– Рада, конечно, рада, – в свете от яркой полной луны кожа девушки отдавала серебром и придавала ей образ маленькой феи из волшебной сказки. – Но твоя мама ведь запретила.

– Ничего страшного. Мне уже ведь 23 года как-никак. Тем более, я думаю, она это сказала больше из чувства такта, нежели из принципа. Не уверен, что она прогонит меня, если увидит здесь. Думаю, она даже в комнату не войдет. Но я пришел, в самом деле, не просто так, – юноша сделал паузу, тщательно перебирая мысли в голове.

– Говори, я все пойму. Ты можешь мне доверять, и я совсем не кусаюсь, – девушка понимала, что Виктор все же немного её смущается, ведь она испытывала то же самое по отношению к нему, но все же она была в себе более уверенна. Девушка знала себе цену и понимала, что природа ее щедро одарила физическими данными. Это всегда придавало женщине дополнительную уверенность в себе.

– Я и не знаю, с чего начать, – чтобы немного успокоиться, парень перевел взгляд с девушки на луну и продолжил. – Однажды, в очередной раз взглянув на луну, я вдруг понял, что испытываю те же чувства, что и в детстве. Это как раз то, что не меняется со временем, здесь нет инфляции души. А чувства эти связаны с тем, что мне кажется, будто бы луна смотрит на меня одного. Из всего нашего мира только я для нее важен, и она смотрит именно на меня, будто бы пытаясь мне в чем-то признаться, что-то такое сказать, что в корне изменит всю мою жизнь. Хочет, но не может, от того и грустная такая, – Виктор снова стал смотреть на Кристину, прислонив ладонь к ее лицу. – И вот я сейчас смотрю на тебя, словно спутник Земной, и чувствую, что во всей вселенной есть только ты, только тебя я вижу, и только ты мне нужна. И я хочу тебе сказать об очень важном, о том, что, действительно, изменит наши жизни.

Девушка терпеливо слушала, не произнося ни слова, чтобы не сбить своего ненаглядного. Хоть они уже признались друг другу в любви, она начинала догадываться, к чему клонит Виктор, и сердце ее забилось быстрее.

– Кристина, я прошу тебя стать моей женой, – медленно, проговаривая каждое слово, сказал Виктор и продолжил уже намного быстрее, чуть ли не заговариваясь. – Я понимаю, что мы только сегодня снова встретились, что прошло много времени, да и до этого-то недолго были вместе, да и вместе-то мы не были, но я уверен, что всю жизнь искал и ждал только тебя! А еще у меня нет даже такого колечка, как у Антона, но это… – видимо, устав выслушивать оправдания, девушка ладонью закрыла рот юноши и тихонько сказала заветное «да». Услышав «правильный» ответ, Виктор поцеловал девушку, а после они вместе негромко засмеялись. Через какое-то время блаженства Виктор решил посоветоваться с Кристиной.

– Что ты думаешь на счет Геннадия Юрьевича и моей мамы? Прости, что задаю такой вопрос, но он не дает мне покоя и…

– Я понимаю, и не нужно извиняться, – перебила девушка. – Конечно, для тебя это непросто, но ты должен понять свою маму. Она не предала память твоего отца, и Геннадий Юрьевич не сделал ничего подлого. Он ведь был другом твоего отца, и, уверенна, что твой папа одобрил бы их решение.

– Но прошло ведь так мало времени… я, честно, не знаю.

– Разве мало времени прошло? Твоего папы не стало, не стало твоих братьев, и ты пропал. Да я уверенна, что только благодаря Геннадию Юрьевичу и твоей сестре твоя мама не лишилась рассудка от горя. Ты должен быть ему благодарен, что он был рядом в такое трудное время, а не обижаться на него.

– Знаешь, – немного подумав, стал отвечать Виктор, – мне в голову пришла очень нехорошая мысль. Что если Геннадий как-то вмешался в убийство отца, чтобы таким образом сойтись потом с моей мамой?

– Витя, ну это ты уже слишком загнул! Тебе пришлось многое пережить, но нельзя так терять веру в людей и видеть только плохое. Тебе просто нужно немного времени, чтобы привыкнуть и снова вспомнить, что люди – это не только боль, зло и разочарование.

– Да, ты, наверное, права – это я уже слишком. Но я не могу вот так вот просто это принять. Это выше моих сил.

– Дай себе время, и все образумится. Я обещаю.

