Олег. Туннели Острова. 001

Белый снег не растаял, обнажая печальную серую слякоть. Большие подмерзшие лужи в соседстве от входа веяли холодом, грязной серостью и тоской. Я стоял и тупо смотрел на них. Колючие мелкие снежинки медленно оседали на поверхность еще не запорошенного снегом асфальта… Или как называется то покрытие? Похоже на асфальт, – такой же серый и унылый, – но только более гладкое… Ветра не было, и снежинки, как будто от моего дыхания, слегка перекатывались прямо по … асфальту?… попадая и не попадая на поверхность льда этих замерзших луж.

Изо рта выходил небольшой столб пара от дыхания и быстро таял в нескольких сантиметрах от лица. Снежинки, попадая на лицо, сначала кололи своим холодом, а потом мгновенно таяли. Хотелось отмахнуться от них, – но бесполезно: «отгонишь» одних – тут же прилетят другие… На поверхности серой перчатки они выглядели маленькими белыми-белыми кристалликами, – и почти сразу таяли, превращаясь в такие же маленькие капельки воды. Видимо, поверхность перчатки источала достаточно тепла, чтобы они не оставались на ее ворсинках. Мне не видно, – да и зеркала нет, – но скорее всего на моих волосах они ведут себя так же…

Я посмотрел на свою обувь, – единичные попадающие на глянцево-черную ровную поверхность туфель снежинки просто скатывались на лед под подошвой.

Мне не надоедало созерцать снежинки еще полчаса или более. Казалось, что окружающая меня тишина просто расслабила и околдовала меня своим саваном. Ни звуков, ни запахов, ни движения воздуха… Просто ТИШИНА. ПРОСТО ТИШИНА! И шепотом: «Просто тишина…»

Если бы такая тишина наступила и внутри меня, – это было бы просто сказочно. Погасить бурю страстей, чувств, эмоций… Я не скажу, что у меня перед глазами мелькали события последних дней, – нет(!), – но внутри меня было неспокойно. Снежинки своим неспешным полетом отвлекали, но не успокаивали имеющиеся мысли… Хотя нет, мыслей тоже не было. Я просто созерцал как бы броуновское движение снежинок, и ни о чем не думал. Но от этого тревога внутри не проходила, но и не усиливалась.

Природа молчала и самовыражалась начинающимся снегопадом, тусклым матовым светом вокруг меня, тишиной… Своеобразно гипнотизировала, затягивала на дно умиротворения, отождествлялась с миром и покоем.

Я поднял руку навстречу свету, хотя солнца не было видно, – и ничего не изменилось. Матово-белая тишина вокруг меня оставалась прозрачной и непроницаемой. Кричать я не решился, – да и зачем? Меня ничего не беспокоило, мне ничего не было надо. Я никого не хотел звать и видеть. Мне хватало этого марева из тишины и снежинок вокруг…

Нет, не вокруг, а впереди меня, – перед моими глазами впереди. Потому что, оглянувшись, я обнаружил, что стою не на открытом пространстве, а как бы в створе широченной трубы, уходящей за моей спиной куда-то вдаль и немного вниз. Ширина этой трубы была столь значительная, что я не рискнул даже грубо прикинуть, сколько моих ростков она может быть. Да и зачем мне это? – Я воспринял трубу как бы частью этой необъятной природы, частью мироздания. Типа: имеем то, что имеем. Зачем мне знать размеры снежинки, звезды, галактики?.. Это знание что-то изменит в моей жизни, в моем внутреннем мире, в моем мироощущении? Ну – большая, ну – маленькая, ну… Разве количество долей миллиметра или сотен парсеков что-то может поменять, если я умер для самого себя? Любопытство? А чем оно должно для меня поддерживаться? Какими стремлениями? С чем сравнивать? С горем или с радостью?

