Пожалуйста, вот и ответ, почему я счастливый такой! Например, Аристотель, которого опять цитирует Шопенгауэр, являет знания. Он объявляет самой счастливой – жизнь философа: «Подлинное счастье состоит в возможности беспрепятственного применения наших совершенств…». Гёте ему вторит: «Кто от рождения обладает даром быть даровитым (чё сказал?), обретёт в нём радость бытия». Артуру и этого мало – расставляет всё по полочкам. Начинает втирать о трансцендентных мирах и интеллекте, витающем в тех мирах. Моя славянская душа не выдерживает пережевывания понятной мысли. Что немцу хорошо, русскому – смерть. Говорю по-русски: досуг у меня есть, и мысль моя со скуки бродит, где захочет. В основном, в астральных мирах. Так что живу я жизнью высшего порядка. Вот так. В общем, молодец Артур, – ответил на вопрос, почему я счастливый такой на пять с плюсом.

Так вот, всё у меня, счастливца, замечательно. Настолько замечательно, что я даже побаиваюсь говорить об этом. Чтобы не сглазить. Но сейчас скажу. Потому что на этом пространстве можно говорить всё. Моя любовь к самокопанию – это отдельная субстанция, которую так просто не сглазишь. Это суть моя просится на волю, а суть сглазу не поддаётся. Факт. Это пространство в пространстве. Здесь я свободен от всего. Это моя территория, по которой ползают только мои тараканы. Здесь я исповедуюсь и раскрываюсь. Бывает, до такой степени исповедуюсь и раскрываюсь, что уж и сам не ведаю, мои ли это исповеди и раскрывания. То есть происходит некий зуд откровения и диссонанс искренности. Во как! Это когда так себя разоблачишь, бывает, что уж и сам не веришь ни единому слову. И вспомнишь кстати, (или некстати) что «мысль изреченная – есть ложь». Ну, и ещё что-нибудь в этом роде…

А потом абсолютно и окончательно всё это хозяйство отвергнешь к чертям собачьим совсем и воспаришь в высших сферах, то бишь в трансцендентных мирах, о которых поведал нам господин Шопенгауэр. И всё на этом и закончится. Это и будет моя суть окончательная, которая не любит ни исповедей, ни разоблачений, а любит только себя. Примерно так у меня всё и происходит по вечерам…

Но я отвлёкся сразу от двух тем. Какой я замечательный счастливец, какой редкостный везунчик, но в какой я при этом впадаю ступор и мрак. Начну, естественно, со второй, самой волнительной и пронзительной: состояния беды. А про то, как у меня всё замечательно – потом. Или вообще умолчу. Как сказал ещё один счастливец, мой далёкий деревенский дружок Андрюша, о котором я обязательно расскажу, потому что он – счастливец из счастливцев. А сказал он буквально следующее: «Счастье было бы возможно, если бы оно не вызывало столько раздражения у окружающих». Это он про себя сказал, однако как наш брат «счастливец» может раздражать окружающих – мне напоминать не надо. Так что я ещё десять раз подумаю, раздражать окружающий мир своим счастьем или сдержаться.

Вот о состоянии беды – сколько угодно. Тут уж точно раздражение ни у кого не вызовет. Только глубочайший интерес и неподдельное сочувствие. Поэтому об этом я расскажу всё как есть. Эта тема вечная и необычайно популярная, особенно у русских, потому что этот зверь непростой, живучий и очень наш. Наш – это значит, мы сроднились с ним настолько, что вполне могли бы сделать его символом нации. Беда – абсолютно русский зверь.

