Цитаты из книги «Разговоры с Джемалем»

Свобода невозможна без вмешательства из Невозможного. То есть Того, Кто уничтожает аналогии и подобия, будучи Сам не подобен ничему. Ведь что означает стать свободным? Это значит просто перестать быть «образом и подобием» того, кого люди считают Богом и кто на самом деле представляет собой совокупность всех состояний возможного, то есть абсолютной ложью.

Бытие. Никто не сумел доказать и объяснить, что бытие имеет смысл. Платон не пытался даже этого сделать. И Сократ не пытался этого сделать. Максимум, что они сказали, – что бытие есть Благо. Но Благо не есть смысл. Поэтому справедливость как смысл, которая как цветок поднимается на клумбе инструкции Халал/Харам, – это единственный костыль, опираясь на который человечество может сделать шаг к свободе – уходя от экономической, гражданской, политической и социальной псевдосвобод и не пускаясь в бурные, довольно мутные воды искусства, которые всё равно никуда не ведут.

Г. Д.: Но если ты осмысляешь, и следуешь этому моменту, и сознательно эмансипируешься от самого главного аспекта, на котором человек сидит, как на крючке «добра и зла» в их оппозиции. Это же самый главный крючок Великого Существа. Добро и зло. Дьявол ловит нас на идею Блага.

Но есть то, что называется «инструкция», в прямом смысле слова, которая даётся так, что она прямо требует разрыва с понятиями и ориентациями естественного человека на добро и зло. В Коране сказано: «Вы думаете, что это вам благо? Вы ошибаетесь. Это вам зло. А вот то, что вы думаете что “это зло”, – это, наоборот, благо». То есть реально естественному человеку предлагают понять, что его естественные органические импульсы, исходящие из следования архетипу, – это как раз то, с чем надо рвать. А как и на что следует опираться? Опираться следует на набор достаточно простых инструкций, которые основаны не на делении на добро и зло, а на делении дозволено/ не дозволено. Харам/Халал. Херем/Кашер. А они идут поперек добра и зла в понимании естественного человека. Поэтому эта инструкция является уже реальным актом снятия с крючка, если следовать ей. Но, более того, если ещё осмыслять. Если, конечно, тупо следовать с фанатизмом и, так сказать, не вдаваться в это дело, то можно превратить её в противоположность в любой момент.

Вывод один. Невозможно осуществить восстание против Великого Существа, не получив инструкции в виде Откровения, потому что человеческого ресурса – его изобретательности, его спонтанности, его методик – не хватает для того, чтобы побить в этой карточной игре такого шулера, как Коллективный Фараон, который, как мы уже говорили, будучи тенью Великого Существа на Земле, является охранителем, жандармом, координатором того, чтобы образ и подобие оставались жёстко привязаны к своему архетипу. То есть побить его невозможно.

Г. Д.: И если он «правый», он будет антикоммунист, это будет «правый» либерал. То есть он верит в добро и зло. Он верит, что всё больше и больше реализуется добро, убывает зло. Мы идём от пещер дикарей в какие-то там «хоромы электронного завтра». Но это на базе атеизма. То есть мгновенно нигилизм переводит его в формат признания в качестве доминантных императивов всякого рода глупостей, которые даже смешно обсуждать; которые гораздо более сомнительны, чем, например, понимание, что Великое Существо всё-таки есть и оно является оригиналом. Более того, человек, который встал на путь отрицания Великого Существа, то есть рванул на себе тельняшку и сделал такой предельный жест, он становится в общем-то беззащитным и безоружным, потому что известно, что стратегия дьявола заключается в том, чтобы заставлять людей признать, что его нет. И как раз, когда они признают, что дьявола нет, он появляется во всей своей красе и во всей своей полноте.

То есть все четыре фундаментальные свободы, предложенные обществом, – экономическая, которая блеф; гражданская, которая является выпусканием пара… но и по ней наносится удар – и по митингам, и по словоговорению; политическая – ну, это уже просто, так сказать, шапито; и социальная, где «гуляй не хочу».

Г. Д.: Фигуративно отражать реальность. Это требование, чтобы твоё альтернативное зеркало совпадало с тем зеркалом, от которого ты пытаешься уйти. Но зачем в принципе человеку вообще браться за кисть и краски, если не пытаться сорваться с крючка и не создать альтернативное зеркало? Но ему говорят «Нет!». Если уж ты что-то создаешь, то создавай вот это. Но общество не только борется со спонтанностью и с натуральными попытками человека соскочить с этого крючка, оно ему предлагает свои версии свободы, потому что нельзя бить по рукам, но при этом не предлагать какой-то альтернативы. Есть какие-то альтернативы, которые выдаются за свободу, будучи явным фейком.

сейчас уже понятно, что сознательная борьба за свободу искусства обанкротилась. Как метод. Уже достаточно давно обанкротилась. Были моменты в XIX веке, связанные особенно с подъёмом романтизма, когда на искусство возлагались какие-то надежды. Считалось, что методологии, разрабатываемые в этой сфере, могут дать, скажем, какие-то прорывы в человеческом статусе. Сейчас уже понятно, что нет, потому что выйти из тенет общества, выйти из тенет взаимоотношений художник – торговец – аукцион – и – публика – и – покупатель, публика как покупатель – из такого невозможного выйти. Но самовыражение какого-нибудь там одинокого фрика…

Вот, например, наиболее острая, наиболее инстинктивная глубокая попытка уйти от, скажем, фальсификации… то есть прийти к наиболее резкому выражению воли к свободе – это «Чёрный квадрат» Малевича. Это создание зеркала, в котором присутствует прямой отказ от отражения. Чёрный квадрат перехватывает любое отражение. Да, здесь именно отказ от отражения. И его превратили в самую коммерческую картину из возможных.