4

Громкий гул заставил Анатолия Некрасова покинуть ангар, выйти наружу, поднять голову и всмотреться в небо.

По небу, над холмом, гонимые ветром плыли большие серые тучи, которые где-то у горизонта сливались в одно тёмное облако, предвещая наступление очередной дождливой зимы. Было достаточно прохладно, и Некрасов невольно поёжился. Гул шёл откуда-то сверху и, скорее всего, из-за облаков, так как плывшие над холмом тучи были совсем не грозовыми, да и облачность была не сплошной, а между облаками даже просматривались большие площади немного зеленоватого неба. Но что могло так странно гудеть, было непонятно, так как нигде ничего не наблюдалось. Постояв некоторое время с поднятой головой и так ничего не увидев, Некрасов опустил голову и направился к дому.

Глайдер стоял за периметром, но Грюна рядом с его домом видно не было, что было странным, так как он всегда, даже быстрее Некрасова, реагировал на любые шумы, возникающие вокруг холма.

Войдя в дом, Некрасов по крутой лестнице направился на чердак, где стоял телескоп. Подойдя к нему, он снял чехлы со всей оптики, затем с помощью специального механизма раздвинул часть крыши дома. Вернувшись к телескопу, прильнул к его окуляру и принялся вращать лимбы телескопа, смещая его в разные стороны.

Поначалу ничего, кроме облачности, видеть ему не удавалось. Но, будто сжалившись над человеком, местная природа разогнала облака, обнажив небо, и наконец Некрасов увидел объект. У него тут же сложилось впечатление, что это огромный чёрный жук из местного леса поднялся очень и очень высоко в небо и, осознав произошедшее, загудел от удивления.

Поводив телескопом по сторонам, Некрасов больше не нашел ничего в пространстве над Атрой и вновь навёл телескоп на странного огромного жука.

Полный недоумения, он принялся крутить настройки оптики, пытаясь увеличить жука, чтобы рассмотреть его в полной мере. И когда жук занял всё поле объектива, Некрасов невольно передёрнулся – это был неизвестный ему космический корабль, скорее всего военного назначения, так как вся верхняя часть корпуса жукообразного корабля была утыкана башнями с орудийными излучателями.

– Проклятье! – невольно вырвалось у него.

Некрасов отстранился от объектива, закрыл крышу и, закрыв оптику телескопа чехлами, направился к лестнице.

Спустившись вниз, он вышел из дома и, подняв голову, покрутил ею по сторонам.

Небо действительно почти очистилось от облаков, над головой ярко сияла Тургара. И вдруг Некрасов увидел высоко в небе две тёмные точки, которые быстро увеличивались в размерах, несомненно приближаясь к планете. Гул становился всё громче и громче.

«Уже два. Идут на посадку, – замелькали у него тревожные мысли. – Неужели они знают эту планету и знают, где можно сесть? Но кто они? А если это корабли Федерации? Но я никогда не видел у Федерации таких кораблей и даже о концепции таких кораблей никогда не слышал. А если их построили дворы или кроены? Но уж слишком быстро они их построили, – состроив непонятную гримасу, Некрасов покрутил головой. – Они что, решили опередить землян и сами колонизировать эту планету? Ерунда какая-то. А где же тогда их колониальный корабль?»

Вдруг ток мыслей у Некрасова иссяк, его лицо невольно вытянулось – тёмные точки уже настолько приблизились к поверхности планеты, что трансформировались в некоторые контуры. Они были совсем не похожи на тот жукообразный корабль, какой он только что наблюдал в телескоп. И хотя один из видимых сейчас кораблей Некрасову был незнаком, но второй, несомненно, был грузовым кораблём цивилизации землян. Сердце Некрасова бешено заколотилось.

– Вернулись! – невольно вырвалось у него.

Гул начал стихать и вскоре сошёл на нет. Некрасов опустил голову и увидел, что Грюн стоит рядом со своим домом. Он тут же направился к одной из опор периметра и, протянув к ней руку, нажал на потайную панель, встроенную в опору. Прошло мгновение, и защитное поле периметра исчезло. Некрасов подошёл к ворангу.

– Земляне вернулись, – заговорил он в явном возбуждении, не осознавая, понимает его воранг или нет. – Значит, они всё же решились на колонизацию. Теперь нам будет гораздо интереснее жить здесь и даже приносить какую-то пользу. Да и, возможно, мы уйдём отсюда в посёлок, который земляне построят где-то на планете, а возможно, и на этом холме появятся новые строения. Места здесь достаточно, чтобы построить не один дом. Ты как считаешь, стоит нам направиться к месту их высадки самим или же дождаться их здесь? Несомненно, Марк и Ирина тоже в этой экспедиции. Они знают, где этот посёлок, и однозначно поторопятся сюда, – вдруг Некрасов умолк и прислушался. – Странный звук, – он развернулся в сторону жилища воранга. – Точно так же свистел ты, когда был малышом, – он поднял ногу, чтобы сделать шаг к жилищу. – А ведь…

Вдруг Некрасов дёрнулся и, громко вскрикнув, опустил взгляд – у него из груди торчал какой-то странный острый красно-серый предмет. Состроив гримасу недоумения, он приподнял руку, чтобы выдернуть предмет из груди, но на полпути его рука опустилась, и ворвавшаяся в мозг чёрная ночь окутала его своим непроницаемым покрывалом.

