Жрец

Гаральд де Гир происходил из древнего рода, берущего начало от западных славянских племен, что проживали когда-то на острове Руян², прадед Гаральда, Дарий, занимал в крепости Арконы³ пост военачальника, и после того, как войска короля Дании Вальдемара штурмом взяли Аркону, а Дарий погиб в неравном бою, семья его была вывезена с острова, и дед Гаральда был усыновлен графом де Гиром. Что стало с родственниками, оставшимися на территории острова, никто не знал.

Граф Азар де Гир, следуя традиции своего рода, в совершенстве овладел воинской наукой, которую старался передать своему сыну, Гаральду, мечтая о том, что сын, продолжив дело своего отца, станет воином. Но Гаральд, охотно и с легкостью осваивая воинское мастерство, все свободное время отдавал рисованию. Отец не препятствовал увлечению сына, рассматривая его, как необходимые, но бесполезные детские забавы, потребность в которых с возрастом проходит. Но желание стать художником не оставляло юного графа, хотя отец считал, что заниматься этим всерьез не подобает дворянину, потомственному рыцарю, воину, и никто из них не знал, что судьба готовит Гаральду совершенно иное предназначение, чем предполагал отец, и к чему стремился сын.

Однажды Гаральд рисовал пейзаж горной долины. Высокие, крутые скалы, поднимающиеся к небу, пики вершин, уходящие в облака, зеленая растительность долины и горный поток, водопадом слетающий со скалы, возникали на холсте четкостью и ясностью линий под кистью художника. Где-то вдали Гаральд заметил фигуру путника, идущего по долине в его сторону, силуэт его, как нельзя кстати, оживил природу горной долины, и тут же возник на холсте.

Когда путник приблизился к художнику, тот поклонился, приветствуя его, и путник ответил на его приветствие, остановившись около холста. Путником оказался человек неопределенного возраста с седой бородой и длинными седыми усами, но удивительно светлым, не изрезанным старческими морщинами лицом. Он был в дорожном плаще с капюшоном, в руках держал посох, но ни мешка за плечами, ни сумки, обычно висящей через плечо, при нем не было. Попросив разрешение взглянуть на холст, он похвалил работу художника, лестно отозвавшись о таланте молодого человека.

– Ты мог бы стать знаменитым художником, и люди, столетия спустя, вспоминали бы твое имя, – сказал он Гаральду, – ты мог бы стать рыцарем, военачальником, одержать победы над врагами, и тем прославить имя свое в веках. Но иная участь суждена тебе, ты исполнишь великую миссию, но имени твоего не останется в памяти людей.

– Кто так решил? – встревожено спросил Гаральд.

– Каждый человек на этой земле имеет свое предназначение, и определено оно Богом, но только сам человек может решать, следовать ли Божьему предназначению, или же идти иным путем.

– Что же это за предназначение, если и имени моего никто не вспомнит? – удивился Гаральд словам путника.

– Не в славе людской заключается промысел Божий, но если людская слава прельщает тебя, то ищи ее и найдешь, но благодать Божью потеряешь.

– Кто ты, странник, и от чьего имени говоришь?

– Кто я, скажу тебе, если готов ты следовать предназначению своему, а говорю я от имени Бога, и тех, на кого возложил он ответственность за этот мир, который создал.

– А на кого же возложил Бог ответственность за этот мир?

– Бог создал человека по образу и подобию своему, и на человека возложил он ответственность за все, что происходит на этой земле.

– Ты, человек, говоришь со мной, с человеком, от имени людей? – изумился Гаральд.

– Все люди, да не все человеки, – ответил путник. – Человеком становится тот, кто следует предназначению Божьему, и кто готов взять на себя ответственность за этот мир. Скажи, ты готов выполнить то, что предначертано тебе свыше?

– Но я не знаю, что предначертано мне, как я могу ответить?

– Поиск истины – вот твоя судьба.

– Поиск истины? Да, я люблю докапываться до сути вещей, я ведь не просто рисую пейзажи, я ищу суть, я хочу познать истину.

– Тогда скажи, готов ли ты искать истину, если тебе придется ради этого переплывать моря, идти через пустыню, сражаться с теми, кто станет у тебя на пути?

Гаральд посмотрел на путника, на долину, лежащую в своем великолепии перед ним, и тихо сказал:

– Готов.

– Тогда слушай, что расскажу я тебе, – сказал путник, присаживаясь на камень, и показал рукой на валун, лежащий рядом, предлагая Гаральду присесть, из чего следовало, что разговор будет долгим.

– Более трех тысяч лет назад, – начал свой рассказ путник, – жрецы бога Амона в Египте, получив знания, скрыли их от людей, знания дают власть, власть ведающих истину над толпой невежд. Даже с фараонами не делились они тем, что знали сами, власть их была безгранична, и решили они, что людей следует разделить на господ и рабов. Так было сотни, тысячи лет, и захотели они, чтобы было так во веки веков. Но Бог создал людей свободными, и не должны люди никого обращать в рабов и называть господином кого-либо из людей. Бог дал откровение фараону, по имени Эхнатон, и сказал Эхнатон людям, что есть лишь одни Бог для всех, живущих на земле, и имя ему – Атон. Он запретил почитать всех других богов, выстроил новый город, Ахетатон, и построил там храм Атона. Высшей ценностью религии Атона была любовь, Эхнатон и его жена, красавица Нефертити, являли собой образец такой любви. Египет во времена Эхнатона не вел ни одной войны.

Но знал фараон, когда он отойдет от власти, жрецы Амона уничтожат новую религию, вернут прежних богов и прежнюю власть. И решил он для спасения новой веры вынести ее за пределы Египта. Для этого выбрал он народ иудейский, который должен был принять и сохранить веру в единого Бога. Пророк из рода фараонов, по имени Ра Мозес, что означает дитя Солнца, должен был возглавить этот народ и увести его в новые земли. В Европе его называют Рамсес, иудеи называли его – Моисей.

Ветхий завет гласит, что Моисея нашла и воспитала семья фараона, но это вымысел. Царская семья никогда не стала бы воспитывать подкидыша, член царской семьи наследует власть, а власть не могут передать тому, в чьих жилах течет чужая кровь. Нет, Моисей был египтянином, он даже с трудом владел иудейским языком, и к нему был приставлен переводчик, Аарон, названный в Ветхом завете его братом, который и сыграл злую роль в судьбе Моисея. К тому времени, как вывел Моисей народ иудейский из Египта, Эхнатона уже не было среди живых. Жрецы Амона отравили его, вернули культ прежних богов и извратили учение, которое Моисей должен был дать людям. Вместе с Моисеем и иудеями тайно ушли и жрецы Амона, назвавшись левитами, они присвоили себе право быть священниками среди иудеев. Они подстрекали народ, оставивший свои жилища и вынужденный скитаться и терпеть лишения, к восстанию против Моисея, участвовал в заговоре и Аарон, сделав золотого тельца, он объявил его богом, который вывел народ иудейский из Египта, и призвал людей молиться идолу.

Моисей, вернувшись с горы Синай после молитвы, был поражен вероломством своего соратника, Аарона, восставшие убили пророка, разбили скрижали с заветами Божьими. Восстание было жестоко подавлено левитами, и место Моисея занял жрец Амона, чтобы народ не заподозрил подмены, он покрывал свое лицо во время беседы с людьми, сославшись на то, что от лица его исходит сияние, которое может напугать людей. Вместо разбитых скрижалей он показал людям новые, на тех, разбитых, было начертано: «Бог – есть любовь», а на тех, что были даны взамен: «Око за око – зуб за зуб».

Прошли века, родился Иисус, пророк, он получил откровение от Бога, чтобы донести истину до людей. Он дал людям Новый завет, но жрецы Амона вновь исказили закон, объявив Христа Богом. Христос учил, чтобы люди не делали себе идолов, а они сделали идолом его. Все Евангелия написаны людьми спустя столетия после того, как Христос учил народ истине, но есть записи слов Иисуса, написанные теми, кто был свидетелем и участником тех событий. Это доклады Антония, ближайшего помощника Понтия Пилата, своему начальнику. Жрецы Амона знают об этих документах, они поведали об их существовании ордену тамплиеров, который служит им. Тамплиеры ищут эти записи, чтобы скрыть от людей истину, которую нес им Христос.

Ты можешь найти эти документы раньше их. Это трудный и опасный путь, скажи готов ли ты пройти его до конца, так, что ни угроза гибели, ни людское забвение не остановят тебя? Посмотри мне в глаза.

Гаральд посмотрел в глаза путника и повторил:

– Я готов, но скажи мне, кто ты?

– Я жрец Атона, потомок одного из тех, кому удалось уцелеть после того, как повержена была истина, которую нес людям Эхнатон. Предки мои, жившие во времена Христа, сохранили документы и оставили тайные знаки, чтобы можно было найти их. Жрецам Амона эти знаки неведомы, ты художник, рисуй места, которые я тебе укажу, и ты найдешь тайные знаки, и отыщешь записи речей Иисуса.

– А потом? Что с ними делать потом?

– Донести до людей истину, которая написана там.

Варавва

Дом, где некогда родился царь Давид, стоял на холме, на окраине Вифлеема. Окруженный высокими стенами, сложенными, как и сам дом, из серого, грубо отесанного камня, выглядел он мрачным и суровым, словно старый воин на склоне лет.

Когда необычной яркости звезда возникла на фоне ночного неба, повиснув над самым домом Давида, трое путников постучали в ворота. На вопрос, кто беспокоит жителей в столь поздний час? Один из них ответил:

– Мы, жрецы, пришли с Востока, ибо видели звезду, которая привела нас сюда. Не здесь ли родился великий вождь, который спасет народ Иудейский от рабства римского, как сказано о том в Писании?

– Мириам родила младенца, отец его, Иосиф, дал ему имя Иисус, как было велено пророком.

Конец ознакомительного фрагмента.