Проблемы практической и теоретической геологии

В небольшой книжке «Великие геологические споры» Энтони Хэллем, обращаясь к временам двухсотлетней давности, к временам популярности идей нептунистов, отметил и версию геологов, в которой утверждается, что вулканов в древние эпохи не было, а возникли они только в четвертичном периоде. Именно эта точка зрения и отображена на современных геологических картах Тунгусского угольного бассейна в Красноярском крае. Лавы и туфы есть, а вулканов нет и не было. Двести с лишним лет прошло, а в геологии ни теория, ни практика не сдвинулись с места. Я неоднократно намекал и писал прямо, что раньше, чем решать вопросы геологии древних областей вулканизма, надо пересмотреть ту устаревшую версию и ввести полный курс вулканологии в геологические ВУЗы. Тогда не было бы такой несуразицы – вулканотерригенных образований, оторванных от эффузивов и туфов на миллионы лет. Не пришлось бы в Тунгусском бассейне при поисках источников огромных масс туфов придумывать туфовые трубки взрыва, а лавовые потоки записывать в интрузии. С этими фантазиями живут и работают геологи от Байкала до Петербурга. Во Владивостоке и на Камчатке недоумевали, узнав от меня ситуацию про туфовые трубки взрыва. Удивлялись, ругались, называли подобные геологические построения чепухой. С дальневосточниками соглашались и красноярские геологи, работавшие в областях древней складчатости в Саянах, но в Минусинской котловине снова всё шло шиворот на выворот.

В Минусинской котловине вулканогенная быскарская серия

отнесена к нижнему отделу девона, а туранская серия красноцветных осадков – к верхнему. Между вулканизмом и вулканическими обломочными отложениями оказался перерыв в 15 миллионов лет (!). В природе так не бывает. Вулканические извержения всегда сопровождаются выносом в ближайшие водоём терригенной массы, но сведения о позднедевонских вулканах, опровергающие существующую стратиграфическую схему, геологи в своих отчётах умалчивают. Нет вулканов – нет проблем!

Вся эта наукообразная геология в 60-80-х годах сосуществовала параллельно с исследованиями Института вулканологии и сейсмологии. О грубых до смешного ошибках геологов при геологосъемочных работах писал вулканолог Е.Ф.Малеев. Он делал попытки исправить ситуацию и даже издал несколько книг в помощь геологическим ВУЗам.

Много и основательно критиковал геологическую службу Франции французский геолог-вулканолог Гарун Тазиев, о чём писал ещё в 1942 —м году. Им опубликованы научные и научно-художественные книги, в которых не упускается малейшая возможность запустить «шпильку» в адрес геологии. Ниже приводится серия цитат, взятых только из одной его книги «Запах серы», переведенной на русский язык в 1975-м году. В скобках указаны цитируемые страницы.

«При увлечении вулканизмом к естественным препятствиям добавлялись препятствия искусственные. Даже благожелательно настроенное начальство

обычно не расположено покровительствовать подобным начинаниям» (8).

«Вулканизм тогда был для меня тайной за семью печатями» (13)

«Первородный грех независимости моего мышления вызвал подозрение чиновников с самого начала вулканологической миссии, порученной мне на вверенной территории. К этому добавлялся еще один проступок: мне удалось сделать то, что они считали неосуществимым; к тому же я не поставил их в известность и не попросил у них помощи ….. Начальство приказало мне прекратить „ребячество“ (вулканологию) и вернуться к вещам серьезным, то есть к ветхозаветной геологии. Я подал в отставку. В тот момент я чувствовал себя одиноким и совершенно безоружным. Почти все геологи относились к явлению вулканизма с безразличием, а большинство геофизиков – с презрением» (19).

«В последующие десять лет мне не раз говорили: „Бросьте это, нашла коса на камень“. Но я лишь утверждался в своей решимости доказать значение вулканологии. В этой длительной борьбе я пользовался… спокойной и эффективной поддержкой» (19).

«Шли годы. Стало ясно, сколь бесплодно для учёного пребывание в далёком краю, без связи с крупными научными школами, без дискуссий с коллегами, без встреч со светилами, словом, без всего того, что даёт жизнь и участие в семинарах и конгрессах» (23).

«Фантастические мнения высказывают как раз те, кто обладает минимумом научной строгости, не считая необходимого научного багажа и практического опыта» (86).

«Чаще всего серьёзные вулканологи могут честно на задаваемые им любознательными и встревоженными людьми вопросы отвечать только словами: „Не знаю“. Такая интеллектуальная честность кажется недопустимой некоторым профессорам, не избавившимся, несмотря на все звания и степени, от своих комплексов и пытающимся скрыть их под скорее внешней, чем действительной уверенностью» (87).

«Я просто пожелал бы тем, кто осведомлен не больше моего, не скрывать своего незнания под маской убеждённости. Впрочем, это относится далеко не к одной области вулканологии» (87).

