– Верно, – подтвердил Артур. – Возле города она шириной в полсотни шагов, но глубина достаточная даже для небольшого корабля. Эта река течёт через всю империю до побережья. Плохо, что она забирает далеко на восток, в такие дикие места, что вряд ли мы кого-нибудь встретим до самого побережья. Нужно проплыть тысячу лиг или даже больше, но ещё только середина лета. Я думаю, что нужно сделать плоты, тогда можно ехать с удобствами и даже взять с собой лошадей. Продовольствие тоже купим впрок. Жаль, что нет мага, а то можно было бы всё сохранить от порчи и не тратить время на охоту. Но рыбу нетрудно ловить на ходу.

– Продовольствие я вам сохраню, – пообещала Сента. – На это моих сил хватит.

– Маг? – спросил Артур и, увидев утвердительный кивок, добавил: – Это очень хорошо. Вы и лечить можете?

– Вылечу, если не свалитесь все сразу, – ответила девушка, – У меня мало сил.

– Возьмём с собой проводником кого-нибудь из местных, – продолжил Артур. – Если у вас есть деньги заплатить за гражданство, желающие найдутся.

– А сколько оно может стоить? – спросил Кай.

– Сам я в империи не был, но говорил со знающими людьми, – ответил Артур. – Единой цены нет. В центральных провинциях придётся платить больше, но мы с вами прибудем в глушь, поэтому я думаю, что обойдёмся сотней монет на человека, а может, и меньше.

– Такую цену я потяну, – сказал Кай. – Кушайте, мы вас подождём здесь. Шевалье, вы в состоянии ехать верхом или сядете в карету?

– С вашего позволения, я сегодня поеду в карете. Меня крепко побили, и ещё не всё зажило. Но уже завтра…

– Сядете к нам, – сказала Сента. – Я в пути подлечу.

Долго в этот день не ехали и до темноты остановились на ночлег, прикрывшись от дороги небольшой рощей. На следующий день объехали столицу и после долгих поисков нашли нужную дорогу. Шевалье Белер весь день ехал в карете с девушками, развлекая их разговорами и вызывая ревность Симона, а утром пересел на коня. До Залежа добирались пять дней. Не встретили ни одного трактира, но были съезды к деревням, в которых покупали продукты. Залеж только назывался городом, фактически это была большая деревня, только с магистратом.

– Даже не знаю, как вам помочь, – почесал затылок его глава. – Конечно, можно найти какого-нибудь сорвиголову, но вам нужен человек, знающий реку. Такие есть, но это люди семейные, которые не бросят хозяйство. Мы далеко не плаваем. Ходит кое-кто на баркасе на день пути для рыбалки, но редко: хорошей рыбы и здесь много. Зимой по льду ездят на охоту, но и тогда не забираются далеко, уж больно там дикие места. Ещё во времена моей молодости, приезжал к нам один купец. Построил небольшой корабль, нагрузил товарами и уплыл в империю с такими же безбашенными, как он сам. Не знаю, что у него получилось, только назад никто из них не вернулся. Если хорошо заплатите, мужики сколотят плоты, а проводника ищите сами. Может, кого и найдёте. Корвы? Нет, мы их пока не видели, слышали только, что с ними была война.

– Дикое место! – сердито сказал барон, когда вышли из дома, который здесь изображал магистрат. – Слышал он о войне! А ведь этот Залеж не так уж далеко от столицы. Ладно, плоты для нас сколотят, а с кем плыть? Тысячу миль по незнакомой реке… Кто сказал, что она выходит на имперское побережье?

– Так показано на картах, – пожал плечами Артур. – Когда Вирена была провинцией империи, здесь плавали.

– Значит, проплывём и мы, – сказала Сента. – Другого пути в империю для нас нет, а местные далеко не плавают. Купим у них продовольствие, построим на плотах шалаши, и можно плыть. Наверное, не нужно брать с собой всех лошадей. Где мы найдём для них корм на месяц пути, если по берегам реки растут леса?

– Верно говоришь, дочка, – вздохнув, сказал барон. – Моя вина! Нужно было уходить сразу.

– Таких убежавших было мало, – сказал Артур. – Аделрик правильно рассчитал. Тяжело бросать землю и бежать на чужбину, а слову короля привыкли верить, поэтому с готовностью поверили и ему. А у короля оказалось два слова: одно для своих корвов, а второе для всех остальных. Наверное, кто-нибудь сохранит имение, но таких будет немного. Я думаю, что к следующему лету наших дворян в Вирене почти не останется.

С момента их прибытия в Залеж прошло четыре дня. Возле городской пристани плавали три больших плота, на двух из них были сколочены лёгкие домики, в которых можно было укрыться от ветра и дождя, а на третьем установили навес для лошадей.

– Не сдует? – спросил Кай старшего артели. – Может, его укрепить?

– Не сомневайтесь, господин барон! – заверил его мужик. – Мы всё сделали на совесть! И навес устоит против самого сильного ветра, и домики ваши не промокнут. Зря только ваша дочка настояла, чтобы прорубили бойницы. Нужно подумать, чем их закрывать, чтобы не дуло. Сегодня сделаем шесты, и можно плыть. Если не обидитесь, дам вам совет. Купили бы вы по одной лодке на плот. Я даже могу подсказать, у кого они есть на продажу.