Некрасов начал валиться, но воранг тут же подхватил его обмякшее тело и аккуратно положил на траву.

– Масса Некрас. Спи совсем, – негромко произнёс Грюн и, издав громкий свист, подошёл к своему жилищу, резким движением открыл его дверь – в дверном проёме стоял малыш воранга ярко-зелёного цвета.

Подняв малыша, Грюн понёс его внутрь жилища. Поставив его посреди жилища, он затем прошёл к одной из его стен и, отбросив в сторону какой-то настил, достал из-под него упаковку с баночками тоника. Достав из упаковки одну из баночек, он открыл её и, подойдя к молодому ворангу, пригнулся, поднёс баночку к его мордочке и, наклонив, выплеснул на мордочку малыша немного тоника. Открыв рот, малыш высунул широкий зелёный язык и принялся облизывать мордочку. Грюн наклонил баночку, и тонкая струйка тоника потекла малышу в рот, который тут же, обхватив своими обеими трёхпалыми руками-лапами руку-лапу большого воранга, принялся пить текущую ему в рот жидкость.

Когда тоник закончился, Грюн выпрямился и, развернувшись, вышел из жилища, отбросив баночку в сторону, направился к ангару. Вскоре он вышел оттуда, неся в руках лопат у.

Подойдя к могиле капитана Григорьева, он принялся копать рядом с ней яму. Грюн был физически силён, и, чтобы выкопать достаточно глубокую яму даже в вязкой глинистой почве, ему хватило совсем мало времени.

Затем он подошёл к лежащему на траве мёртвому Некрасову, взял его на руки и, поднеся к яме, сбросил вниз. Опять взял лопату и принялся яму закапывать. Закопав, он тщательно вытер лопату о траву и, отнеся её в ангар, опять вернулся к своему жилищу. Малыш стоял в проёме двери, негромко вереща.

Отодвинув малыша в сторону, Грюн прошёл внутрь жилища, взял лежащий на одной из подставок пояс с батареями для зарда, опоясался, затем взял лежащий там же зард и, повесив его через плечо, взял упаковку с тоником. Развернувшись, шагнул к малышу, взял его свободной рукой и направился к глайдеру.

Войдя в летательный аппарат, он посадил малыша в одно из кресел и, достав из упаковки баночку с тоником, открыл её. Поднеся ко рту, выпил её содержимое, не обращая внимания на свиристевшего малыша, вытянувшего в его сторону свои руки-лапы и, выбросив пустую баночку в дверной проём, достал из упаковки ещё одну баночку. Открыл её, протянул малышу. Схватив её, малыш тут же поднёс её ко рту и, наклонив, принялся неумело пить, так как тоник попадал ему не только в рот, но и мимо него. Издав какой-то непонятный звук, Грюн развернулся, шагнул к креслу пилота, повесил зард на спинку кресла и, усевшись, взялся за рыпп.

Дверь глайдера опустилась, и летательный аппарат взмыл вверх.

Грюн долго обстреливал из лазера глайдера строения на холме, пока они не начали активно дымиться. Хотя ни одно из них, даже его жилище, так и не загорелось. Прекратил он обстрел лишь тогда, когда указатель емкости вещества массы для глайдера опустился до жёлтого цвета.

Состроив на лице непонятную гримасу, он дёрнул рыпп на себя, и летательный аппарат резко взмыл к облакам. Несколько раз покрутив его, Грюн в конце концов сориентировался и вжал акселератор в пол – набирая скорость, глайдер заскользил в выбранном ворангом направлении.

5

Начальник экспедиции Михаил Звягин следил за посадкой транспорта по большому экрану своей служебной каюты…

Михаил Звягин в своей жизни лишь подошёл к среднему возрасту, по меркам жизни землян, но был уже опытным исследователем, что и послужило критерием Высшему Совету для его назначения начальником новой экспедиции на Атру. Он был среднего роста, полноватым светловолосым мужчиной, с большой светлой бородой, которой очень гордился. Она практически полностью скрывала все черты его лица, кроме странных синих глаз, кои отчётливо выделялись на свободном от волос участке его лица под нависшими над ними густыми серыми бровями. Звягин не имел семьи, все свои сознательные годы жизни он постоянно где-то что-то исследовал и потому для связывания себя семейными узами времени не находил…

Это было то же самое плато, на котором несколько последних дней пребывания на Атре стоял «Тургер» и на которое корабли землян вывел командир отряда десов экспедиции Дик Уолт, так как он сейчас остался на транспорте единственным участником той первой экспедиции на Атру.

