Конечно, мой немецкий язык был какой-то тарабарщиной моего собственного изобретения, в которой встречалось, в сущности, только одно немецкое слово: «Besen» (метла
Он глубоко вдумывался в то, что читал, но, когда заговаривал об этом с матушкой, оказывалось, что она не понимала его; оттого он с годами все больше и больше замыкался в себе
«И у него голова не в порядке, как у его дедушки!» У меня даже мурашки по спине забегали. Я-то старался, рассказывал, желая прослыть в их мнении чем-то необыкновенным, а вышло, что меня сочли за помешанного, как мой дед!