на проведение суда и казни на одном месте. Они способны, я ещё раз это повторю, изъять твои личные вещи и твою жизнь!
Коллаборационисты работают на угнетателей, исполнителей высшей меры наказания, на тех, кого бояться называть. И все же у них есть имя и имя это „Контролеры“. Полицаи, хоть и ставят себя выше людей, они боятся вышестоящих. Из-за чего изыматели стали стараться самостоятельно, на месте, решать все проблемы и правонарушения.
Некоторые, охамевшие храбрецы-изыматели, устраивали рейды в угоду своим интересам. Видимо, сегодня к моим соседям, пришли именно они. И начался процесс выявления незаконного хранения предметов старины. Картины, музыкальные альбомы, монеты, всё то, что коллекционировали люди, ещё до войны, до вторжения. Сейчас всё это под запретом. Я не знал, что это было у них. Видимо хорошо прятали. Но всё же недостаточно хорошо, раз нашли это изыматели. Но, сам предмет истории их не интересовал, им нужно было золото! Остальное, как предлог. Золото, их интересовало только золото!
Кстати, наличие книг у тебя, было равносильно преступлению. А у меня было много интересных собраний. Это единственное, что имело память, хоть как-то отдавала историей. Люди постепенно могли забыть о своем прошлом, если их угнетать и не давать изучать историю былых лет. Помню, как меня трясло, пока я слышал, что происходило в соседней комнате. Этот человек, если его вообще можно назвать человеком, устроил целый погром.
Я, в холодном поту и с дрожью по всему телу, сидел с коробками и запрещённым их содержимым. Наличие коробок уже могло вызвать вопросы. Даже пустые коробки могли стать предлогом для обысков. Да, вот так всё сложно. Но они не были пусты. В одних лежали игрушки: фигурки индейцев, ковбоев, рыцарей. В других старые монеты, наверно золотые, и запчасти от сломанных устройств. Где-то были книжки, и даже старые марки с золотистым напылением. Большая часть вещей была ещё из девяностых годов двадцатого века. Всё это богатство я нашел в руинах на пепелище не до конца сгоревшего дома.
Несколько лет назад, возможно год, его сожгли полицаи, они не смогли провести обыск в том доме. Местный житель сопротивлялся, и за это его наказали. Около года прошло с того времени, и оказалось, что туда мало кто ходит. И, несмотря на то, что это территория считалась запрещённой зоной, там не было охраны и ограждений.
Люди стали вымирать, всему виной – нехватка еды, лекарств, нормальных условий жизни. В некоторых районах нашего гетто вообще нет воды, а есть и такие, кто живет под открытым небом. А зимы сейчас пошли холодные. Население начало сокращаться, и постепенно численность полицаев так же стали сокращать. Так было решено по велению государства.
„Этих грязных людишек становится меньше и меньше, на кой чёрт нам содержать такой штат правоохранителей. Следовательно, полицию нужно сокращать!“ – якобы такие разговоры были в высших эшелонах власти. Я общался с безработными изымателями, это несчастные люди. Кто-то из них участвовал в карательных операциях, кто-то нет, а сейчас мы все равны. И для нас, для обычных граждан, они все убийцы. Никто и не пытается сравнивать и что-то выяснять. Не все, а таких не мало, еле-еле сводят концы с концами, с трудом справляясь со своим положением. Некоторые из них кончали с жизнью. Ну, и поделом им, они всё знали, на что идут, они успели побывать в шкуре нелюдей и убийц. Чего нам их жалеть?
Возможно из-за того, что изыматели сократились, я смог найти это добро. Иногда я себя спрашиваю, а стоит ли оно тех рисков? Сижу как дурак, обложившись коробками, и молю Бога, чтоб меня не нашли. Да, вера в Бога уже не та, среди нас много атеистов, они потеряли надежду и веру. Но так не должно быть. Нам нужен лидер!
Благо, коллекционер того дома, всё держал в коробках и пакетах. Это позволило сохраниться части инвентаря. Вот только зачем мне всё это? На кой чёрт я утащил это к себе? Я уверен, у тебя появятся подобного рода вопросы. Но больше тебя будет волновать: „На кой чёрт тебе эти клятые коробки с вещами?“ А ответ прост – Чёрный рынок. Это большие деньги. Это всё прекрасно но, что мне делать сейчас, если изыматель найдет расщелину, скрытую комнату со мной и запрещённые вещи? А если он не один? Уже это не так и важно. Они тут же отправят меня на принудительную имплантацию. Чёрт, нужно было бежать! А я как дурак все пишу на бумаге.
Я сбился со временем! Извини, что перестал фиксировать его на красных полях. Не буду писать, это отвлекает.
Но, даже это не так пугает, как их слепое подчинение руководству. Они действуют по протоколу, по уставу своего отдела. И всё это подчиняется Искусственному Интеллекту. Забыл совсем про него. За последний год, они автоматизировали очень много, и это пугает до чёртиков. Это оно решает, что опасно для человечества, а что нет. Оно решает за нас! Оно выбирает победителей ГоЛо!
Чёрт, они сдвинули кресло…“
Конец второй части третьего письма.
