Цитаты из книг автора «Хан Ган»

другая толпа может отличаться высоким уровнем храбрости и альтруизма, которого отдельному индивидууму не достичь. Это не означает, что толпа второго типа состоит из особо благородных индивидуумов – скорее, благородство, заложенное в природе человека, может порождаться общей силой толпы. Аналогичным образом в толпах первого типа низменные наклонности усиливаются не особым варварством отдельных типов, а тем, что варварство, присущее человеку изначально, в толпе проявляется сильнее.

До сих пор еще неясно, что является решающим фактором, управляющим нравственностью толпы. Интересно, что уровень нравственности отдельного человека отличается от переживаний морально-этического характера индивидуумов, образующих толпу. Одна толпа не может устоять перед соблазном мародёрства, убийства и насилия, в то вре

В конце концов, она присоединилась бы к кругу бастующих молодых людей. И держалась бы вместе с ними до самого конца. Больше всего она боялась бы остаться в живых одна

Потихоньку пережевывая рисовые крупинки, она думала. Что-то постыдное есть в этом – в том, что человек поедает пищу. Испытывая этот привычный стыд, она думала об умерших людях. Эти люди никогда уже не проголодаются, ведь у них нет жизни. А у нее есть жизнь, и она бывает голодной. Именно это настойчиво мучило ее все пять прошедших лет – то, что она чувствует голод и что при виде еды у нее выделяется слюна.

Должен ли я был сразу помчаться туда? Смог бы тогда встретиться с тобой, испуганным, только что выскочившим из своего тела? В свете первых лучей восходящего солнца, медленно наплывающего на меня, как огромный айсберг, я застыл, не в силах никуда двинуться, продолжая плакать кровавыми слезами.

Думаю о стволе, пославшем эту пулю. Думаю о глазах человека, приказавшего стрелять.

Думаю о своем загнивающем боке. Думаю о дырочке, заставившей вытечь всю мою теплую кровь.

Сестра, весь мир – это аквариум. На чистой водной глади полей, где вот-вот должны высадить тонкие стебельки риса, отражалось бесконечное пространство неба. Запах цветущей акации проникал через щели в окнах автобуса, и я невольно раздувал ноздри.

Она нагибается, чтобы подвернуть брюки, как вдруг ее взгляд натыкается на мелколепестник – беленькие цветочки, прибитые дождем к асфальту.

Он перевернулся, и в поле зрения оказались картины М., холодная тень на полу, копоть в давно не растапливаемом камине.