Издательство и автор выражают благодарность Филологическому факультету РУДН в лице декана филологического факультета, доктора филологических наук, профессора Виктора Владимировича Барабаша

Утверждено РИС Ученого совета Российского университета дружбы народов

Рецензенты

Т. А. Кротова, доцент кафедры русского языка МГИМО (Университет) МИД России, кандидат педагогических наук;

В. В. Новикова, кандидат педагогических наук, преподаватель Центра русского языка (Лондон)

© Степанян Г. Л., 2022

© ООО «Бослен», 2022

© Литературно-мемориальный музей Ф. М. Достоевского, иллюстрации, 2022

От автора

Книга лекций «Достоевский и шесть даров бессмертия» появилась во время подготовки учебного курса для филологического факультета Российского университета дружбы народов «Художественная вселенная Ф. М. Достоевского». Цикл лекций был апробирован в совместном проекте Манежа, лектория «Достоевский» и Storytel под названием «Достоевский и дары смерти, или Краткий путь обретения бессмертия» в честь 200-летия рождения писателя в 2021 г. И курс, и книга рассчитаны на широкую аудиторию читателей и слушателей, интересующихся жизнью и творчеством Ф. М. Достоевского.

Я предлагаю взглянуть на творчество Достоевского глазами современного читателя: чему может научить нас человек, который родился 200 лет назад? Зачем читать его книги? Сделает ли такое чтение нас богаче, успешнее и счастливее или оно – бесполезная роскошь, которую могут позволить себе филологи и люди, располагающие свободным временем?

Идейный сюжет книги таков. В первых двух лекциях мы знакомимся с таблицей элементов вселенной Достоевского, иными словами – с писателями и произведениями, повлиявшими на его творчество в прошлом и настоящем. Ответив на вопрос, что нового Достоевский привнес в хорошо известные его современникам тексты и факты, мы разберемся с тем, как ему удалось создать свою уникальную вселенную.

Следующие две лекции посвящены населению вселенной Достоевского, мужчинам и женщинам, их типам и ролям в решении философских и этических вопросов.

В пятой лекции мы задаемся теми вопросами, с которыми сталкиваются герои Достоевского: вопросы зла, богооставленности, свободы, личной ответственности и личного выбора.

Последняя, шестая, лекция знакомит читателя с тем, как повлиял Достоевский на XX и XXI вв., как его мысли трансформировались и вошли в вещество современной культурной материи. Он писатель, который предвидел и Ницше, и философию экзистенциализма, и потрясения XX в. В XXI в. с нами не происходит ничего, чего бы не случалось в мире Достоевского с его героями.

Представленный в книге материал не раскрывает затронутые темы во всей полноте, а иллюстрирует ход рассуждений при освещении того или иного вопроса с опорой на научную литературу, список которой представлен в конце каждой лекции.

Цитаты из произведений Достоевского приводятся по изданию: Достоевский Ф. М. Собрание сочинений: в 9 т. – М.: Астрель: АСТ, 2003.

Цитаты из переписки Федора Михайловича Достоевского взяты отсюда: http://dostoevskiy-lit.ru/dostoevskiy/pisma-dostoevskogo/.

Жирным шрифтом в цитатах выделены слова, на которые я хотела обратить особенно пристальное внимание читателя.

В конце книги предложена информация об упоминаемых в книге современниках Ф. М. Достоевского.

Введение

Федор Михайлович Достоевский умер 28 января (по новому стилю 9 февраля) 1881 г., в 8 часов 36 минут вечера в Санкт-Петербурге. Ему было пятьдесят девять лет.

31 января 1881 г. уже к десяти часам утра весь Кузнечный переулок, Владимирская площадь и прилегающие к ним улицы заполнились желающими проводить тело писателя к месту погребения.

Что же такого сказал Достоевский, что на похороны пришло столько людей? Что такого он оставил, что спустя 200 лет мы отмечаем дату его рождения?