Едва транспорт коснулся своими опорами посадочного поля, Звягин тут же ткнул пальцем в один из сенсоров стола, за которым сидел. Из вспыхнувшей перед ним голограммы на него смотрел капитан транспорта Денис Сорокин.

– Осмотреться и доложить Дику Уолту, – произнёс Звягин резким голосом.

– Да, господин Звягин! – Сорокин кивнул головой в подтверждении полученного приказа, и голограмма с его отображением тут же погасла.

Звягин ткнул пальцем ещё в один сенсор – теперь из вспыхнувшей над столом голограммы на него смотрел командир отряда десов Дик Уолт.

– Как только капитан доложит об отсутствии опасности на плато, опустить малый трап и всему отряду на выход, – заговорил Звягин. – Займешь позицию по периметру транспорта и немедленно доложишь мне. Я буду в нижнем ангаре.

– Да, господин Звягин! – Дик Уолт кивнул в подтверждении полученного приказа, и голограмма с его отображением тут же погасла.

Звягин ткнул ещё в один сенсор стола, и перед ним вспыхнула ещё одна голограмма с отображением в ней главного техника экспедиции – мощного, бритоголового Георгия Баринова.

– Всех техников в нижний ангар, – заговорил Звягин, опуская дежурное приветствие, так как не видел Баринова уже несколько стандартных суток. – Готовьте периметр.

– На один корабль или два? – поинтересовался Баринов.

– Обследуешь плато, и если будет место для грузовика – на два; нет – на один, – в голосе Звягина скользнули нотки раздражительности.

– Да, господин Звягин! – произнёс Баринов, и голограмма с его отображением тут же погасла.

Поднявшись, Звягин направился в нижний ангар.

Когда он оказался в нижнем ангаре, малый трап уже был опущен, и по нему сбегали на плато десы отряда Дика Уолта. Техники уже тоже были в ангаре и вытаскивали из одного из хелпов комплектующие для периметра.

Звягин склонил голову к верхнему карману своей курточки.

– Связь! Уолта! – негромко произнёс он.

– Да, господин Звягин! – тут же раздался голос командира отряда десов от верхнего кармана курточки начальника экспедиции.

– Что с безопасностью? Есть о чём беспокоиться? – поинтересовался Звягин.

– Единственное беспокойство – низкая температура, – начал докладывать Дик Уолт. – Такое впечатление, что наступила поздняя осень. Много пожухлой травы. Представителей местной фауны почти нет, лишь какие-то небольшие твари шмыгают в траве. Сейчас развернёмся, и техники могут выбираться.

– Принято! Как только техники начнут обследовать плато, прикрепи к ним несколько десов.

– Да, господин Звягин!

– Господин Звягин! – раздался через мгновение от верхнего кармана курточки начальника экспедиции опять голос Дика Уолта. – Так как здесь явных проблем нет, то я хотел бы сходить к Некрасову, начальнику первой экспедиции на эту планету. Старик однозначно заждался нас и будет рад встрече.

– Это далеко? – поинтересовался Звягин.

– Насколько я помню, где-то в четырёх часах хода.

– Неблизко! – Звягин покрутил головой, будто Уолт видел его действие. – Какое сейчас время местных суток?

– Примерно середина дня, господин Звягин. Почти пятьдесят лет прошло, – от кармана курточки Звягина донёсся шумный вздох Дика Уолта.

– Хорошо! Но один не ходи. Я много слышал страстей о местной фауне из докладов участников первой экспедиции.

– Я возьму средний левет и двух десов. Неизвестно, какой сейчас Грюн.

– Этот инопланетный рептилоид? Думаешь, что он ещё жив?

– Всё может быть.

– Только предупреди своего второго. Смирнов, если не ошибаюсь?

– Да, господин Звягин! – донёсся явно весёлый голос Дика Уолта, и громкий топот ног возвестил, что начальник отряда десов куда-то побежал.

* * *

Дик Уолт сам вёл глайдер. Когда пятьдесят лет назад строилось поселение на холме, он неоднократно ходил на глайдере от «Тургер» до холма и назад и маршрут знал хорошо.

Дым над холмом Уолт заметил ещё издалека. У него тут же защемило сердце, ведь ему уже было более девяноста и он сейчас был самым старшим участником этой экспедиции. Уолт поднял глайдер выше. Ему не терпелось узнать, что может дымить на холме, так как, насколько он знал, все строения, которые были там построены, были собраны из негорючих материалов.