Общество в окружении человека или человек в окружении общества? Что является важным для него? Что больше влияет на его ум и сердце? Страх перед одиночеством и непонимание его окружающими. Он боится стать изгоем. Но, больше всего страшит его другое, пребывания среди подобных ему индивидуумов. Так он много чего может узнать о себе, и это не всегда хорошие качества. Он боится узнать правду о себе. И это самый большой страх.
отрывок из романа
„Мысли и рассуждения моего пути“
философ и прозаик
Самуил Бальтус
1543 год н.э.
Париж. Остров Сите. Утро, день только начинался.
Площадь перед главным входом в собор Парижской Богоматери. На улице стояло жаркое июльское лето, но западный ветер приносил свежесть, спасая город от жары.
Вся площадь была усажена голубями. Птицы, в ожидании корма, суетливо реагировали на каждого прохожего. Взлетая на соседние здания, и вновь садясь на тротуарную плитку, они продолжали лихорадочно искать корм. Отдыхающие, и просто туристы подкармливали их, посыпая крошки хлеба и зёрна. Так проходил каждый день.
Летняя пора отпусков и экскурсий. Город кишел отдыхающими. В это время года преступности было больше обычного, но местные власти с этим справлялись. Лишь изредка можно было услышать звук сирен жандармерии. Экскурсионные группы уже вплотную прибывали на площадь.
Прозвучал металлический скрежет тормозных колодок, очередной автобус подъехал к остановке. Двери разошлись в сторону, и оттуда вышел экскурсовод. За ним сразу же хлынула толпа, голодных к приключеньям, туристов, жаждущих знаний и открытий. Это было типично для подобной достопримечательности. Гости города, недолго думая, сформировали небольшие колонны. Это говорило об их дисциплинированности, которую успел взрастить глава экскурсии. Им что-то объявили и они стали следовать за руководителем. Одушевленные пейзажем и самим собором, люди лихорадочно фотографировали всё в округе.
– Граждане, очень прошу вас не отставать, – начал экскурсовод на русском языке. – Если вы потеряетесь, то ориентируйтесь на эту красную ленту, – выдвинув телескопическую ручку с бантом на конце. – Итак, следуйте за мной. Как вы уже поняли, это Нотр-Дам де Пари, – улыбаясь. – А это та самая знаменитая площадь, которая стала координационным центром французского сопротивления нацистской оккупации. Именно здесь французы выдерживали осаду немецких танков и пушек в течение четырех дней, – делая небольшую паузу, чтоб все внимательно рассмотрели указываемое им место. – И если вы посмотрите очень внимательно, я имею в виду стены на площади, то вы, дорогие мои, найдете доски памяти мужественных борцов сопротивления времен Второй Мировой войны.
Из толпы туристов, мало замечаемый, вышел мужчина, с хмурым выражением на лице. Не обращая внимания на голубей под ногами, брюнет направился в сторону собора. Почти наступая на птиц, он шел удрученно, погруженный в свои проблемы.
Внешне мужчина не выделялся из толпы и его одеяние этому не способствовало. Оно было типичным для того времени года, как и для самого парижанина: длинный смятый серый плащ и белая рубашка с джинсами. А не глаженый вид с растрепанной головой и небритой щетиной, немного выделял его из толпы. Но этого мало кого волновало. На ногах были начищенные до блеска дорогие коричневые туфли, которые сильно отличались от остального туалета гражданина. Одной руки у него не было. Вместо её левой кисти выступал край протеза, а вторая рука слегка тряслась, будто он был чем-то напуган. Глаза мужчины постоянно двигались из стороны в сторону. Потягивая носом, незнакомец казался простуженным, возможно, это так и было.
Экскурсия шла своим ходом, пока хмурый протискивался между людьми. В считанные минуты после восьми утра площадь покрывалась туристами. Проходя мимо нищего, заранее достав мелочь, брюнет кинул монеты точно в стакан.
– Да благословит тебя Господь, – сказал нищий и закашлял.
– Ммм… – промычал хмурый брюнет, продолжая движение. – Если бы он знал… – произнес мужчина вполголоса и замолчал, не успев закончить предложение.
На площади показалась пара жандармов. Не поднимая головы, гражданин продолжал свой путь. Измотанный и погруженный в свои проблемы, незнакомец вел себя никак остальные. Он постепенно начинал привлекать к себе внимание.
– Жак, ты это видел? – указал первый в сторону хмурого брюнета.
– Да Франсуа, – ответил второй. – ЭЙ! ТЫ! – прокричав в ту же сторону.
Мужчина обернулся.
– Да не ты, проходи. Эй, парнишка с шариками за спиной! ЭЙ! ТЫ!
Жандармы прошли мимо.
– Пять шук один Евро, – сказал кто-то, на ломаном русском языке.
Хмурый брюнет обернулся и увидел ещё одну толпу туристов, в центре стоял чернокожий торговец сувенирами. Его окружали туристы, жадно рассматривая флажки, платки, часы и сувениры в форме Эйфелевой башни.
– У тебя нет разрешения на торговлю, – подошли жандармы к торговцу воздушными шариками.
О проекте
О подписке