Стараясь поверить Кристине, Виктор отбросил от себя подозрительные, разъедающие его мысли, и стал наслаждаться обществом девушки. Так и провели они несколько часов, рассказывая друг другу о своих жизнях, о своих чувствах и переживаниях. Теперь каждый из них говорил только о хорошем, ведь никому из них не хотелось хоть чем-то испортить столь прекрасную ночь. Эта ночь принадлежала только им и она должна была быть наполнена только счастьем, радостью и любовью. Застав вместе рассвет и собравшись уже уходить, Виктор услышал шорох за дверью. Жестом, показав Кристине, чтобы та вела себя тихо, он встал и на цыпочках подошел к двери, прислушиваясь к шуму. Недолго так постояв под дверью, Виктор резко открыл ее наружу и во что-то уперся. Выйдя из комнаты, он обнаружил на полу Антона, который был лишь в нижнем белье. Одной рукой жених Ксении держался за лоб, который, видимо, пострадал от удара дверью, а вторая рука находилась под нижним бельем. Догадавшись, что шорох Кристине ночью не показался, и, поняв в чем дело, Виктор набросился на парня с криками и кулаками.

– Ты что здесь делаешь, придурок!? Больной извращенец! – яростно кричал Виктор, подтверждая каждое слово ударом в лицо Антона.

– А-а-а-а, спасите! Помогите! Ксюша помоги! – звонким голосом звал на помощь молодой человек. На шум сбежались все обитатели дома. Геннадий Юрьевич, первым добравшись до них, с трудом оттащил разъяренного Виктора. Следом подбежала Ксюша и принялась успокаивать своего жениха, который весь в слезах и с разбитым носом сразу принялся жаловаться девушке.

– Он набросился на меня! Он бил меня! Я просил его «не надо, пожалуйста», но он, как с цепи сорвался! Прогони его, Ксюшечка, прогони!

– Да что с тобой, Витя!? Ты что себе позволяешь? – гневно обратилась сестра к брату.

– Да он подглядывал за Кристиной! Я застукал его! Отойди от него, не прикасайся к этой мрази! – Виктор попытался подойти и вырвать сестру из объятий Антона, но Геннадий был начеку и усилил хватку.

– Это правда! – встала Кристина на защиту Виктора. – Он вчера весь вечер на меня смотрел и странно улыбался.

– Да что с вами? Он очень вежливый и воспитанный мальчик! – не утихала сестра, потихоньку впадая в истерику. – Он страдает лунатизмом!

– Да, да! – поддакивал Антон. – Страдаю!

– Мама несколько раз его встречала под своей дверью и провожала до кровати!

– А, может, он и за мамой подглядывал?! Убери от нее свои руки! – не успокаивался Виктор.

– Да ты дурак! Зачем ты вообще вернулся?! – в сердцах воскликнула Ксюша со слезами на глазах, тем самым ранив Виктора до самой глубины души. Он не узнавал свою сестренку, которая всегда и при любых обстоятельствах вставала на его сторону. Слова, как нож, вонзились в его сердце, и Виктор практически повис на руках у Геннадия.

– Так, тихо! – властно приказала Надежда Алексеевна. – Что здесь происходит?

– Мама, Витя сошел с ума! – первой ответила Ксения.

– Да-да, мама, он избил меня! – подхватил Антон, эмоционально указывая на разбитый нос.

– Витя, это правда? – обратилась мать к сыну.

– Да, но… – не дав объясниться, мать продолжила.

– Сынок, в нашем доме нет места насилию. Ты должен был сперва поговорить и во всем разобраться!

– Но…

– Никаких «но»! Немедленно извинись перед Антоном! – стояла на своем Надежда Алексеевна.

Сделав глубокий вдох и пытаясь хоть немного успокоиться, Виктор медленно и сдержанно ответил.

– Я не стану перед ним извиняться. Единственное, я прошу прощения, что своими действиями разбудил всех вас, и вы стали свидетелями этого происшествия. А еще, при всем уважении, я не смогу находиться в одном доме с этим извращенцем и настаиваю, чтобы он проваливал отсюда.

– Ты здесь не хозяин, и нет у тебя права прогонять его! – прокричала сестра, но Виктор, не обращая внимания на ее высказывания, продолжил.

– Он был в ясном уме и занимался… да мне даже стыдно говорить, что он делал!

