На улице свежий воздух постепенно развеял мрачные мысли, и на душе стало спокойней.
– Ты не жениться собрался? – спросила соседка.
– Пока ещё нет!
Улыбнувшись, я приветливо поздоровался с ней.
– Иду в театр, на премьеру! А жениться мне ещё не хочется. Знаете, как говорят: «Женится не напасть, как бы после не пропасть».
Прохожие спешили после работы домой, магазины сверкали всеми красками радуги. На плакатах девушки предлагали самые разнообразные товары.
«И это ещё не ночь, – подумал я, – а только вечер».
Ночью Москва живёт своей, особенной жизнью. Клубы, дискотеки, казино. У меня были знакомые, которые ночью развлекались в клубах, а утром приходя домой, ложились спать, на целый день, до вечера. Это мажоры – дети олигархов, которых сейчас появилось как грибов после дождя. Насвистывая мелодию популярной группы, я шагал навстречу к Ольге. Любовь? Наверное, хотя мне казалось, что к ней я испытываю чувства гораздо чище и прекрасней!
Для меня она была как «лучик света в тёмном царстве», делающей мою жизнь насыщенней и интересней. Ещё в школе, потом в институте Оля была старательна и прилежна, любимицей всех учителей. Её душевное обаяние не раз выручало в трудных ситуациях. И учителя практически всегда шли ей на встречу. С такой солнечной улыбкой, и необыкновенным душевным теплом, она с лёгкостью добивалась поставленных целей, и мне порой приходилось брать с неё пример. Если бы я знал заранее, чем закончится этот вечер…
Жаль, но никто не знает, что «день грядущий нам готовит». Оля, почему-то опаздывала, и я нервно курил, сигарету за сигаретой. Где она? Может, что-то случилось или в пробке застряла? Почему не звонит…
Телефон её находился вне зоны доступа. Я нервничал и не переставал смотреть по сторонам. Вокруг творилось, что-то невообразимое. Музыка, море цветов, улыбки, смех. Подъезжавшие машины, сверкали краской от яркого блеска рекламных огней. Из них выходили элегантные мужчины в костюмах, под руку с ослепительными спутницами. Создавалось впечатление, что через несколько минут наступит Новый год и куранты пробьют двенадцать раз. Настолько всё было ослепительно красиво!
Внешний фасад театра горел разноцветными огнями, а в этой музыке звучало одно слово: «Премьера! Премьера! Премьера!»
Оли не появлялась, и я был, настроен на серьёзный разговор по поводу опозданий. Время шло, неумолимо вперёд и спектакль как я понимал, уже начался. Решив подойти ближе, к центральному входу, я направился туда, в надежде на то, что возможно Оля ждёт меня там. Из здания театра донеслись хлопки похожие на выстрелы.
«Нет, – подумал я, – это обычный фейерверк или петарды, но ни как не, что-то другое. Но может и выстрелы?»
При подходе к театру я заметил, как по дороге несутся с включёнными сиренами милицейские машины. Тормоза у них визжали как на гоночном треке. В голове пронеслась мысль: «Наверное, случилось, что-то ужасное». Десятки машин блокировали здание, милиция тут же оградила территорию.
Ко мне подошёл не молодой капитан милиции и попросил предъявить документы. Моё журналистское удостоверение его вполне устроило. На мой вопрос, что здесь случилось, он ответил с явной неохотой.
– Здание захватили террористы! Прошу вас удалится за ограждения.
Я даже не сразу сообразил то, что он сказал.
– Какие террористы? В Москве?
– Такого, просто не может быть!
«Это всего лишь армейские учения», – подумал я. Но это призрачное спокойствие улетучилось после того как я увидел, что подъезжают военные машины с ОМОНом, а из здания доносятся настоящие автоматные очереди.
– «23 октября 2002 года в зале бывшего Дворца культуры, где проходило представление мюзикла «Норд – Ост», вечером в среду проникла группа неизвестных вооружённых людей. Они открыли огонь в воздух. Зрителям выходить из зала не разрешали. Им дали возможность сделать звонки по мобильным телефонам знакомым и близким. На место происшествия выехали сотрудники группы «Альфа». По данным источника в ФСБ в заложниках находится весь зрительный зал, вместе с персоналом, а это не менее 1000 человек. Актёры заперты в гримёрках, с ними есть мобильная связь. Актёры говорят тихо, боясь привлечь к себе внимание. Террористы отпустили всех заложников мусульман и небольшую группу детей».