– Снежинка-снежинка? Сколько ты весишь и сколько тебе лет от рождения? Ах, ничего не весишь или живешь только несколько мгновений? Мгновений от вечности или мгновений от моей жизни? И ничего не весишь от веса галактики или от веса атома водорода? – Я улыбнулся, и эта улыбка стала первым проявлением моей жизни.

Я снова оглянулся вокруг. Да, створ… Да, труба… Лень было даже подумать, зачем природа создала такую широкую трубу с идеально ровной поверхностью внутри. Ведь ничего не бывает в природе просто так, – всё создается для «чего-то» или «потому что». Ну, или «вследствие чего-то»… Хотя нет, не ровной. Нет, она ровная, в принципе, но эта ровная поверхность создана из бог знает, какого числа плит, – тоже не ровных, но таких огромных, что их длина внутри по ходу трубы явно превышала десяток моих ростков. И каждая плита имела какие-то одинаковые зазубрины на внутренней поверхности, как бы имеющие техногенные назначения. И вид эти плиты имели ну столь похожий, что искусственность их становилась очевидной, как и их количество. Ну не может природа создать даже бесконечное количество камешков гальки абсолютно похожих друг на друга по размеру, форме, весу и рисунку. Ну, не её это!

Рассматриваю… Зацепило внимание? Отвлекло от бездумного созерцания снега и тумана? Вот, – точно! – тумана, а не марева! Сколько же времени я разглядывал этот туман, если так замерз подбородок? Ведь по моим ощущениям нет ни холода, ни ветра. Руки в карманах не замерзли, а вот подбородок, – ну и немного щеки, – прохладой прихватило. Именно прохладой, а не холодом. Может быть, я стоял не долго, – просто потерял в тумане ощущение времени и реальности? Потрогал подбородок, щеки… Тепло касающихся рук принесло неописуемое приятное ощущение. А какой реальности? Где я в настоящее время? И как сюда попал? Что это за труба и что от нее ждать?

Так! Посыпались вопросы… Где искать на них ответы?

Выходить за ответами в туман под усиливающийся снегопад не хотелось, и я решил двигаться по трубе вглубь. Вряд ли в тумане я найду какие-то ответы, но вдруг начну мерзнуть. В таком случае сначала осмотреть эту трубу. В любом случае, если я умер ранее, и это ТА САМАЯ ТРУБА в потустороннюю загробную жизнь, то я ничего не теряю. Ну, не приобретаю, но и не теряю. Минутой раньше, или вечностью позже меня всё равно пригласят по ней пройти. И почему тогда труба в загробную жизнь так напоминает трубу городского коллектора или вентиляционную вытяжку? Правда, и для городского коллектора, как и для вентиляции, при своих размерах эта труба просто идеально чистая! – Парадокс.

И я пошел…

Я потер подбородок и щеки, и – пошел по трубе, потом немного пробежал для разнообразия, потом опять шел. Наклон постепенно стал увеличиваться, но я не обращал внимания на это. Несколько градусов на спуске не имеют принципиального значения. Вот если спуск станет сильно крутым, – тогда буду волноваться, а пока причины для волнений нет… Плиты, из которых была выложена поверхность трубы, были совершенно одинаковые и, как я успел разглядеть, идеально подогнаны друг к другу. Между ними не было ни зазоров, ни раковин, как я это ранее видел во время производственной практики на строительных объектах. Не было видно, чтобы они скреплялись между собой какими-то конструктивными или другими связующими элементами (например, цементом, как мы привыкли, или смолой), но при этом между ними не было нигде видно щели. Я не пробовал даже нагнуться и рассмотреть эти стыки, – зачем? Что это изменит? Просто шел и шел, больше стараясь прислушаться к внутренним ощущения внутри самого себя…