5. Во глубине глубин глубоких

А начну я из глубины веков. Из таких глубин глубоких, которых для многих и не было вовсе. Из тех глубин, о которых историки не упоминают, потому как не знают о них ни черта. Потому как, это глубины духовной жизни, а в этом вопросе не только у историков, а и у обычных мыслителей мнений столько, сколько этих мыслителей есть в наличие. Так вот, в глубине веков, такое создалось впечатление у меня как у мыслителя (безмозглого, заметьте, мыслителя), всё было просто и понятно. Это сейчас нагромоздили всякой ерунды и без великого пройды Фрейда и армии его многочисленных последователей в этой ерунде, и разобраться невозможно. (Пройда, кстати, самое безобидное определение этой зловредной и никчёмной личности). Таково моё частное мнение.

Впрочем, в моём тексте никаких других мнений и быть не должно. Эту мысль я бы особо выделил. НИКАКИХ, повторюсь, чуждых мнений, только СВОИ, – бесспорные и окончательные. И цитировать, кстати, в отличие от немецкой философской мысли, будем только себя. То есть искать подтверждение своей правоты в чужих высказываниях – не обязательно. Так что вот так как-то. В глубине веков Фрейда, слава богу, не было – поэтому всё было ясно и понятно. Я вообще склонен думать, что психоанализ, как всякая зловредная деятельность, сам себя и породил. Это простые истины рождаются в сферах небесных, а психоанализ, как вирус, самозародился и зудит, знаете ли, и чего-то требует (бабла в основном). А дальше получается так: чем больше мы громоздим в мире выдуманных проблем, тем больше нужно психоаналитиков, решающих эти проблемы. А психоаналитики ребята не промах – тут как тут. Знал я двух лично. Обоих звали Алёнами, и проблем от этих Алён у меня была целая куча.

Так вот, в той древней древности на Руси отношение к миру было совершенно иным. Потому что не только Фрейда, но и либералов там не было. И русская интеллигенция ещё не замутила свою подрывную деятельность. Золотое было времечко! Божье. То есть, во всём виделся лик божий, и слышалось его же дыхание. Даже когда, человек совершал преступление, то его судили не за само преступление, а за нарушение божьих заповедей. Древние люди как дети ощущали мир цельным, единосущностным, и нарушение этой сущности как творения божьего – и было преступлением.

У древних, бог – точка отсчёта всего. Понимание жизни было органично, представление о мире было как о едином доме, в котором законы общежития – божьи законы, и они были естественны, как сама жизнь. Наши предки были невинным и свободным племенем, они молились духам воздуха, света, журчащим ручьям – бог был разлит всюду. Наши отцы смотрели на мир ясно и просто – не краснели при виде обнажённого женского тела, слышали музыку звёздного неба, и впадали в ярость на полях сражения. И всегда побеждали. Битва была для них образом жизни, а боевой дух – естеством. Живя на склонах холмов и в долинах живой природы, они заложили основы натуральной науки, культуры и философии. Кто знает, что за великое будущее ожидало бы нас, если бы…

Если бы, если бы! Я по молодости рыдал в этом месте. Да какое, по молодости! Ещё недавно я стенал, бился и рвался в бой со всеми, кто покусился на нашу самость. Было время, когда я, в традициях отцов, рвал врагов и метал в них же все мои обличительные копья и дротики, пропитанные ядом. Да уж. Однако это не правильно. Это я сейчас понял, когда, наконец, задумался. Ну, негоже в моём возрасте впадать в раж и яриться, пусть даже ради истины отцов. А правильно будет поступить так, как поступают китайцы. Мудрейшие из них. Они садятся на берегу реки, и ждут, когда мимо них проплывёт труп их врага. Врагов же у меня так много, что остаётся только узнать, чей труп среди проплывающих, будет милее моему сердцу.