– Тихо, тихо, ребятки. Не нужно делать громких заявлений. Давайте все сейчас разойдемся и успокоимся, а после, как взрослые цивилизованные люди, все обсудим. Ну, что скажите? – предложил Геннадий, аккуратно отпуская Виктора.

– Нечего здесь обсуждать! – звонко ответила Ксения. – Пусть просит прощения!

– Да-да! Проси прощения. Я человек добрый и прощу тебя, – подхватил Антон и незаметно для всех подмигнул Виктору, вскользь улыбнувшись ему, давая понять, что он здесь хозяин положения.

– Этому не бывать! – уверенно ответил Виктор, и в этот момент к нему подошла Кристина, сказав.

– Это моя вина, – Виктор посмотрел на девушку, но от удивления не стал ее перебивать. – Вечером я пожаловалась Вите на шум в коридоре, и он, видимо, переживая за меня, разнервничался и поэтому набросился на Антона. Антон, прости нас и не обижайся, пожалуйста, – сказала девушка, пряча ото всех глаза.

– Ну, так-то лучше, – ответил побитый. – Я прощаю вас, – растянуто закончил он, плавно жестикулируя ладонью.

– Ну, всё! Все расходитесь и продолжайте спать. Раз уж мы все решили, завтра мы не станем возвращаться к этому глупому недоразумению, и все будут делать вид, что ничего и не было, – сказала хозяйка дома, развернулась и отправилась в свои покои. Вслед за ней отправилась Ксюша, поддерживая хромающего и скулящего женишка.

– Витя, пойдем в мою комнату и поговорим, – неожиданно предложил Геннадий Юрьевич. – Не переживай, я не стану читать тебе лекции, и, скажу по секрету, я на твоей стороне, – сказав, Геннадий приобнял Виктора и направил его в сторону своей гостевой комнаты. Виктор, взглянув на Кристину, прочитал по ее губам «прости», посмотрел, как она удаляется в свою комнату, и отправился с Геннадием на разговор.

Дойдя до нужного места, Геннадий сразу преступил к делу.

– Знаешь, я бы на твоем месте поступил так же.

– Вы мне верите? – неуверенно спросил Виктор.

– Конечно! Мне этот Антон самому до жути не нравится. Уж больно он скользкий тип. Тем более я юрист, и у меня нюх на подобных людей. Вот только знаешь, в чем твоя ошибка? Ты поддался эмоциям. Женщины к нему привыкли, и, видишь, как он себя показывает? Весь такой жалостливый, чуть что, так сразу в слезы! Я ведь заметил, как он смеялся над тобой. Он играет на чувствах женщин. Ужасно подлый человек. И тебя он специально провоцировал, чтобы ты был жестоким в глазах мамы и сестры. Тебе нельзя было поддаваться на провокацию. Но, повторюсь, я бы поступил так же.

– Раз уж Вы видите его насквозь и понимаете в чем дело, почему говорите, что поступили бы так же? – удивленно спросил Виктор.

– Понимать и делать – разные вещи. Никогда не поверю, что ты столь глуп и сам не раскусил этого Антошу. Конечно, раскусил, по глазам вижу. Но поступил же иначе! Так и все люди. Думаем одно, делаем другое… И особенно часто делаем другое, когда это происходит непременно не в нашу пользу. Всяк человек превращается в бесстрашного фанатика, готового натворить шуму, когда понимает, что справедливость-то на его стороне. Но как же часто эта жажда справедливости затмевает разум, и мы уже не можем распознать, видят ли эту справедливость окружающие, чувствуют ли ее и, в конце-то концов, на нашей ли стороне эта изменчивая женщина – справедливость.

– Так если Вы тоже его не любите, почему не прогоните его? Почему не огородите Ксюшу от него?

– Понимаешь, не все так просто. Ксюша испытывает к нему чувства, а сегодня она согласилась выйти за него замуж. Она просто не поверит никаким доводам, и, если пытаться открыть ей глаза, то она просто не поймет и не поверит. А мы тем самым только отдалим ее от себя. Да, к тому же, я не ее отец… Я пытался намекнуть твоей маме, что он не пара Ксюше, но она сказала, что какой бы он ни был, Ксюша любит его, и мы не вправе за нее решать.

– И что Вы предлагаете делать? Просто наблюдать со стороны? Любящий человек не станет подглядывать за чужой девушкой!

