Конкретных сведений о знакомстве Андерсена со сборниками Свена Херслеба Грундтвига, издавшего в 50–60-х годах свод датских народных сказок, и норвежского ученого Пера Кристена Асбьёрнсена (кроме вышеупомянутого высказывания об Эсбене Аскеладде) нет.

Но ряд опубликованных этими фольклористами сказок («Миг в царстве небесном», «Нищий», «Большой брат и Маленький брат» и др.)^[13] сюжетно совпадают с народными сказками, услышанными Андерсеном, возможно, в устной передаче и лежащими в основе его литературных сказок. Разумеется, он знал гораздо больше народных сказок и преданий, нежели использовал в своем творчестве. Но отбирал из них самые лучшие, отмеченные датским народным колоритом.

Вместе с тем многое отличает братьев Гримм и скандинавских фольклористов от Андерсена. Первые были не литераторами, а учеными. Народная сказка стала для них объектом изучения, что не помешало ей превратиться в любимое чтение детей и взрослых. Главная цель братьев Гримм и скандинавских фольклористов заключалась в спасении, сохранении народных сказок, в их собирании. Основная установка ученых – точная передача услышанного. Андерсен же прежде всего писатель. Он ввел народную сказку в художественную литературу Дании; он создал новый жанр – жанр литературной сказки. Опираясь на фольклор, он художественно преобразовывал отдельные его произведения в соответствии со своими взглядами и представлениями о жизни и литературе. Необычайно одаренная личность Андерсена, полет его фантазии, жизненный опыт нашли в литературных сказках этого художника яркое воплощение. И если сказку Андерсена порой принимают за народную, на это есть свои причины. Литературная сказка, имеющая своими истоками фольклор, по-своему подражает сказке народной. Общим для обоих этих жанров остается причудливое сочетание реального и нереального, правдивого и лживого, возможного с невозможным, вероятного с невероятным.

Литературная сказка создается на основе народной, по крайней мере вначале. Она использует темы, сюжеты, образы, структуру, приемы, язык, отдельные обороты народных сказок, контаминирует их. Многим авторам литературных сказок, в том числе и Андерсену, близки также эстетические нормы народных сказок.

«Эпические законы» народной сказки, ее основные признаки, как указывал датский фольклорист Аксель Олрик, имеют в известной степени значение и для авторского художественного творчества^[14]. Однако жизнь народной сказки (соответственно и фольклористической), перевоплощенной в литературную, подразумевает уже совсем иную форму существования, иные законы. Известно, что «эпические законы» народной сказки, упоминаемые еще Грундтвигом и сформулированные в Дании Олриком, введены в научный обиход и развиты в трудах многочисленных ученых^[15]. Между тем законы литературной сказки, в частности скандинавской, установлены сравнительно недавно и могут быть прослежены при сравнении сказок Андерсена с ее источниками^[16].

Братья Гримм и Асбьёрнсон, обрабатывая народные сказки, переводили их на литературный язык, что для Германии и отчасти для Норвегии, где существовало множество различных диалектов, было важным делом. Благодаря этим ученым немецкие и норвежские народные сказки сделались всеобщим достоянием. Андерсен же, как говорилось, стал автором литературных сказок, проникнутых духом фольклора; в них действуют новые, современные герои, вещи, предметы, явления природы.

Уже в первых стихотворных сказках конца 20-х – начала 30-х годов «Каменный крест на острове Мён», «Невеста морского короля», «Снежная королева», «Русалка с острова Самсё», «Хольгер Датчанин», «Водолазный колокол» (из путевого очерка «Прогулка пешком на Амагер…») Андерсен расширил границы датской литературной сказки, введя темы современности, социальной критики и бытовые реалии. Это же справедливо по отношению к прозаическим сказкам «Эльфы в Люнебургской роще», «Король говорит: «Это – ложь!» (из путевого очерка «Теневые картины путешествия на Гарц, в Саксонскую Швейцарию и т. д. и т. д. летом 1831 года»). Первые прозаические сказки Андерсена, в том числе и сказка «Затонувший монастырь», – сказки индивидуальные, литературные, с четко окрашенной романтической позицией автора. Изменив содержание фольклорных источников, писатель рассказывал о современном ему обществе, восхвалял народную фантазию, личные достоинства человека, не зависящие от его происхождения. Как и предшественники великого сказочника, он прибегал к элементам фантастики, одухотворял вещи и предметы. Однако волшебные фигуры отдельных героев приобретают у него бытовой, жизненный характер. Положительными героями Андерсена становятся сильные и благородные представители народа – крестьяне и ремесленники, противопоставленные злым и ничтожным коронованным особам. В фантастические предания Андерсен вводил обыденные картины, а сказочные персонажи характеризовал с помощью бытовых деталей. Однако эти литературные сказки, отличающиеся, кроме того, от всегда прозаических народных своей стихотворной формой (не характерной и редкой для Андерсена), малоинтересны в художественном отношении.