Вот! Я вижу своё ближайшее будущее. Я буду сидеть на берегу воображаемой реки и грезить, и ждать, ждать. Я буду так царственно спокоен, так нравственно высок, что моё будхическое тело – (тело интеллекта, если кто не в курсе), которое и у меня, наконец, проявится и вознесётся надо мной. Оно будет иметь форму светового шара, а попросту говоря – нимб вокруг головы. Таким и запомнюсь я в сказаниях и легендах, которые непременно должны оставить свой след, после моего ухода…

Первый сиреневый трупик, кувыркающийся в грозных водах бурлящей реки, (это всё-таки моя река, не китайская – поэтому и бурление вод) так вот, первым будет, конечно же, апостол Павел, тот, что в девичестве Савл, или Саул. Он и есть самая милая моему сердцу вражина. Чем же этот, известный в определённых кругах господин хороший, так не угодил моему будхическому телу? Что тут скажешь! – лучше бы ничего не говорить, конечно, и не начинать даже, но для людей далёких от хитросплетения религии, буквально пару слов. Это его стараниями началась вся эта кутерьма, под названием христианство. А, как известно, христианство долго мутило воду, пока не заползло в Римскую империю, и непосредственно в далеко не будхические мозги императора Константина. Христианство – это название религии. С одной стороны. С другой же – кладезь нравственных постулатов и прогрессивных идей. Их до сих пор так и называют – христианские ценности. Чтобы утвердить их, необходимо было уничтожить все предыдущие ценности. Ну, и началось новым христианским воинством плановое и несуетное завоевание мира…

Кстати. Загнул я про сиреневый трупик, кувыркающийся в моём бурном сознании. Уж кто-кто, а апостол Павел и сегодня живее всех живых. У них много таких жизнестойких деятелей. Иоанн, например, тоже много нужного и полезного сделал. Моисей, не к ночи будет помянут. Короче, сиди, не сиди китайцем у реки хоть Хуанхэ, хоть Енисея – ничего путного не высидишь. А эти ребята как раз не сидели сиднем, а очень даже плодотворно трудились на благо и процветание своей родины. А чтобы родина правильно процветала, нужно было убедить весь мир в своей избранной уникальности. И достичь этого можно было, только утвердив новую религию. Тут «христианские ценности» и пришлись ко двору. В методах не церемонились. Тихой сапой, уничтожая по пути все прочие святыни, и шельмуя неугодных, утверждали эти ценности. Здесь, быть может, впервые применялся метод выжженной территории, но в духовном, так сказать, плане. То есть завоевание происходило не на поле битвы, а в умах, сердцах и душах. Там и разжигались пожарчики. Мир был завоёван без всяких армий, без грубой силы. Они сделали это исключительно с помощью мозгов, которые у них были заточены как-то особенно.

6. Марк Ильич

А дальше… я умолкаю. И предоставляю слово новому своему персонажу. Это некто Марк Эли (Ильич) Раваж. Кто такой? – да такой же чумовой философ, типа меня, а по совместительству личный биограф семьи Ротшильдов. Тут уж конечно – фирма! Здесь уж, да уж. Еврей. Навёл шороху в своё время: «а сейчас я расскажу вам ВСЮ правду». Чуете? Это ж как я в молодости. Я тоже непременно ВСЮ правду говорил. Поразил он меня, короче. Так поразил, что я усомнился в его реальности и заподозрил подвох. Но поразило меня всё-таки то, что я, заметьте, не еврей – к тем же выводам и пригрёб. Впрочем, хватит ля-ля – послушаем это чудо саморазоблачения, которому, кстати, «сто лет в обед». Этим откровением он разразился аж в 1928 году.

«Две тысячи лет назад, в далёкой от вас Палестине, наша религия впала в разложение и голый материализм. Храмом Соломона завладели банкиры-менялы. Разложившиеся в конец, самолюбивые раввины доили народ и жирели. И тогда появился юный патриот-идеалист, и пошёл по стране, взывая обновить веру. Он и не думал создавать церковь. Как и другие пророки до него, он думал только очистить и вдохнуть новую жизнь в старую веру. Он атаковал раввинов и выгнал банкиров из храма. Это привело к его конфликту с существующими олигархами, в результате чего всё это кончилось для него плачевно.

Только после разрушения Иерусалима Римом новая секта вышла из тени. И то, только потому, что её в борьбе с Римом начали поддерживать