Я задумался или просто расслабился, – и не заметил, как наклон уже некоторое время сильно увеличился, и мои ноги стали скользить по поверхности. Я решил остановиться и присмотреться, но… Вот удивительно, кто командует МОИМИ ногами, – я или какая-то сила свыше? – Они продолжали идти по трубе по всё более и более крутому спуску. СТОЙ! – Никакой реакции. Я постарался упасть на руки и зацепиться за поверхность, чтобы не начать скользить вниз… Упал… Но схватиться не за что! Меня постепенно стало сносить по спуску все дальше и дальше. Это только в боевиках герой достает из кармана нож и втыкает его в бетон строения или базальт горы, а ниндзя или супергерой отстреливает на запястье или поясе крюк на тонком тросе и спасается, – но я к этим персонажам не имею никакого отношения. И потому не имею ни крюков на тросе, ни ножа в кармане. И потому уже не скольжу, а почти скатываюсь всё дальше и дальше.

Аллилуйя!… Мне более не надо ни думать, ни принимать решения, – я отдался в руки захватившей меня силе тяжести. И мне стало опять безразлично, что со мной происходит: падаю ли я или возношусь, проваливаюсь или качусь… Что изменится в мироздании, если меня не станет или я вознесусь? – Думаю, что ничего не изменится.

От ускоряющегося мелькания плиты слились в сплошной туман, как в окне поезда, мчащегося в туннеле со звуковой скоростью… Ага, это не труба, а туннель, – вот так правильнее…

Мне показалось, что скорость всё ускорялась и ускорялась, – я уже просто летел по воздуху, а не скользил по поверхности. Окружающая меня стена слилась в сплошной туман…

Опять туман, – ОПЯТЬ ВОКРУГ МЕНЯ ТУМАН!…

Я что же, увидел что-то не то, что должен был увидеть, или ступил на запретную территорию, что меня так понесло? Я не искал этот туннель, – я в нем пришел в себя!

ТОЧНО, ПРИШЕЛ В СЕБЯ!

А сейчас, я пришел в себя или опять не в себе?

От мелькания перед глазами мне стало плохо. Я закрыл глаза, и…

Чат-002. Новый контакт.

YА: – Привет! – высветилось снова сообщение чата.

Ю.Ш.: – Ты? – Строки чата не могут передать радость, которую испытала Юля.

YA: – Я Человек! – пришел гордый ответ.

Ю.Ш.: – Да помню я, знаю! Привет!

YA: – Привет. Узнала?

Ю.Ш.: – Мне трудно общаться инкогнито!!! Скажи хотя бы, учишься ли ты в мед?

YA: – Нет, не учусь. Но я же доказала, что я материально существую? Что не мираж и не прикол?

Ю.Ш.: – Доказала, доказала. СПАСИБО! От всей группы тебе спасибо. Куда уж материальнее!… Кто бы из шутников или призраков мог просто так столько бабла выкинуть чужим людям? Ты ж их никого не знаешь!…

YA: – И кто еще знает про источник денег?

Ю.Ш.: – Да нет, никто. Я тоже делала в группе «большие глаза» и ничего никому не говорила.

YA: – А Гене?

Ю.Ш.: – Ему тоже ничего не сказала, – если честно, то просто не успела. Просто он схватил мой телефон и прочитал твою смс-ку. А потом забыла… А ты, куда в первый раз исчезла?

YA: – Выпал из доступа весь сектор интернета, где вся Россия и Украина. На всю ночь! : -) Я не учусь в вашем институте, я просто ищу информацию, чтобы помочь моей матери.

Ю.Ш.: – Так ты из России пишешь?

YA: – Нет, просто была подключена в тот момент через серию российских серверов. Ты про «луковицу («ТОР») слышала что-нибудь?

Ю.Ш.: – Что-то слышала, но не помню точно. Гена мне рассказывал про какие-то цепочки серверов, но предупреждал, что «против лома есть прием другим ломом», – или как-то так.

YA: – Правильно говорил Гена. По мне тогда бабахнули не ломом, а тотальным отключением целого сектора. Значит, не смогли вычислить точно вход в систему.