Отчетливое представление об обработке сказочником народных сюжетов и мотивов дает его прозаическая литературная сказка «Мертвец», в основе которой – известные датские народные сказки. Из них писатель взял основной сюжет, историю бедняка Иоханнеса, троекратное повторение отдельных событий, образ чудесного попутчика-помощника. Но литературная сказка Андерсена – сложное, синтетическое явление, где, кроме основного сюжета и его вариантов, использованы также отдельные образы народного предания – эльфы, блуждающие огоньки, указание места действия (Богенсе и Эльведгор). Этой сказке свойственно также сочетание признаков народной сказки и предания, что является одной из художественных особенностей литературной сказки Андерсена. Сторонник правдивого искусства, сказочник переосмыслял фантастические образы, приблизив их к реальности: эльфы в его сказке танцуют французские танцы, блуждающие огоньки играют в пятнашки. Андерсен как бы приземляет могущественного короля, и тот предстает, хотя и с державой в руке, но в домашних туфлях и шлафроке. В народной сказке герой, положительный или отрицательный, наделен обычно каким-то одним качеством, в частности добротой. Это свойство, воспринятое датской романтической литературой из фольклора и характерное для нее, встречается и у Андерсена. Однако его герой, Йоханнес, не только добр, но и благороден, отважен и любознателен, в то время как король – слаб и ничтожен. В сказке «Мертвец» писатель соединяет несколько вариантов народных сказок, однако у него все подчинено определенной писательской идее, которая поднимает это произведение на качественно новую ступень. В противопоставлении доброго и благородного бедняка ничтожному королю и его злой дочери – основная идея сказки Андерсена. Любопытно, что образы короля и принцессы по сравнению с аналогичными образами народной сказки психологически заострены. В фольклорных сказках герой всегда женится на принцессе, хотя о любви там нет и речи. У Андерсена же появляется мотив романтической любви Йоханнеса к королевской дочери; он мечтает о ней. Сказочник выступает и против всякого рода преувеличений, лживости, неестественности и надуманности мелодрамы, но отдает дань и романтически-ироническим приемам, упоминая популярных в то время писателей – Гоцци, Миллера, Клаурена и художника Хогарта, а также героев известных литературных произведений – Вертера, Зигварта, принцессу Турандот. Писатель вносит в сказку и ряд романтически-пространных описаний природы, которых не было в народном источнике. Одновременно он стремится передать национальный датский колорит, красоту родных мест.

Современная Андерсену критика не обратила внимания на то, что сказка его стала литературной. Однако неодобрение некоторыми датскими писателями изменений, которые внес сказочник, – свидетельство их бессознательного понимания этого факта. Так, Мольбек говорил, что ни в одной народной сказке нельзя встретить такого описания летнего вечера, как у Андерсена: «В детстве ему не приходилось слышать, чтобы народные сказки рассказывали таким образом»^[17].

* * *

В 20-е годы Андерсен был сравнительно далек от общественнополитической жизни Дании. Его взгляды формировались под влиянием устной народной традиции, а также современной ему датской и западно-европейской литературы.

В 30-е годы мировоззрение Андерсена – демократа и гуманиста – складывалось под сильным воздействием эпохи Просвещения. В этот период усиливается пробужденный Июльской революцией интерес сказочника к современности, к европейской общественной мысли, к растущему в Дании движению за конституционные свободы. (Как известно, движение это привело к тому, что в 1849 г. Дания превратилась в конституционную монархию.) Андерсен становится членом «Общества правильного применения свободы печати» и публикует в издаваемой Обществом газете «Федреландет» истории «Эта басня сложена про тебя!», «Талисман» и «Жив еще старый Бог!». Наряду с этим четко проявляется основное противоречие в его политических взглядах, противоречие между демократическими устремлениями и верой в короля, «отца народа». Расплывчатый идеал Добра, Любви, Человеческого Достоинства и Справедливости, за который Андерсен ратовал в произведениях 20-х годов, уже в начале 30-х принимает более конкретные формы. В произведениях этого периода и особенно в истории «Оборвыш на троне французских королей» Андерсен, несмотря на присущую ему осторожность, высказывал интерес к свободолюбивым идеям и симпатии к народу. Воспевая в стихотворениях 30-х годов Июльскую революцию и «древо свободы», выросшее во Франции, он ясно давал понять, что стоит на стороне бедняков, угнетенных, борцов за свободу. В своих романах этих лет – «Импровизатор», «О. Т.» и «Только скрипач» – он рисовал суровую судьбу бедняка, лишения, выпадающие на его долю, говорил о скупых лучах счастья, редко озаряющих его жизнь. Андерсен искал возможность справедливо разрешить проблему борьбы Добра и Зла, и такую возможность предоставила ему сказка. В сказках Андерсен давал волю доброжелательному отношению к бедняку, сажал на трон даровитых и умных тружеников, позволял им участвовать в правлении государством. Прикрываясь детской наивностью и внешне безобидным юмором, он высказывал свободолюбивые и прогрессивные идеи. В сказках писатель говорил правду, а сатирически изображая птиц и животных, разоблачал светское общество.