Этот телефонный звонок запомнится на всю оставшуюся жизнь. Мобильный сигнал заставил выйти из мрачного оцепенения, вспомнить то, что я так и не встретил Олю. Доставая дребезжащий телефон из внутреннего кармана куртки, я чуть было не упустил его на землю. Нажав на кнопку, я услышал дрожащий голос Ольги, который, почти умоляя, произносил моё имя:
– Саша, Сашенька, Сашенька! Это я!
Внутри у меня похолодело, потому что в доли секунды я осознал – моя любимая девушка, находится в захваченном здании, и в настоящий момент я ни чем не могу ей помочь.
– Да, Олечка, родная, говори.
– Мы с Женькой в зале, здесь полно вооружённых людей. Они, что-то кричат и ругаются. Разрешили сделать один звонок домой. Ты, пожалуйста, позвони родителям и объясни, что с нами произошло.
– Как ты туда попала?
Я понимал, что несу чушь, и сейчас абсолютно не важно, как она там оказалась. Мой мозг лихорадочно работал, пробуя найти какие-то варианты, для выхода из этой ситуации. Только сознание подсказывало, что всё бесполезно. Когда ты не «Рембо», не «Терминатор», ни ещё кто-то из киношных героев. А простой, обычный человек, который не может десять раз подтянуться на турнике.
– Олечка я люблю тебя, помощь уже здесь рядом.
Это всё, что успел я ей сказать. В трубке нависла гнетущая тишина и, пробуя ещё раз набрать её номер, я слышал ответ автоматической связи: «Ваш абонент временно не доступен…»
Я ходил, какое-то время по улице, ничего не соображая. В ушах звенело, перед глазами мелькали лица женщин и детей. Всё закружилось в обратном направлении, и жизнь, на какое-то мгновение, остановилась. Мне казалось, что я снова остался один на всей земле. Что делать дальше? Руки непроизвольно опустились от безысходности. Подбегающие люди постепенно оттеснили меня к дороге, и я начал удалятся то этого хаоса в другом направлении. Нужно было время прийти в себя, всё обдумать и взвесить. А уже после предпринимать определённые шаги. Может действительно реально помочь Оле, Женьке и другим людям, которые оказались заложниками этой страшной ситуации?
– «Правоохранительные органы установили, что в 21.00 к Дворцу культуры подъехал белый автобус с затемнёнными стёклами, из которого выбежали 50 вооружённых человек. Они ворвались во Дворец культуры и захватили в заложники людей. Движение по улице Мельникова перекрыто, на место происшествия вызван ОМОН и спецподразделение СОБРа. По слова милиционеров, в окне второго этажа они видели женщину, которую сопровождал человек с автоматом. На место выехали все оперативные службы, обстоятельства захвата выясняются. К захваченному террористами зданию прибыли снайперы. Несколько человек, которые дозвонились в милицию, сообщают, что террористы начинают минировать здание. Среди заложников трое граждан Германии и трое Великобритании».
Родители Ольги дежурили у здания театра. До этого я позвонил им и рассказал, что произошло. Отец Оли выслушал спокойно, но вот с матерью едва не случился сердечный приступ. Возле театра собралось в общей сложности около пяти тысяч мирных жителей. Многих москвичей родственники находились в заложниках. Непривычная картина для Москвы, в мирное время. Я позвонил шефу домой и объяснил ситуацию. Он уже был в курсе всех событий. Практически все радиостанции, телеканалы передавали подробности этой трагедии. Шеф мне поручил находиться там и детально записывать всё происходящее. Держать с ним связь и сообщать в редакцию об изменениях. Тогда я ещё не знал, что это первый вечер длинного марафона, название которому – терроризм.
Из архивных материалов:
«Радио Маяк связалось с сотрудником захваченного вечером в Москве концертного зала.
«Я всё слышу по трансляции, – говорил ведущий. – Во время спектакля в зал ворвались люди в масках и бронежилетах. Часть людей успела уйти за кулисы. В зале 700 человек. Было много выстрелов, автоматные очереди. Шёл разговор о том, что у них в руках находятся бомбы и мины, что идёт война, и они действуют как на войне».