Ответ на вопрос о том, что позволило Достоевскому длить свою жизнь в культурной памяти человечества, – это, на самом деле, ответ на вопрос о том, что нам следует длить в себе, чтоб преодолеть конечность своего существования. Книга называется «Достоевский и шесть даров бессмертия», потому что каждая из лекций не просто повествует о том или ином вопросе в связи с Достоевским, но также раскрывает природу одной из шести составляющих бессмертия.

Лекция I
Легенда о великом читателе

Достоевский был гениальным читателем, с необычайной художественной восприимчивостью к чужому творчеству.

А. Л. Бем. Достоевский – гениальный читатель

Произведения Достоевского, о которых пойдет речь в этой главе:

– «Неточка Незванова»,

– «Бедные люди»,

– «Петербургские сновидения в стихах и прозе»,

– «Пушкинская речь»,

– «Братья Карамазовы»

– «Легенда о Великом инквизиторе»,

– «Село Степанчиково и его обитатели»,

– «Преступление и наказание»,

– «Зимние заметки о летних впечатлениях»,

– «Бесы»,

– письма Достоевского,

– «Дневник писателя».

Достоевский – «гениальный читатель», по выражению А. Л. Бема. Д. В. Григорович, живший с писателем некоторое время на одной квартире, вспоминал о работе Достоевского над «Бедными людьми»: «Как только Достоевский переставал писать, в его руках немедленно появлялась книга».

Круг его чтения был необъятен, и в одной лекции невозможно исчерпывающе рассказать, как прочитанное трансформировалось в его творчестве и обретало новый голос и новую интерпретацию, становилось способом разоблачить несостоятельность идей одних героев и поддержать идеи других. Реминисценция – один из ключевых писательских инструментов Достоевского, который требовал от своего читателя духовных и интеллектуальных усилий в неменьшей мере, чем от своих героев.

На примере нескольких произведений предшественников Достоевского мы проследим, как трансформация чужого слова порождает в художественном мире Достоевского неожиданные для читателя смыслы и создает новые измерения художественного пространства.

Гениальный читатель Достоевский

Достоевский в фельетоне «Петербургские сновидения в стихах и прозе» описывает свое чтение так: «Прежде в юношеской фантазии моей я любил воображать себя иногда то Периклом, то Марием, то христианином из времен Нерона, то рыцарем на турнире, то Эдуардом Глянденингом из романа “Монастырь” Вальтер Скотта, и проч., и проч. И чего я не перемечтал в моем юношестве, чего не пережил всем сердцем, всей душою моей в золотых и воспаленных грезах, точно от опиума. Не было минут в моей жизни полнее, святее и чище. Я до того замечтался, что проглядел всю мою молодость, и когда судьба вдруг толкнула меня в чиновники, я… я… служил примерно, но только что кончу, бывало, служебные часы, бегу к себе на чердак, надеваю свой дырявый халат, развертываю Шиллера и мечтаю, и упиваюсь, и страдаю такими болями, которые слаще всех наслаждений в мире, и люблю… люблю… и в Швейцарию хочу бежать, и в Италию, и воображаю перед собой Елисавету, Луизу, Амалию».

Похожее признание делает Неточка Незванова в одноименном романе Достоевского: «Вообразив себя героиней каждого прочитанного мною романа, я тотчас же помещала возле себя свою подругу-княжну и раздвоивала роман на две части, из которых одна, конечно, была создана мною, хотя я обкрадывала беспощадно моих любимых авторов».

Сравните эти признания в произведениях Достоевского с описанием пушкинской Татьяны:

 
Воображаясь героиней
Своих возлюбленных творцов,
Кларисой, Юлией, Дельфиной,
Татьяна в тишине лесов
Одна с опасной книгой бродит,
Она в ней ищет и находит
Свой тайный жар, свои мечты,
Плоды сердечной полноты,
Вздыхает и, себе присвоя
Чужой восторг, чужую грусть,
В забвенье шепчет наизусть
Письмо для милого героя…
 

А в письме брату Михаилу от 24 марта 1845 г. Достоевский рассказывает: «Ты, может быть, хочешь знать, чем я занимаюсь, когда не пишу, – читаю. Я страшно читаю, и чтение странно действует на меня. Ч-то-нибудь, давно перечитанное, прочитываю вновь и как будто напрягусь новыми силами, вникаю во все, отчетливо понимаю и сам извлекаю умение создавать». Круг чтения Достоевского охватывает имена от Гомера до Бальзака.