– Да, ты прав. Этот парень любит только себя, но нам остается только наблюдать и надеяться, что Ксюша вскоре все поймет сама.

– Но у них будет свадьба!

– Тем все сложнее. Пойми же, если ты будешь что-то объяснить ей, она все будет воспринимать в штыки, и, тем более, после сегодняшнего, она отвернется от тебя. Понимаю, это очень сложно, но такова жизнь. Увы, влюбленные люди слепы и просто не могут видеть очевидные вещи. От себя могу лишь пообещать, что я еще раз поговорю с твое мамой, постараюсь убедить ее и помогу увидеть, что за человек этот Антон.

– Я и не знаю, что сказать… Папа смог бы все решить. Он обязательно бы что-нибудь придумал.

– Не сомневаюсь. Рома был очень мудрым человеком… мне тоже его не хватает.

После этого мужчины замолчали, и каждый обдумывал сказанные слова. Для Виктора этот разговор был просто необходим, ведь теперь он, не без помощи Кристины, практически поверил Геннадию Юрьевичу и принял его. Вспомнив о своих подозрениях в причастности Геннадия к смерти отца, Виктор ощутил стыд.

– Знаете, я до сих пор не верю, что их нет. И дом стал такой пустой… Такое ощущение, что они просто уехали куда-то далеко, но вскоре вернутся, и все будет по-старому. Я просто не могу принять, что больше не увижу их. Никогда… Я так любил их… – с трудом договорил Виктор.

– Я понимаю тебя, – тихо ответил Геннадий, положив руку на плечо молодого человека. – Но ты неправильно говоришь. Ты не любил их, а любишь до сих пор, ведь ты помнишь их. И правильно, что не веришь, что их нет, ведь они есть в наших сердцах, в нашей памяти, в наших душах. Вот скажи, они снились тебе?

– Постоянно, особенно папа.

– Ну, неужели ты думаешь, что сон – это просто так? Нет, это они приходили к тебе. Уверен, что они утешали тебя, успокаивали, верно?

– Да, а как Вы?..

– Так мне тоже они снились и Ксюше, и твоей маме! Запомни, Витя, они всегда рядом и всегда помогут тебе! Верь в это! – Виктор неуверенно кивнул, находясь в смешанных чувствах. Он никак не ожидал такого разговора от Геннадия и, хоть немного смущаясь, все же был очень рад, что разговору было суждено состояться. Мужчина и впрямь утешил и помог Виктору с его болезненным вопросом.

– Знаете, я завтра же пойду и извинюсь перед Ксюшей. Она ведь не виновата… что влюбилась в этого осла. Наверное, не виновата.

– Это правильное решение. Ты стал мудрее и очень повзрослел. Твой папа, непременно, гордится тобой. Но это еще не все, о чем я хотел с тобой поговорить, – Виктор вопросительно взглянул на Геннадия и принялся терпеливо ждать. – Дело в завещании. Так вышло, что все достается тебе. То есть ты практически полноправный хозяин бизнес империи, денег, недвижимости и этого дома в частности. Правда, есть оговорка, что вступить в свои права ты сможешь только после 25 лет, а пока всем управляю я.

– Это…

– Неожиданно, правда?

– Но почему я? Ведь Юра был и старше, и намного умнее меня.

– Да, так и есть. Все дело в том, что твой папа устроил некую монархию. То есть после его смерти все перешло Юре, но его и Димы не стало, а, так как ты последний мужчина с фамилией Кротов, все переходит тебе. Твой папа был уверен, что поступает правильно, оставляя все одному человеку, а не устраивая дележку. Ведь он верил в каждого из вас и знал, что все вы люди достойные и не обманите родных, – «Последний, фамилия, Кристина, возвращение домой» – перебирал мысли Виктор. Все, как говорил Филипп. Он все знал. Но как? Виктор решил завтра же все узнать у Филиппа напрямую.

– А почему именно 25 лет?

– Завещание было составлено давно, когда вы все еще были маленькими. Твой папа был очень влиятельным и обеспеченным бизнесменом, поэтому он предусмотрительно составил завещание заранее. Он считал, что мальчик полностью душой, телом и разумом становится мужчиной в 25. Он знал это по себе и думал, что у всех в этом возрасте проходит максимализм и приходят прагматизм, способность трезво оценивать свои возможности, а также четкое знание того, что тебе нужно. Завтра же мы можем поехать в мой офис и подготовить все бумаги. Вижу, для тебя это новость? Понимаю, ну ничего, отправляйся спать, а в обед я заеду за тобой.