«Профессия геолога имеет немало приятных сторон, и среди них – вероятность открытия того или иного объяснения путей формирования лика планеты. К сожалению, геология крайне редко бывает точной наукой, а непроницательные наблюдатели или лишённые необходимой серьёзности исследователи слишком часто публикуют плоды своих ошибок или неправдоподобные сведения. Могут пройти годы, прежде чем другой наблюдатель посетит места, где почерпнул вдохновение автор ошибочного утверждения. Это, не говоря уже о сложности геологических явлений, приводит к тому, что неправильные идеи живут в геологии иногда много дольше, чем в других науках» (118).

«Профессия учёного вообще увлекательна… Эта любовь живёт в человеке до тех пор, пока „реальность“ – властные требования жизни, а зачастую просто необходимость выживания – не гасит понемногу воображение и порывы и не возвращает его в покорное прозябание, к серым будням» (137).

«Да, я до сих пор жалею, что в годы учения, приведшего меня к геологии, я не встретил настоящих наставников. Фактически в преподавании господствовала догма, а свободная дискуссия оставалась столь же абстрактным понятием, как иные политические лозунги. Так было во всех учебных заведениях, которые я посещал с перерывами с 1932 по 1944 год» (139).

«А геология – вещь серьёзная! Она призвана не только давать пищу уму или служить почвой для карьеры» (143).

«Верно, что вулканическое извержение есть геологический процесс, поскольку он неразрывно связан с Землёй, а геология – наука о Земле; верно, что изучением образующихся пород занимается геологическая дисциплина, называемая петрографией; верно, что места, где происходят извержения, – зоны разломов земной коры – изучает другой сектор геологии – тектоника; наконец, верно, что наслоение потоков и пепла принадлежит к сфере ещё одной геологической ветви – стратиграфии. Но сама активность, то есть подъём расплава и способа его выхода на поверхность, выброс газов, их химическая природа, различные типы взрывов, текучесть лавы – всё это лежит в области химии, физики, механики, кинетики, термодинамики, то есть в движении, о котором геологи, за очень редким исключением, имеют лишь самые общие представления» (201).

Но какой уважающий себя геолог возьмет в руки статью или книгу о вулканизме? Для геолога вулканолог доктор геолого-минералогических наук – туристы. При том, что в некоторых вопросах геологии беспомощны. Примечательно, что все претензии к геологии и к геологам были предъявлены выпускником французского геологического института и они, претензии справедливы в России и сегодня. Из научно-художественных книг Тазиева я узнал о вулканах и геологии значительно больше, чем из учебников по общей и специальной геологии. Одно только описание зарождения в котловине Афар, на дне сухого моря, осадочного месторождения магнетита, подобного курской магнитной аномалии – КМА в миниатюре стоит того, чтоб прочитать всю книгу.

Надо отметить разницу между горными инженерами-геологами и геологами общего профиля, тектонистами и стратиграфами. Первые ведут разведку и добычу полезных ископаемых, вторые занимаются теоретизированием, соисканием учёных степеней, званий и придумыванием методик рисования геологических карт, в том числе и на районы древнего континентального вулканизма, игнорируя вулканы. Прекрасно это видно на примере Тунгусского угольного бассейна и Минусинской котловины, где упоминания о вулканах считается «актом бестактности». Начальники, старшие геологи партий непонятные образцы туфов, лавобрекчий и просто брекчий просто выбрасывали. Приведу один пример того, как закрываются геологические и географические открытия.

В статье И. В. Лучицкого и Г. Н. Бровкова в 1965-м году приведена информация о девонском море, на островах и берегах которого извергались палеовулканы. Это изменяло представление обо всей так называемой Минусинской котловине. Получалось, что эта котловина ранее была внутренним морем от Иркутской области до Урала. В 1972-м году были обнаружены вулканологические материалы, подтверждающие научную версию, были найдены руины палеовулканов позднедевонского и каменноугольного периодов близ Абакана и Минусинска. Геологов это не заинтересовало: скважины «закопали», нарисовали забавные геологические карты, Получили в натуре страну вулканов, а на геологической карте – морские осадки. История изучения геологии Тунгусского угольного бассейна и Трапповой формации Сибирской платформы полна таких парадоксов. Какое образование, такой и результат.

Ещё случай про образование. На берегу р. Нижняя Чунка мы обнаружили «руду». Плита мелкокристаллического пирита ярко желтого цвета размером 1,5 кв. м. при толщине около 30 см залегает в крупнообломочных базальтовых туфах. По форме плиты видно, что это застывший поток тяжелого сульфида. На вертолете прилетел весь цвет Таймуринской партии и её главный геолог, всего восемь «специалистов». На самое обычное явление в стране базальтового магматизма, на эту плиту, они смотрели с недоумением. Сразу стало видно, что за специалисты, занимаются геологической съемкой в стране палеовулканов! Стало понятно, почему в стране, заваленной вулканическими туфами и залитой лавами, за много лет не обнаружено ни одного вулкана. Можно было догадаться, какую карту они нарисуют.