Ю.Ш.: – А второй раз? Чего пропала?

YA: – Ну, а ты сама маленький ребенок? Мы же договорились, что ты будешь молчать обо мне, а ты притащила ухажера…

Ю.Ш.: – Да ладно тебе, ухажер!…

YA: – А чего он такими влюбленными глазами на тебя смотрел?

Ю.Ш.: – А как ты могла видеть?

YA: – А твоя веб-камера для чего?

Ю.Ш.: – Камера? А я и забыла, что она постоянно воткнута в мой комп. Гнездо расположено неудобно, потому включить-выключить трудно. Вот и работает постоянно.

YA: – Ясно, я так и подумала… Так как там травмированный?

Ю.Ш.: – Умер Емельяныч… Там еще и инсульт или тромбоз произошел в больнице…

YA: – У меня просьба. Давай не будем называть имена в разговоре.

Ю.Ш.: – А как тогда называть их?

YA: – Ну, например ВАА. Или ОВ.

Ю.Ш.: – ВАА понятно, а ОВ – это что?

YA: – Одинокий Волк. Это старое прозвище ВАА, – он же «Волков»! И полевой радио-позывной во время различных боевых конфликтов, в которых он принимал участие. ОВ – коротко и ясно. Не знающий этого позывного может и не заметить, что ВАА позвали, или подумает, что кто-то просто вздохнул в микрофон…

Ю.Ш.: – Так он воевал? Где? Когда? Он нам не рассказывал.

YA: – И не расскажет. Это было давно, и знают об этом только участники тех операций.

Ю.Ш.: – Вот это да!… ЗДОРОВО!… А по нему не скажешь…

YA: – Ты в первый раз назвала его дедушкой. Он что же, так плохо сохранился?

Ю.Ш.: – Да нет, мама говорила, что неплохо выглядит. Но для нас, – несносных девчонок, – он даже в отцы нам с трудом годится. – Значит, дед! : – )

YA: – Что это?

Ю.Ш.: – Что?

YA: – Знаки препинания в конце последней фразы.

Ю.Ш.: – А, это… Это «смайл», «смайлик». Он должен передавать отношение к разговору или человеку во время чата. Поищи в википедии.

YA: – Ладно, понятно…

Ю.Ш.: – Так что там с матерью?

YA: – А что ты можешь рассказать про ВАА?

Ю.Ш.: – ОВ отличный врач, врач высшего профиля, много проработал и работает, очень много знает обо всех болезнях! Доверять можно!!! А что с мамой, что случилась, – поконкретней можно, у меня бабушка врач, может чем-то поможем?

YA: – Мать после смерти своего мужа – моего отца – ничего не помнит ни о себе, ни о нем, ни обо мне. Живет, как растение. Общается со мной и вообще окружающим миром только тогда, когда голодна или хочет пить. Мне кажется, что ничего не понимает вообще, – это только рефлексы. Обратиться не к кому, – вокруг только обезьяны. Потому и ищу пути дистанционного получения информации и помощи.

Ю.Ш.: – Я так поняла, что мы с тобой из одного города? Или из какого ты города? В твоем городе есть отличные врачи, что они говорят? А как много времени прошло после смерти отца? Как тебя звать? Ты пыталась говорить с мамой, показывала фотографии, какие-то истории из жизни? Если да, то какая реакция?

YA: – Все вопросы свалила в кучу?

Ю.Ш.: – Так получилось…

YA: – Ладно, зови меня Машей, если тебе это так уж очень надо. Только имей в виду, что это тоже не мое настоящее имя, – только для тебя.