Эту информацию получали по трансляции. Чуть позже сообщили, что террористы освободили 150 человек из числа заложников. В столице правоохранительные органы ввели в действие план – «Гроза». Патрулирование города происходит в усиленном режиме. Мэр Москвы Юрий Лужков лично выехал в ДК ГПЗ-1, где зрители мюзикла «Норд – Ост» захвачены неизвестными преступниками в заложники. Переговоры с террористами результатов не дали. В здании заканчивается питьевая вода. Депутат Госдумы РФ от Чечни Асланбек Аслаханов и Руслан Хасбулатов вошли в захваченное здание дворца культуры для переговоров с террористами. Однако переговоры пока результатов не дали».
«Кто они эти люди? Чего хотят?» – думал я.
Народ пребывал в недоумении пока террористы, не выдвигали ни каких требований. От неизвестности, среди родственников, захваченных в плен заложников, началась паника. Люди реально не знали, что делать, и как помочь своим родным? Кто-то предлагал собирать деньги на выкуп. Другие говорили, что надо поехать на приём к Президенту. Медики не прекращали своей работы, большинство женщин и стариков находились в плачевном состоянии. Люди, обеспокоенные происходящим, всё подходили и подходили. Чужой беды не бывает и практически каждый житель Москвы приносил – тёплую одежду, чай, бутерброды. Морально поддерживая тех, у кого родственники находились в плену.
– Террористы освободили не большую группу заложников, – такая новость моментально облетела всех. Дети… Их, к сожалению, было немного. От такой картины сердце начало стучать громче, к глазам непроизвольно подступили слёзы. Взрослые кричали, искали своих детей по именам, фамилиям.
– Вера! Наташа! Серёжа… – Крики заглушали радостное оживление и душевный подъём. В глазах людей появились искры надежды.
– Женька, – наконец-то, вскрикнул я.
Его тут же подхватил на руки отец. Слава богу – живой! Расталкивая локтями собравшихся зевак, я спешил к нему. Отец уже обмотал Женьку большим клетчатым одеялом, а мама наливала из термоса тёплый чай.
– Дядя Саша! Дядя Саша! – позвал меня мальчик. – Оля осталась там, в здании, её не отпустили.
Мать Женьки не давала ему говорить, всё время, целуя и обнимая. К нам подошёл крепкого вида «омоновец», и пригласил родных Женьки к машине, для выяснения личности и прочих формальностей.
«Преступники располагают автоматическим оружием, гранатами, поясами с взрывными устройствами, минами и канистрами с бензином. Был установлен первый телефонный контакт с террористами. Одним из требований является выплата крупной денежной суммы. Внутри здания у всех заложников отобраны сотовые телефоны. В городе создана горячая линия, по которой можно узнать о тех, кто находится в заложниках. В МЧС отметили, что телефоны разрываются от звонков, причём звонят не только родственники, но и простые граждане, желающие хоть чем-то помочь».
– Москву атаковали чеченские смертники. Их требование одно – вывод федеральных войск с территории Чечни.
Вот так да. В оцеплении я встретил давнего приятеля, который работал на одном из московских телеканалов. Мы пытались разговориться, только ничего не получалось. Из захваченного здания доносились крики людей и глухие автоматные очереди. От этого становилось жутко и, по правде, дрожали колени. Создавалось впечатление, что в эти минуты и часы, весь мир сошёл с ума, настолько страшно было ощущать нахлынувший хаос. Я не отводил глаз от тёмного здания, и мысли мои всё время возвращались к Ольге.
«Как там Оля? Но кто, и зачем, будет убивать девушку? Если чеченцы требуют выкуп, то скоро всех освободят. Правительство не позволит случиться такому произволу. Привезут деньги и всех отпустят» – думал я, нервно теребя карманы куртки.
Боже мой, какой тогда я был наивный. Это по истечении нескольких лет я рассуждаю здраво и пытаюсь передать обстановку, которая сложилась. Но тогда я хватался за каждую спасительную соломинку, в надежде, что ничего страшного не произойдёт.
«Бедная моя девочка. Как бы мне хотелось быть рядом с тобой, в те минуты. Согреть своим теплом, заботой и любовью».
О проекте
О подписке