– Хорошо, – ответил Виктор и отправился спать, но не к себе, а к своей Кристине.

Дойдя до спальни девушки, Виктор обнаружил, что Кристина дожидается его.

– Зачем ты попросила у него прощения? Зачем ты унижаешься перед ним? – сразу спросил юноша.

– Извини, что пошла против тебя, но я хотела, как лучше. Понимаешь, если бы ты продолжил стоять на своем, ты бы только разругался с мамой и сестрой, которых только заново приобрел. – «Они что, сговорились что ли?» – мелькнуло в голове Виктора. – Антон уже давно здесь живет, он для них, как родной, стал, а ты только сегодня появился за три года, и им очень сложно принять твою сторону. Принять тебя против парня, которого они видят каждый день. Поэтому я решила, что нет смысла стоять на своем. Ведь спор стоит не с чужими для тебя людьми, и ничего, что мне пришлось сделать то, чего не хотелось. Да, пусть я унизилась перед Антоном, но не перед тобой. И, тем более, не перед собой! А твоя мама, я уверена, скоро тоже все поймет. Ей просто нужно время, чтобы привыкнуть, осознать, кто есть ты и кто этот Антон, – внимательно выслушав каждое ее слово, Виктор успокоился и ответил.

– Я тебя понимаю, но ты не должна приносить себя в жертву ради меня. С родными я разберусь, мы же семья, мы сможем понять друг друга. Да и мне гораздо проще самому пережить неприятность, чем видеть тебя в неловком свете и, уж тем более, в страдании.

– Страдания за любимого человека – для меня только в радость.

– Но я тебя все же прошу впредь не заступаться за меня. Для меня самого это, так сказать, неловко. Ведь я мужчина, а ты девушка…

– А ты будешь за меня заступаться?

– Конечно.

– Тогда почему просишь меня не делать того же? Ты мужчина, и тебе проще пережить физическую боль, но душой же ты чувствуешь так же. Так что не проси меня не разделять твоих душевных страданий. На это я не соглашусь никогда, иначе, в чем смысл того, что я люблю тебя?

Выслушав доводы девушки, Виктор все же смог принять их и признал, что она была права. Ведь если он любит ее и готов на все ради нее, почему того же самого нельзя ожидать от нее? Почему это нужно запрещать? Только потому, что она девушка? Но где сказано, что девушка должна любить меньше? В очередной раз порадовавшись, что она есть у него, он все подробно рассказал о его разговоре с Геннадием.

– Это не самая лучшая новость, – огорченно сообщила Кристина.

– Ну почему же?

– Как ты не понимаешь? Большая власть, большие деньги – это большая ответственность и самоотдача. То, чем владеешь ты, владеет тобой. Сейчас ты не можешь представить, но когда ты втянешься и начнешь все понимать в бизнесе, у тебя просто не будет времени на простые житейские радости, такие, как вечерние прогулки, разговоры ни о чем, ты уже не сможешь проваляться в постели до обеда, у тебя не будет времени даже на мечтания. Ты просто не сможешь понимать эти не хитрые радости, ведь они не сулят прибыли. А со временем… – девушка прекратила говорить, будто бы боясь сглазить.

– Что со временем?

– В конце концов, ты потеряешь интерес к семье, ко мне. Останется лишь привычка и чувство долга в лучшем случае. Богатые люди – несчастные люди.

– Глупая, я никогда не потеряю к тебе интерес. Не стоит даже думать об этом! К тому же, мой папа – пример. Он никогда не переставал любить нас.

– Да, не сомневаюсь, что не переставал, но ты много чего помнишь из детства? Достаточно ли вы проводили времени вместе? Да и, к тому же, был бы твой папа обычным человеком, может ничего бы и не произошло с ним? – Кристина понимала, что говорит лишнее, но остановиться уже не могла. – Был бы ты обычным парнем, ты бы и не познакомился с Егором.

– Но тогда бы и мы не встретились. Не нужно думать, что и как могло бы быть. Все есть, как есть, и все к лучшему. Иначе никак. А теперь давай хоть немного поспим, завтра у нас много дел, и я хочу тебя кое с кем познакомить.

– С кем же?

– А вот завтра узнаешь. Не все же сразу.