Ю.Ш.: – Ну как хочешь…

YA: – Родилась в России, да. Жили также и в Украине. Но потом пришлось срочно уезжать, все бросить. Теперь я очень далеко… Это чужая страна. Врачи, – и вообще, кто-либо, – не должны со мной вообще общаться. Табу. Да я никого нигде и не знаю – мала была. Папа ушел в другой мир через 4 года после отъезда из СНГ. С тех пор я сама содержу семью. Матери показывала, что могла. – Ноль! Для нее это все ничего не значит: фото (бумага) – только шуршащая бумага, видео – мало, но что-то есть – мелькающие непонятные картинки. Звукозаписей от отца не осталось. Мой голос воспринимает так же, как и моя мартышка – только строгие или добрые интонации. Больше не понимает ни слов, ничего… В СНГ искала и ищу кое-кого из друзей отца, но, похоже, что они или ушли в подполье, или умерли … А здесь, где живем, не лечат даже танцами, кореньями, непонятными молитвами… – Некому. Здесь кроме нас с мамой нет никого людей.

Ю.Ш.: – Если не секрет, то в какой стране живете? Давно переехала? Если тебе 18, то маме примерно около 40? ВАА очень хороший врач!!! Ты только у нас в городе ищешь, – но почему только у нас?

YA: – Пока не скажу, – я не знаю тебя. Скажу только одно: У нас сейчас ночь. Уехали из СССР-пространства 16-17 лет назад, много путешествовали с родителями, потом… Словом, потом отец умер… Оставил нам "кое-что" на жизнь, этого «кое-что» хватит на всю жизнь, если не играть в азартные игры по большой ставке. Есть еще кое-что, о чем никто не знает, но это надо перевезти из Украины. Почему твой город? Так получилось. Я много хожу по инету, – чем еще заниматься? Случайно наткнулась на медиков, – раньше идея обратиться через сети не приходила. В твоем городе мало шансов, что меня здесь кто-то знает. Я точно знаю, что меня ищут… Но здесь я, вроде бы, нашла АА…

Ю.Ш.: – Я тебя не спрашиваю фамилию, адрес проживания, я просто хочу узнать страну. У меня есть знакомые, которые изучают растение, их лечебное действие, культуру разных стран! Что тебе надо привести с Украины? Я тебя прошу, не говори загадками! Ты можешь мне доверять, я очень хочу тебе помочь! Я знаю, что такое жить без отца (мой отец умер, когда мне было 3 года, мама больше замуж не выходила). Кто тебя ищет? Я нечего понять не могу! Вы от кого-то прячетесь?

YA: – Я – Маша – это для всех и имя, и отчество, и фамилия. Другого имени не будет. Страна – тропическая полоса Южной Америки. Я тоже в настоящее время зарабатываю на жизнь и не трогаю наследство, которое оставил он в этой стране, где мы находимся. Отец спрятал КЛАД, – назовем это так. Множество людей подозревает, что я знаю о его месте расположении. Потому и ищут меня, – да еще и как прямую наследницу. Они – причина бегства родителей из стран СНГ. ВАА мог бы мне помочь. И матери, и мне, – но если этот тот человек, которого я ищу. Меня пугает, что он указал столько мест работы и учебы. В те годы учиться сразу в 2-х институтах было невозможно. ПОЧЕМУ так написано? Или он кого-то тоже ищет? Кого? Зачем? Почему он оказался в таком маленьком городке. Что он там делает, если он так хорош? Я слежу своими программами за ним, – он очень не много времени проводит в инете. Да еще, похоже, что он это делает с нескольких компьютеров. Как простой врач может так много знать и уметь в информатике? Да еще и быть хорошим врачом? Кто из нас ошибается?

Ю.Ш.: – Извини, но ты ошибаешься! Он в институте работает второй год! Он очень много знает! Он работает также у нас в больнице! По поводу институтов, которые он закончил, я не знаю! Он приехал, кажется, из столицы в наш город! Я так поняла, что ты его знаешь? ТЫ к нему обращалась? Я не пойму, ты ищешь помощи или ты прячешься? ТЫ хочешь помочь маме? Кого ты боишься, если ты просто YaYga, кто тебя узнает?

YA: – Мне надо: