Цитаты из книги «Вегетарианка»

Время, лишенное радости и естественности. Время, заполненное лишь заботами и терпением, полной отдачей всех ее сил. Этот выбор она сделала сама. Наконец, с утра в один из дней она собралась в больницу, в которой родился Чиу, и, спустившись на открытую платформу станции метро «Вансимни», стала ждать поезда. Он очень долго не шел. На противоположной стороне виднелись разрушенные металлические постройки, а по краям пути между шпалами, где не ходили поезда, вымахала высокая трава – до нее не дошли руки уборщиков. Вдруг пришло ощущение, что она не жила на этом свете, и ей стало страшно. Да, на самом деле. Она не жила. Лишь терпела, сколько себя помнит, с самого детства. Она считала себя добрым человеком и жила, веря в свою доброту, не причиняя никому вреда. Искренняя, довольно успешная в своем деле, она надеялась всегда оставаться такой. Однако случилось нечто странное. Перед этими развалившимися строениями и высокой травой она почувствовала себя просто ребенком, не более того, просто ребенком, никогда не жившим на этом свете.

ее жизнь, которая сжалась до твердого комка из одного лишь терпения, неслась дальше в общем потоке.

Однако на лужайку они не пошли. Вскоре Чиу подрос, и при ходьбе ножки его больше не заплетались. Фильм, в котором вслед за ребенком порхают бабочки, остался лишь в ее воображении. С какого-то времени он стал уставать еще больше. Все время торчал в студии, порой не ночевал дома, для него перестали существовать выходные и праздники, однако по нему не было видно, что он завершает новую работу. Его кроссовки покрывались слоем пыли от бесконечных блужданий по улицам, но все продолжалось, как прежде. Случалось, проснувшись на рассвете, она входила в темную ванную и вздрагивала от испуга. Вернувшись домой неизвестно когда, он в одежде ложился в ванну и засыпал, свернувшись калачиком.

Между его наполненными страстью произведениями и образом жизни, который напоминал существование рыбы, заточенной в аквариуме, проходила четкая грань,

А когда что-то не получалось, его молчание растягивалось, как резина, и становилось тяжелым, как скала.

Всегда занятый работой, в редкие часы, когда находился дома, он казался постояльцем гостиницы, замкнутым и холодным.

: «Раздеваться ведь естественнее, чем одеваться».

одежда блеклых тонов – словно страх выразить свою индивидуальность мешал ей выбрать яркие цвета.

В ней не было изюминки, однако и особые недостатки не бросались в глаза, и поэтому она стала моей женой.

Да, на самом деле. Она не жила. Лишь терпела, сколько себя помнит, с самого детства. Она считала себя добрым человеком и жила, веря в свою доброту, не причиняя никому вреда. Искренняя, довольно успешная в своем деле, она надеялась всегда оставаться такой. Однако случилось нечто странное. Перед этими развалившимися строениями и высокой травой она почувствовала себя просто ребенком, не более того, просто ребенком, никогда не жившим на этом свете.