Кай послушал совета, и в тот же день на плотах закрепили лёгкие лодки, в каждую из которых могли сесть четыре человека. Рассчитались за них лишними лошадьми. Остальных лошадей отдали за продукты и овёс, оставив себе только пять самых лучших. Кареты оказались никому не нужны, и их хотели бросить, но Сенте пришла в голову хорошая мысль.

– А почему не закрепить их на плотах? – спросила она спутников. – Место много, а они ничем не хуже наших домиков: и отдохнуть можно, и положить на хранение продукты.

Так и сделали, после чего лесорубы занесли на плоты запас дров на первое время, получили свою плату и ушли.

– Канаты мы купили, – сказал Кай Альберту. – Весь порох, который был на продажу, тоже взяли. Крупу и сети стражники принесли. Подумайте, может, нужно что-то ещё? Завтра отчалим, и думать будет поздно.

– Я купил бы пару арбалетов, – сказал шевалье, – но где их здесь найдёшь!

– Сходите к главе. Может, он что подскажет. Деньги есть?

– Хватит тех, что вы дали, – ответил Альбер и ушёл.

Кай не успел уйти с пристани, как к нему, сняв шапку, обратился мужик лет тридцати:

– Дозвольте сказать, господин барон! Я слышал, что вам нужен проводник.

– А ты, стало быть, знаешь реку? – спросил Кай.

– Всю не знаю, – ответил мужик, – но дней на десять в один конец ходил, и не на зимнюю охоту, как некоторые, а по воде.

– По какой надобности ходил? – поинтересовался Кай.

– А не по какой, – ухмыльнулся мужик. – Молодой был и глупый. Сил девать некуда и было любопытно, что там дальше по реке.

– И что же там было? – улыбнулся барон.

– Всё то же самое, – махнул он рукой, – только река шире, а лес выше и гуще. Такого леса я больше нигде не видел.

– А зачем хочешь в империю?

– Я не так давно ездил в столицу, – нахмурившись, сказал мужик. – Видел я этих корвов! Это они до нас не добрались, а на то, что творят в деревнях, насмотрелся! А наши им слова поперёк не скажут. Спрашиваю, что так? А мне затыкают рот! Молчи, мол, пока тебе не закрыли рот железом! Ещё и нам попадёт за то, что стояли рядом и слушали. Все боятся, а наши господа боятся пуще крестьян! А я так жить не привык. Вот и подумал… Только если возьмёте, то знайте, что я не один, а с женой.

– Мне в империи и за неё платить? – задумался Кай. – Не дорого ли выйдет твоя помощь?

– Смотрите сами, я вам не навязываюсь. Скажу только, что моя Катерина отработает. Она и готовит отменно, и может постирать бельё, и сделать какую другую работу. Рыбачит лучше меня, да и с луком хорошо управляется. Зимой три сотни белок приносит, а белку ещё попробуй добыть луком-то! И в домах мы вас не стесним: поставим свой шатёр.

– Тебя как звать? – спросил Кай. – Дитер? Ладно, считай, что договорились. Только учти, что мы отплываем завтра поутру. Опоздаете – ждать не станем.

Они не опоздали, наоборот, прибыли раньше остальных. Когда беглецы расплатились с хозяевами, у которых жили в Залеже, и пришли на пристань, на одном из плотов увидели матерчатый шатёр, а под навесом были уже не пять, а шесть лошадей.

– Мы не договаривались о лошади, – сказал барон встретившему его Дитеру.

– А кому она мешает? – пожал могучими плечами мужик. – Места много, а корм я взял с собой. Пяти мешков овса хватит надолго, а там что-нибудь придумаем. А не придумаем, так забьём на мясо. Из вас кто-нибудь гонял плоты? Дело это нехитрое, особенно при слабом течении. Нужно следить, чтобы плот держался посередине реки. Так и ни на что не налетишь, и течение будет быстрее. Плоты лучше связать, но с запасом, чтобы не сбивались в кучу. Если будет сильный ветер, лучше пристать к берегу. Можно, конечно, плыть, если он дует в спину, а с боковым намучаешься держать плоты на стрежне. Здесь река узкая, а дальше она станет шире. В тех местах, до которых я доплыл, Лада была шириной в две сотни шагов. В грозу по такой уже опасно плыть, поэтому непогоду лучше пережидать на берегу.

– Об этом будет время поговорить, – прервал его Кай. – А сейчас расходимся по плотам и отчаливаем. Заносите оружие.

Мужчины унесли мушкеты в домики, отвязали канаты и взяли в руки шесты. Упираясь ими, отталкивали свой плот, а потом брались за вёсла. Когда плоты отогнали на середину реки и выстроили в линию, их связали канатами.

– Сдохнем со скуки, – зевнув, сказал Артур. – Надеюсь, что дальше течение будет быстрее, а то мы не доплывём и за месяц.

