Цитаты из книги «Вегетарианка»

Как мне сказали – чтобы зажила рана от укуса собаки, надо поесть похлебки из нее, и я попробовала

Тебе все равно, что говорит отец? Сказано тебе есть, значит, надо есть.

А если решила заделаться вегетарианкой, так хотя бы правильное меню составь себе. Ты только посмотри на свое лицо, на что оно стало похоже

– Сейчас же кончай свое вегетарианство или что там. И давай, вот это, это, это – ешь, ешь быстро! Прошли времена, когда еды не хватало, сейчас всего вдоволь. С чего это тебе вдруг вздумалось такое? Теща пыталась уговорить жену ставя перед ней тарелочки с жареной говядиной, свининой в кисло-сладком соусе, тушеным цыпленком, жареной каракатицей с лапшой под острой приправой. – Ну, чего сидишь? Ешь, говорю! – раздался трескучий, как из паровозной топки, и настойчивый голос тестя. – Ёнхе, ешь. Поешь, и сразу силы появятся. Пока человек жив, он должен подкреплять силы. Люди, что ушли в монастырь, могут обходиться без мяса, потому что они праведники и живут в одиночестве.

– Выглаженной рубашки нет? Ответа не последовало. Я помчался назад, из стоящей перед ванной корзины для грязного белья вытащил брошенную туда вчера рубашку. К счастью, она оказалась не слишком мятой. Я обмотался галстуком, как шарфом, натянул носки, проверил, на месте ли ежедневник, кошелек, а она все это время так и оставалась на кухне. Впервые за пять лет жизни в браке жена не вышла меня проводить, и мне пришлось уйти на работу, не почувствовав на себе ее заботу. – С ума сошла. Совсем двинулась

Пока жена не стала вегетарианкой, мне и в голову не приходило, что она какая-то особенная. Если говорить начистоту, при первой встрече я не нашел в ней ничего привлекательного. Не высокого и не маленького роста, не длинная и не короткая стрижка, желтоватого оттенка сухая кожа, обычные глаза, немного выступающие скулы, одежда блеклых тонов – словно страх выразить свою индивидуальность мешал ей выбрать яркие цвета. Она подошла ко мне, ожидавшему ее за столиком в кафе, в черных туфлях самой простой модели. Подошла не быстрой и не медленной, не смелой и не тихой походкой. В ней не было изюминки, однако и особые недостатки не бросались в глаза, и поэтому она стала моей женой.

* * * До самой весны у жены ничего не изменилось. Каждое утро я должен был есть одну траву, но это меня уже не беспокоило. Если один человек меняется до мозга костей, то второму только и остается что подстроиться под него.

Она и сама была сдержанной, однако в зависимости от ситуации умела быть яркой, приветливой и добродушной. У Ёнхе же сдержанность проявлялась сильнее, и с какого-то времени из-за этой черты характера с ней бывало тяжело. Порой настолько тяжело, что она казалась совсем чужой.

Затем открыл сумку и достал программку недавнего представления, альбом для эскизов и видеокассету. Эта кассета, на этикетке которой были написаны его имя, домашний адрес и даже номер телефона, хранила в себе все видеоролики, созданные им почти за десять лет. Прошло уже два года, как он закончил последнее произведение и записал его на эту кассету.

Теща поднесла стакан к губам дочери. – Это на самом деле китайское лекарство? – Да, говорю же тебе. Поколебавшись, жена зажала нос и глотнула черную жидкость. – Пей, пей, еще! – воскликнула обрадованная теща. Ее глаза заблестели из-под морщинистых век. – Хватит, допью позже. Жена снова легла. – Хочешь съесть что-нибудь? Принести сладкое, заесть лекарство? – Не надо. Однако теща не успокоилась, спросила меня, где находится магазин, и тут же выбежала из палаты. Жена откинула одеяло, поднялась. – Ты куда? – В туалет. Я взял прозрачный мешочек с раствором для капельницы и последовал за ней. Жена как-то прицепила его в кабинке и закрыла дверь. Там она вместе со стоном извергла из нутра все то, что выпила. Пошатываясь, она вышла из кабинки. От нее противно пахло желудочным соком и прокисшей едой. Я не подал ей мешочек с раствором, и ей пришлось взять его левой рукой, перевязанной бинтом, и от того, что она не могла поднять его достаточно высоко, раствор потихоньку потек в обратном направлении. Жена медленно заковыляла в палату и там подняла с пола оставленную тещей сумку с пакетиками настойки из мяса черной козы. Она взяла ее правой рукой, в которой была игла от капельницы, но не придала этому никакого значения. С этой сумкой она вышла в коридор, и мне совершенно не хотелось знать, что она задумала.