В сказках Андерсен воплощает свой этический идеал, создает новую действительность, где торжествуют Справедливость, Добро, Любовь и Человеческое Достоинство.

Эти принципы легли в основу первых сборников Андерсена «Сказки, рассказанные детям» и «Новые сказки», куда вошли наиболее известные его произведения. Хотя сборники отличаются друг от друга содержанием, общественно-политической, литературно-эстетической направленностью и характером использованных в них художественных средств, они имеют и нечто общее. Литературные сказки, включенные в эти сборники, как и все сказочное творчество Андерсена вообще, можно подразделить на сказки, построенные с помощью использования народных и иных источников, а также на сказки, придуманные самим писателем. И те и другие могут быть волшебными, авантюрными, бытовыми, шуточными или сатирическими. Отдельные же индивидуальные особенности литературной сказки Андерсена проявляются не только в его самостоятельных творениях, но и в обработках фольклорных сюжетов и мотивов. Писатель «изменял народную сказку, и это изменение было частью структуры его собственных, андерсеновских сказок»^[18], – писал В. Б. Шкловский.

В разные периоды творчества у Андерсена преобладали литературные сказки либо одного, либо другого вида. Причем внутри каждого из них существовали более или менее значительно обработанные, более или менее самостоятельные литературные сказки.

Создание обоих видов литературных сказок идет у Андерсена почти параллельно, хотя обращение к фольклору и к другим источникам наиболее характерно для него в 30-е годы, а создание самостоятельно придуманных произведений – в 40-е и далее. В начале своей творческой деятельности писатель в основном обрабатывал народные сказки. Позднее он чаще трансформировал народные предания, представляющие благоприятный материал для свободной фантазии. С годами мастерство Андерсена росло, и он постоянно придумывал сказки, не утратившие связи с народной сказкой, проникнутые ее настроением и подчиняющиеся в какой-то мере и ее законам.

Сборник «Сказки, рассказанные детям» занимает значительное место в раннем творчестве Андерсена. Сам он, не придавая будущим сборникам большого значения, видимо, в шутку писал незадолго до выхода в свет первого выпуска сказок (1 января 1835 г.): «Они сделают мое имя бессмертным; я попытаюсь завоевать грядущие поколения»^[19]. Эти сказки сразу же после выхода в свет получили широкий отклик. «В то время как отдельные люди, чьим мнением я особенно дорожу, ставили их выше всего остального, что мной напечатано, другие полагали их крайне незначительными и советовали мне не писать более подобных вещей»^[20], – вспоминал впоследствии Андерсен.

Публике и критике в произведениях сказочника не хватало традиционных нравоучений, и ему советовали следовать французским образцам.

Современники Андерсена не поняли, что выход сборника молодого писателя – выдающееся событие в истории датской, да и всей мировой литературы, что писатель нашел в сказках свое истинное призвание. Более того: не оценив новаторства этих произведений, их резкого отличия от принятых морализаторских канонов, критики усмотрели в них лишь «безнравственность» и «аморальность». И в дальнейшем сказки не были оценены по достоинству в немногочисленных рецензиях на очередные выпуски сборника. Критики ограничились их пересказом и указанием на то, что сказки Андерсена хорошо известны и не нуждаются в подробной характеристике.

Андерсен назвал первый сборник «Сказки, рассказанные детям», объяснив это название следующим образом: «В первом выпуске я, подобно Музеусу, но по-своему, пересказал старые сказки, слышанные мною в детстве, голос рассказчика еще слышался мне и казался самым естественным. Но я хорошо знаю, что ученая критика станет порицать этот язык. Таким образом, чтобы настроить читателя на определенный лад, я назвал их «Сказки, рассказанные детям», хотя считал, что они предназначаются и для детей, и для взрослых»^[21]. Словом «рассказанные» Андерсен подчеркивал необычность стиля и формы этих сказок; он писал их, словно рассказывая знакомым детям. И хотя сборник назывался «Сказки, рассказанные детям», третьему выпуску Андерсен предпослал обращение «К взрослым читателям…», предполагая, что сказки «Новый наряд короля» и «Русалочка» больше подходят именно этим читателям.

«Сказки, рассказанные детям» – первый сборник литературных сказок Дании, тесно связанных с отечественным фольклором и оригинальных по своему языку и стилю, отличается прогрессивностью общественных и литературных взглядов их автора. Любопытно, что появлению сказок предшествовало не только путешествие Андерсена в 1833 г. во Францию, где все еще напоминало о недавних событиях Июльской революции. Поездки по родной стране в 1830, 1832, 1834 и 1835 гг., когда писатель возобновил знакомство с богатейшей сокровищницей народных обычаев, сказок и поверий, также доставили ему материал для литературной обработки.