– Сами же предложили, чего теперь ныть? – не очень вежливо сказала Сента и, взяв большую книгу, села на один из заготовленных для топки чурбанов.

– Она всегда такая… серьёзная? – спросил шевалье Карин.

– Это у сестры из-за несчастной любви! – тихо ответила девушка. – Не трогайте её, пусть читает свою магию. У нас есть и другие книги, но они о любви, а то я вам предложила бы.

– Мне не нужна бумажная любовь, – сказал он. – Ладно, пойду отдыхать впрок, пока не позвали на вёсла.

Кто не путешествовал на тяжёлом плоту по медленно текущей реке, тому не понять, какое это нудное дело. Хорошо, если есть хоть какое-то занятие, но у большинства его не было. Готовила Катерина, за конями ухаживал её муж, а вахта на вёслах была занятием для лентяев. Стояла тёплая солнечная погода, поэтому часто купались, без труда возвращаясь на свой тихоходный транспорт. На второй день Катерина наловила рыбы и сварила уху. Мужчины от безделья тоже занялись рыбной ловлей, но скоро были вынуждены её прекратить. Рыбы в реке было много, и быстро наловили столько, что половину пришлось выбросить в воду. Сильного ветра не было, поэтому плыли и ночью. Через пять дней река начала раздаваться вширь, а лес по её берегам стал заметно выше. К сожалению, на течении это никак не сказалось.

– Надо было поставить мачту с парусом, – ворчал Кай. – В лучшем случае проплываем за день только тридцать лиг! Катерина, приготовь что-нибудь из мяса, а то эта рыба уже не лезет в горло!

– Не хотите позвенеть шпагами, барон? – предложил загоравший Артур. – Мясо или рыба – какая разница? Если весь день лежать на брёвнах и греть пузо, оно от любой пищи к концу пути станет в три раза больше.

Они взяли шпаги и принялись скакать по плоту, нанося и отбивая удары. Сенте это мешало заниматься, и она ушла в домик.

– Ты бы не книгу читала, а обратила внимание на мучения несчастного Симона! – сказала зашедшая следом сестра. – Он с тебя глаз не сводит!

– Пусть смотрит: мне не жалко, – ответила девушка. – При желании давно мог переплыть на наш плот.

– Сама виновата! Девушка должна быть мягкая и податливая и слушать, что ей говорят мужчины, потупив взор! А у тебя на всё своё мнение! Никакой податливости в тебе нет, твёрдая, как твоя шпага! По-моему, он тебя уже боится!

– Это хорошо, – перевернув страницу, сказала Сента. – Я его не люблю, а он меня боится. Было бы хуже, если бы любил. Слушай, не мешала бы ты мне читать?

На седьмой день плаванья по правому берегу увидели устье полноводной реки. После этого притока Лада не стала шире, но течение заметно ускорилось.

– Это другое дело! – довольно сказал Кай. – Теперь за день проплывём лиг сорок. Смотрите, какое удобное место. Пристанем: нужно запастись дровами.

Они взялись за вёсла и начали подгребать к пологому песчаному берегу. То же сделали и на остальных плотах. Когда позволила глубина, оставили вёсла и взялись за шесты. У самого берега мужчины спрыгнули в воду и за канаты подтянули плоты, насколько это было возможно.

– Все в лес не пойдём, – сказал Кай. – Двое собирают сучья и двое их охраняют, а остальные сидят на берегу и ждут.

– Никогда не видела такого леса! – сказала Сента. – Деревья в два раза больше обычного! Стволы будут в три обхвата.

– Смотря чьи обхваты считать, – ухмыльнулся отец, – но ты права: таких великанов у нас нет. Смотри, как под ними темно.

Сборщики уходили два раза и каждый раз возвращались с большими охапками сучьев. В третий раз вернулись бегом и без дров.

– Быстро уходим! – с тревогой сказал ходивший их охранять Артур. – Нас кто-то обстрелял из лука. В первый раз едва не попали, а потом мы уже прятались за деревья. Сами не стреляли, потому что не видели стрелка. Только перепугали бы вас и перевели порох. Не думал, что в такой чащобе могут жить люди.

Они торопливо стянули в воду плоты и взялись за шесты. Те из мужчин, кто не был занят этой работой, вооружились мушкетами. Берег понемногу отдалялся, и люди расслабились. Вылетевшая из леса стрела вонзилась в бревно плота, заставив гребцов шевелиться быстрее. Стрелка по-прежнему не было видно, но барон всё-таки выстрелил в сторону леса. Больше их никто не обстреливал, а когда выгребли на середину реки, для стрел стало далеко.

– Странный наконечник, – сказал Артур, выдернув стрелу. – В первый раз такой вижу. Э, да он с ядом!

– Почему вы так думаете? – спросила Сента.

– Видите эти полоски? – показал шевалье. – Такие насечки делают для яда. Когда стрела попала в дерево, наконечник очистился, но яд остался в насечках. Что-то похожее на смолу. У нас за яд на стрелах рубят руку, а если им кого-то убили, то и голову. Я даже не вспомню, когда о таком слышал. Хорошо, что мы оттуда так быстро убрались.