Наконец, показалось поселение, и насколько Уолт видел, никакой синей линии защитного периметра на холме не наблюдалось, тогда как прежде она виделась задолго до подхода к ней.

Вскоре начали отчётливо различаться и строения на холме, и насколько видел Дик Уолт – это они и дымились.

– Проклятье! – невольно вырвалось у него.

Он тут же направил глайдер вниз и, посадив его неподалёку от бездействующих мачт периметра, открыл дверь глайдера. Сняв со спинки кресла свой зард, бросил быстрый взгляд в сторону двух десов, сопровождавших его.

– На выход! – произнёс он и, первым выскочив из глайдера, приподнял зард и закрутился, осматриваясь.

Дымили все строения, находящиеся на холме. Особенно интенсивно дымил дом, дым из которого шёл через многочисленные отверстия в его стенах. Ангар дымил заметно меньше, а теплица же практически и не дымила. За линией мачт периметра находилось ещё одно странное строение, которое, насколько помнил Дик Уолт, техники не строили, так как все строения они возводили внутри периметра. Выходило, что это строение построил сам Некрасов. Ни Некрасова, ни Грюна нигде не наблюдалось.

– Останьтесь! – приказал Уолт, бросив быстрый взгляд в сторону десов, а сам побежал к дому.

«Проклятье! Неужели здесь был чужой корабль и обстрелял поселение? – замелькали у него мысли тревоги. – Но где тогда Некрасов с Грюном? Не могли они не слышать приближающийся корабль. Может быть, подумали, что это корабль землян, не стали прятаться и погибли? – он вдруг остановился и развернулся в сторону могил. – А ведь здесь же была одна могила, а сейчас две. Значит, кто-то погиб. И если судить по почве, то захоронен он совсем недавно, даже трава ещё не успела на могиле вырасти. Но где тогда второй? Или его просто-напросто некому было похоронить», – опять развернувшись, Дик Уолт возобновил свой бег к дому.

Чтобы войти в дом, ему пришлось опустить стекло защитного шлема, так как из дверей достаточно интенсивно шёл дым.

Войдя, он невольно замер, так как уже в первой комнате было видно, что почти вся мебель в ней сгорела и дымили лишь её остатки. Дым был лишь у потолка, и, пригнувшись, Дик Уолт принялся внимательно осматривать комнату, аккуратно разгребая ногами пепел от сгоревших вещей.

Обойдя эту комнату и не найдя в ней никаких признаков обгоревшего человека, Уолт направился в следующую комнату, в которой было то же самое. Затем он осмотрел ещё две комнаты и, не найдя ни в одной из них никаких признаков обгоревшего человека или рептилии, хотя не представлял, как мог выглядеть обгоревший Грюн, он вышел на улицу, подняв стекло шлема, быстрым шагом направился в ангар.

В ангаре дыма было меньше, да и горелых вещей там тоже было меньше, так как в нём в основном хранились металлические предметы. Что было странным, электростанция не пострадала, хотя на её корпусе были видны несколько больших чёрных пятен, несомненно от попаданий в неё энергетических лучей.

Глядя на эти пятна, у Дика Уолта вдруг появилась мысль, что они не от мощных орудийных излучателей космического корабля, который залпом своих орудий, несомненно, взорвал бы энергостанцию, а это следы от энергетических излучателей совсем небольшой мощности, соизмеримой с мощностью излучателя небольшого глайдера.

Осмотрев ангар и тоже не найдя в нём никаких признаков человека или рептилии, он направился в теплицу.

Так как в теплице гореть практически было не чему, то она и не дымила, лишь зияя многочисленными отверстиями в своих стенах и крыше. И опять у Дика Уолта сложилось впечатление, что эти отверстия проделаны энергетическим оружием совсем небольшой мощности.

Не найдя и в теплице никаких признаков обгоревшего человека и рептилии, Дик Уолт вышел наружу и, подняв голову, покрутил ею, смотря в небо, по которому сплошным потоком плыли угрюмые тёмные облака, предвещая скорый дождь. Мокнуть ему никак не хотелось и, опустив голову, он побежал к странному строению, находящемуся за линией периметра.

Строение представляло собой зеленоватый большой овал, поставленный вертикально, не имеющий окон. В нём было меньше всего отверстий от энергетического оружия, и его дверь была открыта.

Внутри строения был полумрак, который рассеивался идущим через дверь и отверстия светом. Строение состояло лишь из одного помещения, вдоль круглой стены которого стояли какие-то непонятные настилы. Некоторые из них были обгоревшими. Несколько настилов валялись посреди помещения, и, скорее всего, в том месте, где они должны были находиться, зияли большие прогалы. Никаких носителей биополей внутри помещения не было.

Дик Уолт направился к одному из прогалов и, подойдя, невольно передёрнулся, в прогале было сооружено какое-то ложе, в котором лежала скорлупа от большого грязно-розового яйца.