Чтение играло двоякую роль в писательской лаборатории Достоевского. С одной стороны, оно было способом творчески переосмыслить и пережить чужие судьбы или варианты собственной будущности. С другой – прочитанное воспринималось не только как писательская школа, но и как материал для создания собственных произведений, позволявший, по выражению К. А. Баршта, «установить и передать читателю новый, небывалый для него ракурс видения окружающей действительности, иную сравнительно с уже известными версию смысла бытия и роли в нем человека».

А. Л. Бем и В. А. Викторович пишут, что именно читательский дар Достоевского, дар уловить сказанное другим – и развить это сказанное в своем произведении, и лежит в основании всего его творчества. В этом смысле Достоевский обладал «всесветной отзывчивостью», которой восхищался в Пушкине.

В переписке с частными лицами Достоевский составлял свой список рекомендаций к чтению. Один из его почитателей, Н. Л. Озмидов, попросил посоветовать книги для его юной дочери. И Достоевский в письме от 18 августа 1880 г. порекомендовал такой список (выделения жирным – Г. С.): «Вы говорите, что до сих пор не давали читать Вашей дочери что-нибудь литературное, боясь развить фантазию. Мне вот кажется, что это не совсем правильно: фантазия есть природная сила в человеке, тем более во всяком ребенке, у которого она, с самых малых лет, преимущественно перед всеми другими способностями, развита и требует утоления. Не давая ей утоления, или умертвишь ее, или обратно – дашь ей развиться именно чрезмерно (что и вредно) своими собственными уже силами. <…> Впечатления же прекрасного именно необходимы в детстве. 10 лет от роду я видел в Москве представление “Разбойников” Шиллера с Мочаловым, и, уверяю Вас, это сильнейшее впечатление, которое я вынес тогда, подействовало на мою духовную сторону очень плодотворно. 12-ти лет я в деревне, во время вакаций, прочел всего Вальтер Скотта, и пусть я развил в себе фантазию и впечатлительность, но зато я направил ее в хорошую сторону и не направил на дурную, тем более, что захватил с собой в жизнь из этого чтения столько прекрасных и высоких впечатлений, что, конечно, они составили в душе моей большую силу для борьбы с впечатлениями соблазнительными, страстными и растлевающими. Советую и Вам дать Вашей дочери теперь Вальтер Скотта, тем более, что он забыт у нас, русских, совсем, и потом, когда уже будет жить самостоятельно, она уже и не найдет ни возможности, ни потребности сама познакомиться с этим великим писателем; итак, ловите время познакомить ее с ним, пока она еще в родительском доме, Вальтер Скотт же имеет высокое воспитательное значение. Диккенса пусть прочтет всего без исключения. Познакомьте ее с литературой прошлых столетий (Дон Кихот и даже Жиль Блаз). Лучше всего начать со стихов. Пушкина она должна прочесть всего – и стихи, и прозу. Гоголя тоже. Тургенев, Гончаров, если хотите; мои сочинения, не думаю, чтобы все пригодились ей. Хорошо прочесть всю историю Шлоссера и русскую Соловьева. Хорошо не обойти Карамзина. Костомарова пока не давайте. Завоевание Перу, Мексики Прескотта необходимы. Вообще исторические сочинения имеют огромное воспитательное значение. Лев Толстой должен быть весь прочтен. Шекспир, Шиллер, Гёте – все есть и в русских, очень хороших переводах. Ну, вот этого пока довольно. Сами увидите, что впоследствии, с годами, можно бы еще прибавить!»